этом нуждался.
Ты подвел меня.
Мэхон отшатнулся.
— Мои обязательства перед Стаей окончены, — сказал Кэрран. — Ты не выполнил свою часть сделки.
— Кстати, о долге, — вставила Джордж. — О чем, черт возьми, ты думал, посылая пятнадцатилетнего подростка против Андорфа? Он был медведем-берсерком с многолетним опытом, а Кэрран едва умел бриться. Почему пошел не ты, папа?
— Помолчи, — рявкнул Мэхон. — Тебе тогда едва исполнилось двенадцать. Ты понятия не имела, о чем шла речь. Я послал его, потому что нам нужен был лидер. Потому что стаи не последовали бы за мной!
Я подошла и села рядом с Андреа. У меня был долгий день, и я устала стоять.
— Значит, твое удобство и высокие идеалы оправдывали отправку ребенка на бойню, а затем перекладывание на него бремени ответственности за жизни людей? — Джордж подняла брови. — Чтобы ты мог стоять за троном и получать удовольствие, играя в царетворца? Ты должен спросить себя, папа, почему все твои дети хотят сбежать от тебя. Может, не в нас проблема.
— Вот оно! — взревел Мэхон. — Это закончится сейчас. Ты пойдешь со мной, даже если мне придется нести тебя. Ты не отделишься от Стаи. Я посажу тебя под замок и…
— Хватит. — Голос Джима прорезался сквозь рев Мэхона, как нож.
— … ключ, я….
— Я сказал, хватит! — Джим зарычал. — Ни один член Стаи не будет препятствовать разделению. Ни один член Стаи не будет ограничен против воли, потому что чей-то отец одержим властью. Следи за своим поведением, альфа.
Если бы я медленно хлопнула, голова Мэхона, вероятно, взорвалась бы.
— Тебе нужно все переосмыслить, — сказал ему Мэхон.
— Ты не нарушишь закон, который сам помог установить. Закон применим ко всем. — Джим сердито посмотрел на Мэхона. — Ты будешь подчиняться ему. Если ты обнаружишь, что не в состоянии следовать закону, уйди в отставку, и клан тяжеловесных найдет альфу, который сможет.
— Ты… — начал Мэхон.
— Я Царь Зверей, — сказал Джим.
— Ненадолго, — прорычал Мэхон.
— Это вызов? — Джим оскалил зубы. Дали встала со своего места на подъездной дорожке и подошла, перебирая массивными лапами, словно безмолвная величественная тень. Она встала рядом со своей парой, ее голубые глаза смотрели на Мэхона с непреклонной напряженностью.
Мэхон взглянул на Кэррана.
Кэрран покачал головой.
— Ты бы встал на их сторону против меня? — Мэхон выглядел потрясенным.
— Ты ошибаешься, — сказал ему Кэрран. — Закон есть закон, нравится тебе он или нет. Либо ты альфа и соблюдаешь закон, либо нет.
— С тобой всегда так, — сказала Джордж. — Ты годами надоедал Кэррану, чтобы он нашел себе пару, и когда он ее нашел, ты ее не одобрил, поэтому решил, что ничего из того, что ты должен был сделать, как его отец, не требовалось. Ты годами спрашивал меня, когда я планирую остепениться, и когда я это сделала, он тебе опять же не понравился. Теперь он исчез, и твоя обязанность как альфы — искать его, но тебе это не нравится, поэтому ты решил этого не делать. Все твои разговоры о долге и обязательствах ничего не значат. Ты думаешь, что знаешь лучше любого из нас. Ты не понимаешь. Посмотри, что ты делаешь, папа. Ты бросаешь вызов Царю Зверей, которому поклялся в верности, потому что тебе не нравится мужчина, которого любит твоя дочь. Потому что это задело какое-то странное местечко в твоей гордости. Вот как ты служишь своему клану и руководишь им. Неужели в тебе совсем нет честности?
Горящий камень размером с баскетбольный мяч пронесся по небу и приземлился на улице перед нашим домом. Я бросилась к Андреа, пытаясь заслонить ее. Взрыв потряс землю.
— Что ты делаешь? — Андреа оттащила меня назад. — Я перевертыш. Я меняю форму!
— Ты беременна.
— О, заткнись.
Сверкающее золотое пламя высотой в десять футов и пяти футов шириной вспыхнуло посреди улицы. Внутри него Эдуардо корчился в клетке. Ифрит наказывал Эдуардо за то, что мы убили быка.
Голос прокатился по улице, голос, наполненный нечеловеческой силой, который покалывал мою кожу, как статические помехи. От этого у меня на тыльной стороне рук встал дыбом каждый волосок.
— Все, кто виновны, умрут. Станьте свидетелем смерти отродья предателя. Посмотрите на его страдания.
Джордж побежала. Я вскочила и погналась за ней. Джим попытался схватить ее, но он был недостаточно быстр. Джордж выбежала на улицу, прямо к огню. Тот рассыпался на тысячу искр и превратился в светящуюся змею длиной тридцать футов.
Джордж закричала во всю силу своих легких. Это был крик ярости и боли, слившийся в один ужасный, душераздирающий звук. Она кричала так, будто что-то внутри нее разорвалось, и ничто не могло собрать это обратно.
Змея бросилась на нее. Джордж схватила ее за шею, подняла вертикально и швырнула тело на тротуар. Змея зашипела, массивные кольца пытались обвиться вокруг Джордж и раздавить ее. Медведь-оборотень наступила одной ногой на змею. Мышцы на ее руке напряглись, и она разорвала рептилию надвое. Свет в глазах змеи погас, но Джордж не остановилась. Она снова и снова терзала и разрывала существо, выплескивая свое горе.
Мы наблюдали за ее яростью, слезами, наворачивающимися на глаза, пока она, наконец, не дала волю чувствам, а затем мы с Кэрраном отвели ее обратно в дом.
Глава 18
Я ОТКРЫЛА ГЛАЗА. Я лежала в нашей кровати, на своей половине. Что-то показалось странным. Я поломала голову над этим и поняла, что Кэррана нет рядом.
Плотные шторы превращали нашу спальню в тихое, темное место. Я понятия не имела, который был час. После того, как Джордж успокоилась, Lyc-V, наконец, взял свое, и она отключилась в одной из наших свободных спален. Я изо всех сил старалась описать здание Рафаэлю, которое видела в видении. Он владел компанией по восстановлению, которая вывозила полезные вещи из разрушающихся небоскребов, и у него было досье практически на все крупные руины в городе. Он все записал, но мне показалось, что у него ничего не щелкнуло. Мое описание было слишком общим. Он сказал, что просмотрит свои данные, а Дали сказала, что пошлет поисковую группу в здания, которые определил Рафаэль. Кэрран сказал мне, что, когда он высадил Дерека по адресу, который дал нам Клерк, где была халтурка, от которой отказался Эдуардо, он узнал запах, пропитавший тот район. Он принадлежал человеку, который преследовал Эдуардо. Мы все еще не знали, кем он был или почему был одержим. Было приятно, что складываются А плюс Б, но пока этого было мало, и нам не помогало.
На этот раз джинн говорил по-английски, и
