диск диаметром в два фута, развернулась и швырнула его изо всех сил с помощью своей магии.
Он полетел, расширяясь, со свистом рассекая воздух, и когда его края стали острыми, как бритва, он рассек шею гиганта. Удар превратил диск шириной в пять футов в пыль. Голова гиганта откинулась в сторону, его шея была отрублена на три четверти, рот беззвучно кривился, красные глаза смотрели в разные стороны. Кровь хлынула наружу, омывая торс, и зашипела, испаряясь, когда соприкоснулась с горячими чешуйками, покрывающими его кожу.
Вот так. И слова силы не понадобились, как и договаривались.
В Кротовой норе стало совершенно тихо, и в этой ночной тишине разнесся стук копыт. Огромный серый конь галопом несся к нам, неся на себе всадника в сером плаще. Он нес копье, наконечник которого светился зеленой искрой.
Великан упал на четвереньки, его шея дергалась, пытаясь вернуть тяжелую голову на место. Рана на его шее пыталась затянуться сама собой.
Лошадь прыгнула на великана, пробиваясь сквозь пламя вверх по его позвоночнику, к голове. Всадник прижал копье к телу и вонзил его в окровавленный обрубок. Лошадь встала на дыбы, ее силуэт вырисовался на фоне оранжевого пламени. Плащ всадника распахнулся, капюшон упал. Это был Ник Фельдман, рыцарь Ордена собственной персоной.
О, черт. Мы так облажались.
Массивный конь спрыгнул, преодолев промежуток между великаном и стеной Кротовой норы.
Голова великана взорвалась. Полетели мозги и кровь, забрызгав вампиров передо мной и облив меня запекшейся кровью.
Вот тебе и дерьмо на вентиляторе. Хотя это всего лишь вишенка на вершине мороженого этого дня. Кэрран прибьет меня.
Прогремел голос Ника.
— Орден благодарит вас за вашу помощь. Будьте добры разойтись.
Гастек шагнул вперед, явно необеспокоенный размерами лошади. Два вампира переместились в унисон, чтобы сесть по обе стороны от него, как верные псы.
Я собралась с духом.
— Это дело касается Племени, — сказал Гастек ледяным тоном.
— У Племени здесь нет юрисдикции, — сказал Ник. — Это расследование принадлежит Ордену.
— Против представителя Племени было совершено преступление, и мы отреагировали на это решительно и с подавляющей силой. Племя считает присутствие Ордена и его реакцию недостаточными для надлежащей охраны тела.
Перевод: «Ты один, а нас много».
— Я — закон, — сказал Ник. — Если будете препятствовать мне, то будете страдать от последствий.
— В прошлый раз, когда я проверял, Орден не считался правоохранительным органом, — сказал Гастек, его голос был опасно мягким.
— Ты всего лишь один, человек, — выкрикнул кто-то.
Гастек воспользовался моментом, чтобы взглянуть на кричавшего. Головы покатятся, когда они вернутся в Казино.
О, черт. Как же я ненавидела Орден.
— Третий, — сказала я.
Все посмотрели на меня. Джули вытащила свои топоры.
— Он третий. «Биозащита» навела порядок в предыдущем появлении великана. Таким образом, это происшествие является продолжением расследования, санкционированного официальным ходатайством государственного правоохранительного органа. Он — закон. Я буду соблюдать закон.
Гастек молчал. В его голове лихорадочно происходил какой-то подсчет. Он не мог отступить. Хорошего выбора не было. Если он позволит телу выскользнуть из его руку, ему придется объяснять Роланду, как джинн похитил Ровену, и как он потратил впустую нескольких вампиров и кучу ресурсов, пытаясь убить его, без каких-либо доказательств. Если он заявит права на тело, ему придется объяснять Роланду, почему он напал на рыцаря Ордена, нарушил около полудюжины законов и вызвал быстро растущую гору судебных исков.
Ему нужно было это тело. Ценность трупа, в который вселился джинн и преобразил, значила бы для Роланда больше, чем юридические проблемы.
Я взмахнула мечом, разминая запястье. Назревала кровавая баня.
Гастек поднял руку. Немертвые как один подались вперед.
— Держись меня, — сказала я Джули.
Вой сирен становился все ближе и ближе. Из-за угла, заполняя улицу, вывернул целый парк машин «Биозащиты» и полиции. Гастек долго смотрел на них.
— Свяжись с юридическим отделом.
Я подняла глаза на Ника.
— Это серьга. Размером примерно со сливу. Он носил ее как пирсинг на груди.
Он никак не подал виду, что услышал меня. Ну и пожалуйста.
— Ифрит перемещается от хозяина к хозяину в попытке найти более сильного. Всего лишь нужно продеть серьгу.
Ник не проронил ни слова.
— Черт.
— Ты ожидаешь благодарности? — спросила Тоакасе.
— Нет. Я ожидаю, что он сдержит магию, чтобы у нас не появился еще один великан. — Мне нужно было найти Лютера. Он бы, по крайней мере, прислушался к голосу разума.
Ко мне подбежала женщина и сунула в руку листок бумаги. Я взглянула на него. Счет на восемьдесят две тысячи долларов.
— Что, черт возьми, это такое?
— Стоимость уничтоженного вампира, — прощебетала подмастерье. — Хорошего дня.
***
Я ОТКАЗЫВАЛАСЬ уходить, пока серьга не будет найдена. «Биозащите» потребовалось четыре часа, чтобы осмотреть окровавленную тушу, поместив в карантин каждую часть трупа, которую они нашли. Я сидела на краю Кротовой норы и наблюдала, как они это делают. Джули заснула в машине. Некоторое время адвокаты Племени и «Биозащиты» ссорились из-за того, кому достанется серьга, когда ее, наконец, найдут, но, в конце концов, они тоже притихли и просто наблюдали.
Специалисты по биологической защите осторожно поместили ее в коробку, вырезанную из кубика соли, которая затем была помещена в пластиковую коробку, облицованную вулканическим камнем. Вулканическая порода подвергалась воздействию таких высоких температур, что, оказалось, была инертна и невосприимчива ко всем видам магии.
Техники запечатали коробку, а затем Ник быстро конфисковал ее.
— Ты не можешь этого сделать! — Если Лютер еще больше разозлится, его прямо здесь хватит апоплексический удар. На нем был защитный костюм, и он снял шлем, чтобы поговорить. — Её нужно изучить.
— Как изучить? — спросил Ник. — Ты планируешь выпить с ней чаю и расспросить о семье? Мы знаем, что это джинн. Мы должны сдержать его. Это все, что имеет значение.
Лютер повернулся к своим адвокатам, которые к этому времени потеряли всякое подобие профессионализма и развалились на пледах рядом с адвокатами Племени, которые пили кофе.
— Он может это сделать?
— Ага, — сказала испаноязычная женщина-адвокат, поправляя очки на носу.
— Как?
— Ты дал ему эту власть, когда подписал петицию, — сказал ему худощавый темнокожий мужчина-адвокат. — Я говорил тебе не подписывать ее.
Ник положил коробку в седельную сумку.
— Трупы демонстрировали реактивную метаморфозу в каждом отдельном случае, — сказала я ему достаточно громко, чтобы услышал Лютер. — Кроме того, это означает, что джинн хочет, чтобы у тебя была эта коробка. Ему нужен более способный хозяин, и мы не знаем, какова его конечная цель. Ник, не клади ее в хранилище, где каждый рыцарь сможет иметь к ней доступ.
Ник проигнорировал меня. Ну, а что.
