class="p1">– Вожатые не нужны – вы вон какой след оставили, снег пропахали, – ответил им Медведь. – Сидите лучше, сторожите своих баб.
К мужикам, что смирно живут дома с бабами и исполняют все их прихоти, вилькаи относились с немалой долей презрения.
– Нам не больно-то охота с бабами и детишками на снегу ночевать, – возразил Долгенько. – Сами-то мы тем хазарам не супротивники, но коли вы здесь – идемте разом ударим. Может, выбьем нечисть, поведем своих домой.
– Ну, идемте, коли охота. – Медведь, подумав, оценил помощь десятка взрослых, крепких мужиков, неплохой поддержки для его удалого воинства, где самым старшим было лет семнадцать-восемнадцать, а младшим – двенадцать. – Вы и окрестности знаете, подскажете что умное.
Встреча с весняками произошла верст за пять от Жабча Поля. По дороге до веси Русак и Кряква давились от смеха, пытаясь понять, как называть его жителей – жабопольцы? Жабчепольцы? Жаполяне? Все равно выходило смешно.
Кожан одним ухом прислушивался к приятелям, а другим – к разговору Медведя с Долгенько. Вилькаи шли на лыжах, а мужики – просто так, и все вместе продвигались небыстро.
– Много тех нечистиков? – спрашивал Медведь.
– Изрядно, – кивал Долгенько, вытаскивая ноги из снега; хоть здесь и прошла уже вся его весь, снег в лесу был глубок. – Десятка три видели, коли не все четыре.
Вилькаев было неполных три десятка, так что в открытом поле хазары – сильные, хорошо вооруженные, опытные, да еще и конные, их бы, конечно, разбили. Но сейчас на стороне вилькаев была ночь и внезапность, и Медведь твердо рассчитывал на успех. Вилькаи не ведают страха смерти – они и так живут на стороне Темного Света.
– А изб у вас сколько?
– Восемь дворов. Да клети, да овины, да три бани у воды. Два хлева есть, у прочих козы да свиньи в закуте.
– Ограда какая есть?
– Как не быть? У нас по зимам волки… не вроде вас, а те, что на четырех ногах. Без ограды не только скотину и псов, а и детишек уволокут. Да что детишек – у меня зятя прошлой зимой едва не порвали прямо у избы, ночью вышел, дурень, он в Клепцах живет…
Пока добрались, совсем стемнело. Но зимой полной темноты не бывает: ночь выдалась ясная, снег отражал свет звезд и месяца на новом перекрое[49]. Долгенько провел вилькаев к бугру над Жижалой, откуда весь на косогоре была хорошо видна. Не показываясь из леса, стали присматриваться. В ночи ясно виднелся огонь – горели два костра. Один, как определил Долгенько, у ворот, а второй – на пустыре у загона, где летом оставляли на ночь скот. Было похоже, что теперь там стоят чужие лошади.
– Псы там есть? – спросил Медведь.
– Наши все с нами.
Медведь оглянулся и легонько свистнул; вилькаи бросили болтать и прислушались.
– Трое… Рысь, Крот и Карась, ступайте ближе, осмотритесь, где кто и сколько. У них, видать, дозорные есть – у ворот будут, при лошадях могут быть. Во дворах – смотрите сами. Вы, – он снова взглянул на Долгенько, – уж верно знаете, как вашу ограду одолеть помимо ворот?
– Есть пара лазов, – подтвердил тот. – Жерди кое-где едва держатся. Я еще когда говорили Позденьке починить, да разве его допросишься… А я сам не поспеваю везде, руки-то две…
Пока трое ходили на разведку, остальные ждали. Благополучно вернувшись, те доложили: ворота, понятное дело, закрыты, за ограду проникли через лаз. У ворот двое дозорных, еще двое в загоне при лошадях. Сторожат не сильно – едят и пьют у огня, по сторонам почти не смотрят. Лошадей много, около трех десятков. В избах топятся печи, но людей снаружи не видно. Надо думать, налетчики разошлись по избам и устроились на ночь. Еще не спят – через оконца слышны голоса. Подобрались к одной избе ближе, послушали – ни слова не разобрать, язык, должно, хазарский.
Выслушав разведчиков, Медведь стал держать совет со старшими. Кожан в число старших еще не входил, но уже мог стоять за спиной у Лося и слушать, что говорят.
– Дозорных стрелами снять, подпереть двери да поджечь, – без долгих раздумий предложил Волк, второй в стае после Медведя.
Волк уже года на два-три пересидел в лесу тот срок, когда возвращаются домой и женятся; Кожан думал, что он, как видно, хочет насовсем остаться с Медведем.
– Э, удалой! – с беспокойством осадил его Долгенько. – Избы-то наши погорят, не ихние! А нам где жить, зима на дворе!
– Избы жечь не будем, – согласился Медведь. – А дозорных поснимать – это непременно. Пойдем сейчас все к ограде. Ты возьми еще троих кого хочешь, – велел он Волку. – Пролезаете через лаз. Снимаете сперва дозорных у ворот, потом у коней. Коней старайтесь не потревожить. Отворяете ворота, мы все заходим.
– И убьем всех! – радостно закончил Рысь.
Рысь был худощавый парень чуть выше среднего роста; длинная голова, как будто приплюснутая с боков, множество веснушек, темных, как вересковый мед, крупные белые зубы, которые он охотно обнажал в широкой ухмылке, и чуть косящие карие глаза придавали ему задорный вид.
– Полону бы взять хоть несколько человек, – шепнул Кожан сзади в ухо Лося. – Расспросить, что за люди, откуда, кто ведет, куда идут, много ль их…
– А верно! – воскликнул Лось. – Слышь, Медведь, надо хоть двоих-троих живыми взять.
– А если среди них знатный кто есть, так за него и выкуп дадут, – добавил Кожан, с детства немало слышавший о таких делах.
– Как мы знатного найдем среди них? – Медведь посмотрел на Кожана. – Коли они хазары, то мы с ними и не сговоримся. Ты по-хазарски разумеешь?
– Нет. Но вожак их в самой лучшей избе засядет, это я тебе верно скажу. А узнать его можно по одежде, по оружию.
– Где у вас лучшая изба? – Медведь обернулся к Долгенько.
– Моя, поди, – с досадой ответил тот, мысленно видя родной дом оскверненным. – Дед Сушила строил, она сто лет стояла, а такого позору не видала, да еще бы двести лет простояла…
– Покажешь твою избу. Ты, Рысь, туда пойдешь, возьмешь десяток. Восемь дворов у вас, да?
– Не все избы заняты, – вставил Крот. – В трех печи не топятся.
– Значит, пять. Расходимся ватагами к каждой. Рысь, Лось, Волк, Кабан, Кречет. Я позади пойду, буду смотреть, кому подмога понадобится.
– Мне не понадобится! – заверил Рысь.
– Волк, ступай.
– Кожан, Лебедь, Выдра – за мной! – велел Волк. – Срезни приготовьте.
Он отобрал самых метких стрелков – от быстроты и точности стрельбы, а еще от умения хладнокровно, скрытно подобраться на нужное расстояние зависел успех всего дела.
