РОБЕРТ
Ты плачешь?
АГНЕСА
Да. От счастья.
РОБЕРТ
Но что же не обнимешь ты меня?
АГНЕСА
Не здесь, Роберт.
РОБЕРТ
Не здесь?
АГНЕСА
Да, после, после.
Дай прежде насмотреться на тебя.
РОБЕРТ
Любовь моя, о, как ты изменилась!
В твоих глазах безумье и тоска,
Ты все еще придти в себя не можешь
И счастию не веришь своему?
АГНЕСА (рыдая)
Не верю, да.
РОБЕРТ
Поверь. Моя Агнеса.
Ты знаешь, я любил тебя всегда,
Всегда любил; но то, былое чувство,
Как слабый, робкий первый луч зари,
Бледнее, меркнет пред восходом пышным,
Перед любовью. Новою моей.
Да, я всегда любил тебя, Агнеса,
Но каждый раз хотел ли я тебя
К груди своей прижать с горячей лаской,
Сказать ли просто: «я люблю тебя»,
Как чья-то власть меня лишала воли
И я был нем, и я был недвижим.
То недоверье было ли – не знаю,
Не думаю, – скорее – ложный стыд.
И я терзал тебя, моя голубка,
Молчаньем долгим, холодностью ласк.
Я понял ясно только в миг последний,
Тяжелый миг прощания с тобой,
Как ты близка и дорога безмерно,
Как бесконечно я люблю тебя.
АГНЕСА
Но ты молчал, Роберт. Зачем так поздно…
Зачем…
РОБЕРТ
Тебе я высказать хотел,
Но не успел… Отныне…
АГНЕСА (тихо)
Поздно! Поздно!
РОБЕРТ
Отныне я клянусь тебе служить
Моей любовью верной и безмерной,
Отдать тебе все помыслы мои,
Отдать тебе всю жизнь, моя Агнеса,
Всего себя и всю мою любовь.
О чем ты плачешь, жизнь моя?
От счастья.
РОБЕРТ
Ты счастлива?
АГНЕСА
Я счастлива, Роберт.
Но только счастье слишком непомерно
И я боюсь не пережить его.
РОБЕРТ
Ты будешь жить и счастьем насладишься.
Мы об руку пройдем далекий путь
До самой смерти, светлой и блаженной.
АГНЕСА
Нет. Поздно, поздно!
РОБЕРТ
Что ты говоришь?
АГНЕСА
Я говорю, что счастье запоздало.
РОБЕРТ
Тем более нам дорого оно,
Что выстрадано тяжкою ценою.
АГНЕСА
О, да, Роберт!
РОБЕРТ
Зато теперь я – твой –
На жизнь и смерть, навеки, неразлучно,
Твой – каждым бьеньем сердца моего..
Зато теперь мне вымолвить не страшно:
Моя Агнеса, я люблю тебя!
АГНЕСА
Молчи! Я вся изнемогла от… счастья.
Я не могу. О, пощади, Роберт!
Меня ты ранишь, ранишь. Как кинжалом.
Твои слова убьют меня, Роберт!
РОБЕРТ
Дитя мое, молчал я слишком долго,
Молчал и ждал Таил свою любовь.
Но есть предел и тайне и молчанью, –
Дай мне сказать, как я тебя люблю.
АГНЕСА
Не здесь, Роберт.
РОБЕРТ
Не здесь? Но отчего же?
АГНЕСА
Здесь… душно мне! Я здесь ждала тебя,
Ждала безумно, долго, безнадежно.
Здесь столько горя я перенесла
И столько мук.
РОБЕРТ
Но здесь венец твой брачный
Я снял с тебя. Здесь были мы вдвоем,
Совсем одни, отрезаны от мира.
Нам было сладко. Было хорошо.
Да, жизнь моя?
АГНЕСА (увлекая его к двери)
Пойдем, пойдем отсюда!
РОБЕРТ
Как, ты со мной не хочешь быть вдвоем?
Меня ты гонишь, – ты, моя Агнеса!
АГНЕСА (продолжая увлекать его)
Там наши слуги ждут тебя, Роберт.
Они тебя так долго, долго ждали…
Они тебя так любят, так хотят
Тебя увидеть… Будь великодушен,
К ним на мгновенье выйди, покажись, –
Они собрались все в гербовой зале
И выхода все жаждут твоего.
Пойдем, Роберт.
РОБЕРТ (подозрительно)
Все это очень странно.
Я начинаю понимать. Да, да.
Меня ты хочешь удалить отсюда
Во что бы то ни стало. Но зачем –
Необъяснимо. Кроется тут что-то,
Чего понять я не могу.
АГНЕСА
Роберт,
Пойдем. Я после все тебе открою,
Все объясню. Все это так смешно…
И ты смеяться будешь сам наверно.
Но, право, нам нельзя здесь ночевать…
Всему виной один преглупый случай
И пресмешной… Я после расскажу…
О нем без смеха вспомнить невозможно…
И я смеюсь… ты видишь – я смеюсь…
РОБЕРТ
О, да, я вижу – смех твой слишком весел.
Я не пойду отсюда.
АГНЕСА
Нет, Роберт,
Не будь жесток. Я признаюсь открыто,
Что эта спальня мне всегда была
Так ненавистна. Посмотри, как мрачны,
Как высоки и узки эти окна,
В них мало света и в полдневный час,
А я хочу, чтоб наше пробужденье
Горячим солнцем было залито.
Там, высоко, есть комната другая,
Вся в занавесках алых. Как заря.
Я чувствую, к нам свеют сновиденья,
Каких никто из смертных не видал
И о каких едва мечтать мы смели.
Пойдем, Роберт, и мы увидим их.
РОБЕРТ
Мы будем здесь. Нет, не моли напрасно.
Мне
