детей…
Даша уже забыла, как легко он меняет тему. Когда Коля начинает предложение, то неизвестно чем он его закончит. От его заявления она смутилась, но и почувствовала себя с ним, как бывало прежде, запросто. Она налила кофе ему в чашку:
— Давай пей, балабол!
Он усмехнулся на это и стал пить кофе мелкими глотками, с улыбкой поглядывая на Дашу. Она подхватила Катю и присела к столу. Девочка посидела с минуту и снова стала слезать на пол.
— Вот непоседа!
Она спустила дочку с колен, и та сразу побежала в гостиную.
— Пойдем в комнату, — предложила Даша. — А то у меня сердце не на месте, когда она не рядом.
Они перешли в гостиную. И снова ей показалось, что Колька никуда не уходил с тех пор, как она вернулась из больницы. Даша опустилась на ковер возле манежа. Они наблюдали, как девочка, пыхтя, пытается засунуть пластмассовый мячик в формочку для песка. Мячик был слишком большим для формочки, но Катя не сдавалась и упрямо продолжала свое занятие. Темные бровки ее сердито хмурились, она гортанно лепетала что-то, вероятно, ругая непослушный мячик. Они внимательно следили за ее усилиями.
— Упорная, — похвалил ее Коля.
— Беспокойная, — вздохнула Даша. — На горшок не просится. И ночью просыпается.
— Почему?
— Покушать любит.
— Ты до сих пор кормишь?
— Только ночью. Днем мы девушки самостоятельные. Хотим сами ножками бегать. А ночью еще маминым молочком балуемся.
Колька улыбнулся ей:
— А ты здесь совсем прежняя, как раньше…
— Просто я дома, — ответила она, поглаживая волосы дочки.
— А я не знал, что ты вернулась. Что ж Митька не позвонил?
— У вас дома никого не было. А на мобильный у него не получилось.
— Да, я там карточку менял. А мама уехала к тете Оле.
— Я знаю.
— Ты от него совсем ушла? — с надеждой спросил он.
— Нет. Просто там ремонт, — коротко ответила Даша и замолчала.
Коля посидел несколько минут и поднялся:
— Я пойду. Мне еще на работу надо заскочить.
Он ушел, и ей вдруг стало так пусто, словно она погрузилась в вакуум. Прежде ей казалось: как их всех много, этих Смирновых. Но ведь ее дети тоже Смирновы. И что бы она ни делала, теперь ей Смирновых не избежать. Раньше ей хотелось, чтобы они забыли о ней, оставили в покое. Спасибо, что Дима две недели посвятит их сыну, ведь потом он снова займется своими делами, будет проводить время со своей семьей. Коля тоже остепенился. Он же явно не на работу торопился. Какая работа после обеда! Он поехал к своей Ане. Она, наверное, хорошая, любит его…
Воспоминание о своем муже отозвалось в ней досадливым недоумением. Она посмотрел на Катю, и ощущение вины захлестнуло ее. Как могла она дать дочке такого отца? Если уж он со спокойным Митей не ладит, то с Катей он вообще не найдет общего языка. Уже сейчас видно, что Катюша унаследовала нрав ее мамы, а может, и старшего Смирнова. Характер, да и внешность чаще передаются через поколение. И с Вороновым у них может быть такой конфликт отцов и детей, что мало не покажется!
Дима сказал, что лучшего мужа для нее, чем Коля, он не желал бы, как и лучшего отца для их детей. Раньше бы ее это возмутило до глубины души. Но сейчас она была с ним полностью согласна. Может, повстречав Диму, она влюбилась вовсе не в него, а в кого-то очень похожего на него, но еще не встреченного ею. А когда они с Колей познакомились, то она не поняла этого, не рассмотрела. Ей казалось, не может ее судьба идти таким извилистым путем. Дважды она могла связать свою жизнь с ним, и каждый раз им что-то мешало. А ведь он был бы не против, даже если бы она ему соврала…
Как же она забыла? Она же сказала ему о своей любви! Тогда в парке! А он даже не заметил. Или не поверил. Но сказал же, что никого так не любил, как ее. Лю-бил… Прошедшее время. Было, но прошло…
Даша не заметила, как стала плакать. Слезы текли по ее щекам, и она не вытирала их. Катюшка все возилась в своем манеже, но вдруг подняла головку и посмотрела на нее так, словно все понимала. Даша улыбнулась ей сквозь слезы и, поднявшись, взяла дочку на руки.
— Ты моя радость, — говорила она, прижимая к себе девочку. — Ты мое счастье. Что бы я делала без тебя…
Тишина в квартире была для нее непривычной. Все же один ребенок — это просто ребенок, а двое — уже семья. Без Мити ей было одиноко. Она по привычке разговаривала с Катюшей, но ведь дочка пока не могла ей ответить, хотя и смотрела на мать временами так внимательно, словно все понимала.
* * *
Чтобы развеяться, Даша поехала в гости к Юльке. Новая квартира подруги ей понравилась. Она и не знала, что бывают такие огромные. Кухня-столовая, а прихожая такая просторная, что в футбол гонять можно. Ощущение простора усиливалось почти полным отсутствием мебели. Только встроенный кухонный гарнитур уже красовался вдоль стены, светлый, ярко-желтый. Даша рассматривала его с восхищением.
— Как здорово, что раковина под окном. Я и не думала, что так можно. Можно посуду мыть и в окно смотреть.
— Много намоешь, в окно-то глядя! — отвечала подруга, тиская Катюшу. — Какая она хорошенькая стала — тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Может, себе еще третьего родить?
— А что, давай! Места у вас хватает. А с мебелью что?
— Заказали. Ждем. Комнату старшей на этой неделе привезут. Темке пока только диван выбрали. Насчет остального еще будем думать. Сашка хочет ему спортзал какой-то: шведскую стенку, турник, велотренажер. С ума сошел!
— А ваша спальня?
— Не успели пока. Спим на матрасах. Цыганский табор!
— Зато каждый день обновки и свежие эмоции.
— И не только положительные, — покачала головой подружка. — Ты не представляешь, сколько проблем было с этой кухней! Это сейчас все красиво. А пока все подогнали, пока технику смонтировали… Сама не помню, куда я что рассовала! Но чаем я тебя напою. Да и малой кашу сварим.
Подруги проболтали полдня, разговор в основном крутился вокруг новой квартиры и вариантов интерьера. Но Юлька не была бы Юлькой, если бы обошлась без расспросов:
— Так что ты решила? Вот твой сделает ремонт, ты вернешься к нему, а квартиру станешь сдавать?
— Я пока не знаю, — отвечала Даша.
— Ну ты же должна знать, чего тебе хочется?
— Мне хочется, чтобы Митя хорошо отдохнул и благополучно вернулся домой.
