Молодой человек провел Сэнди в номер и оставил ее там. На ней было платье с короткими рукавами, маняще обнажавшее ее шею и плечи. Ее волосы выгорели на солнце, и она небрежно зачесывала их. Она хотела показаться Джеффу очень нежной и очень красивой. Сейчас это было для нее важно как никогда.
Комната была обставлена изящной мебелью, а вид из окна захватывал дух. Впрочем, прекрасные заоконные виды мало трогали Сэнди: ей достаточно часто приходилось их видеть. Но она никогда не испытывала безразличия. Роскошный вид из окна или красивый интерьер возбуждали ее. «Я не хочу умирать, — вдруг осознала она. — Я хочу видеть, хочу чувствовать». Она села на кушетку, закинула ногу на ногу и увидела серебряную зажигалку Джеффа, подарок его бывшего оппонента. На столе в ведерке со льдом охлаждалась бутылка шабли.
Слегка запыхавшись, вошел Джефф. Он был в костюме цвета морской волны в тонкую полоску, в светло-голубой рубашке с темным галстуком, с роскошными часами на руке.
— Как добралась? — спросил он.
— Как видишь.
Он обезоруживающе улыбнулся, прикурил сигарету, затянулся. При этом он прикрыл глаза, и его лицо стало напряженным. Выпустив легкое колечко дыма, он с глубоким чувством посмотрел на нее:
— На улице холодает. А мне так хотелось, чтобы здесь, у нас, было романтично и тепло.
— Я рада, — сказала она, и кровь внезапно бросилась ей в голову.
Джефф сел напротив на кушетку, и его силуэт попал в рамку городского пейзажа за окном.
— Что ж, Джону Бурку не удалось отвертеться. Но я больше беспокоюсь о тебе. У нас не было времени поговорить. Наверное, твоя встреча с Аароном прошла ужасно?
— Налей мне вина, — попросила она.
Он налил ей шабли, она отхлебнула глоток и рассказала ему все, о чем они говорили с Аароном. Джефф слушал, сцепив руки на коленях, с опущенной головой, и не сводил с нее глаз. Один раз она заплакала, ей пришлось остановиться и подкрепить свои силы шабли. Но вот она наконец кончила свой рассказ и после этого почувствовала себя увереннее.
Джефф в последний раз затянулся сигаретой, пока ее кончик не вспыхнул красным огоньком и не погас. Он смотрел на нее с огромным волнением.
— Он может попытаться с тобой расправиться.
— Это уже пытались сделать, черт возьми! Меня резали на куски. Я иду напролом — это твои слова, дорогой. Я заставила Лорейн Хейг поверить мне и Эдру, а обрекла их на мучения. Аарон вонзил в меня нож и повернул его. Но я выжила. Я все еще хочу мстить — больше чем когда-либо. И — Господи! — я хочу сделать репортаж. Я хочу и того, и другого.
— Не надо, Сэнди. Ради Бога, поезжай в Мексику или Канаду и ляг на дно. Читай сводки погоды где-нибудь на телевидении. Найди какого-нибудь бухгалтера и выходи за него замуж.
Она подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала.
— Теперь, когда ты все так правильно сказал, почему бы нам не отключиться? Давай забудем обо всем, а потом вместе разберемся. Я боюсь. Я люблю тебя и знаю, что это для тебя не новость.
— Знаешь, я тоже тебя люблю, и это для меня новость. Я чувствую боль, желание, и ты мне позарез нужна. — Он нежно отвел волосы с ее лица. — Я тебе очень благодарен.
— А я тебе.
Она заплакала, уткнувшись в ворот его рубашки, а потом они занимались любовью с таким отчаянием, что это не доставило им удовольствия. Но они расслабились — и успокоились.
Позже, приняв душ и одевшись, они пили вино, глядя сквозь городскую дымку на заходящее солнце. Джефф посмотрел на закат и сказал:
— Хейги вкладывают деньги, чтобы сорвать мои выборы в сенат, но я пока не сдаюсь. Я нашел путь к сердцам людей нашего штата. Я зажег их. Они будут бороться за меня не на жизнь, а на смерть.
— Как реально выглядит твоя кампания? — спросила Сэнди.
— Лучше, чем я мог ожидать на этом этапе, — сказал Джефф.
Он вытряхнул сигарету из пачки, лежавшей на столе, и прикурил ее, жадно затягиваясь.
— Это вовсе не означает, что я намного впереди соперника. В зависимости от избирательного округа я то обгоняю его на два очка, то мы идем вровень, то отстаю на три очка. Как ни посмотри, а для августовской кампании неплохо. — Он потер глаза. — Но не могу сказать, что я доволен собой. Ленард вошел в раж, и его ребята готовят тяжелую артиллерию. И все-таки я на плаву.
Сэнди улыбнулась:
— Звучит так, будто ты вошел во вкус.
— Я стараюсь сдерживать свой оптимизм, но меня распирает зуд деятельности.
— Конечно, сейчас еще только август, и Хейги не начали драться по-настоящему, — сказала Сэнди.
— Это так. Мы оба знаем, что тяжелая артиллерия еще…
На маленьком столике в другом конце комнаты зазвонил телефон, и это заставило их вздрогнуть. Телефон прозвонил трижды, и в глазах Сэнди отразилась тревога. Джефф встал и подошел к аппарату. Он слушал, и его лицо бледнело на глазах. Время от времени он произносил: «Да… да… понимаю», но его голос звучал все глуше и глуше. Потом он положил трубку.
Сэнди уже вскочила с места.
Джефф сказал:
— Это звонил Френк. Только что пришла телеграмма. Машина Джона Бурка попала в аварию по дороге в аэропорт Кеннеди.
Он не смог продолжать. Сэнди пробормотала:
— О Боже мой! — И понурилась.
Глава 33
За окнами гостиницы уже стемнело, но ни Сэнди, ни Джефф не произнесли ни слова. В комнате горела одинокая лампа, пустая винная бутылка плавала в ведерке с растаявшим льдом. Джефф сидел в кресле у камина, на столе куча окурков переполняла маленькую пепельницу. Сэнди сидела на диване, прикрыв рот ладонью и бездумно уставившись перед собой.
Тяжелое молчание было непосредственной и длительной реакцией на удар молота по их головам, каким явился для них звонок Френка Ди Майо. В какой-то момент Джефф чуть было не запустил винной бутылкой в окно, но давняя привычка сдерживать чувства остановила его: это привлекло бы внимание. Сэнди не смогла вызвать в себе даже взрыв ярости. Она впала в прострацию. Она, именно она послала этого человека на смерть, он мог бы жить, если бы не поговорил с ними, если бы не пообещал им помочь. Отныне так и будет, снова и снова. Рубен и Аарон будут приказывать Дайсону убирать всех, к кому обратятся Джефф и Сэнди. Скоро никто не захочет с ними встречаться, никто не захочет говорить.
