— Ах, Эстер, перестань, — ответила Федерика, отмахиваясь и качая головой. — Эта детская влюбленность уже давно в прошлом.
— Значит, с этим сейчас покончено, да? — уточнила Эстер. Затем она пожала плечами и удалилась, оставив Федерику наедине со своими мыслями.
* * *
На следующий день Федерика зашла в магазин с горящими щеками, опасаясь, что все узнают о том, что Торквилл прошлым вечером прислал ей подарки. Грета собрала персонал отдела и раздраженным голосом прочитала лекцию о том, как надо вести себя в торговом зале и что не следует собираться кучками и сплетничать, когда необходимо заниматься с покупателями. Никто не заметил взглядов Федерики, которые она украдкой бросала на сотрудников, пока ее глаза не остановились на ковре, где перед ней, словно кинолента, стали проступать яркие изображения образа Торквилла, который она сохранила в тайниках своей памяти.
Когда в десять утра открылись двери магазина, Федерика получила телефонный вызов. С трепетом в сердце она взяла трубку.
— Доброе утро, — раздался озорной голос Торквилла. — Вы получили мои подарки?
— Да, — ответила Федерика, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — Не следовало этого делать.
— Конечно нет. Но это доставило мне удовольствие, — ответил он, тронутый ее очевидным волнением.
— Спасибо.
— Я понимаю, что это несколько опрометчиво, но я ничего не мог с собой поделать. Вы меня простите?
Федерика засмеялась, чтобы скрыть смущение.
— Конечно.
— Я знаю, что мои слова также покажутся вам несколько поспешными, но не позволите ли вы пригласить вас провести вместе со мной сегодняшний вечер?
— О, я…
— Пожалуйста, только не говорите «нет», иначе вы разобьете мое сердце, — умолял он.
— Хорошо…
— Только так я смогу узнать вас поближе. Я ведь не могу снова появиться в магазине, как вы считаете?
Федерика засмеялась.
— Ладно, думаю, в этом нет ничего дурного, — согласилась она, обмахивая лицо пачкой квитанций с заказами.
— Я заеду в восемь на вашу квартиру. У меня есть для вас нечто особенное, — сообщил он. — Наденьте что-нибудь потеплее.
— Идет, — сказала она, сгорая от любопытства по поводу сюрприза, требующего одежды потеплее.
— Тогда до встречи, — добавил он.
Федерика положила трубку и застыла на месте, будто мир стал совсем другим. И это ее пугало.
Когда Грета вызвала ее в офис, она сразу догадалась, что начальница уже все знает по поводу звонка, и начала извиняться, боясь потерять работу. Но Грета остановила ее словоизлияния одним взглядом своих ледяных голубых глаз.
— Это не должно повториться. Ты знаешь, что все телефонные звонки в этой компании прослушиваются. Я говорю это для твоего же блага.
— Извините, — пробормотала Федерика.
— Если хочешь, чтобы тебе звонили по личным вопросам, пусть тебе звонят во время ланча в комнату для сотрудников. Если это срочно, то могут позвонить мне, и я передам тебе сообщение. Но если каждому начнут звонить персонально, то кто же будет работать в отделе? Я ясно выражаюсь?
— Да, Грета.
— Хорошо. Надеюсь, больше на эту тему нам беседовать не придется.
Федерика не решалась рассказать Генриетте о Торквилле, боясь ее взволновать. Поэтому она провела этот день как обычно, скрывая свое возбужденное состояние и ускоренный ритм сердца, придававшие ей удвоенную энергию, но мешавшие работе. К полудню она едва могла сосредоточиться даже на простейшей задаче и вздохнула с облегчением, когда наконец смогла успокоить нервы, приняв ванну с ароматическим маслом.
Молли отменила поход с выпивкой, который планировала осуществить с парой приятельниц из университета, и зависла с сестрой у окна, чтобы взглянуть на темноволосого незнакомца, который ухаживал за их подругой.
У Федерики не было ничего из вечерних нарядов. Весь ее гардероб состоял из практичных рабочих костюмов. Поэтому Молли позаимствовала ей кремовый кашемировый джемпер, подходящий к черным джинсам, а Эстер предложила свою новую дубленку, купленную в «Харвей Николс». Когда на улице остановился сверкающий «Порше» и из него вышел безукоризненно одетый Торквилл в черных замшевых брюках, они просто остолбенели.
— Боже, он просто сногсшибательный, — воскликнула Молли, разинув рот.
Эстер бросилась к сестре, чтобы получше разглядеть красавчика.
— Вау, Федерика, неужели это он? — восторженно завизжала она. — Да ты просто счастливица.
Федерика, дрожа, застыла у двери.
— Я так нервничаю. Кажется, мне сейчас станет дурно, — хрипло выдавила она из себя. — Я не знаю, что говорить.
— Не будь смешной, — резко сказала Молли. — Ты обязательно найдешь что сказать. То, что он красавчик, вовсе не делает его отличным от прочих людей. Может быть, он тоже нервничает.
— Расслабься, Феде, — подбодрила ее Эстер. — Позволь ему тебя развлекать. Именно так мне говорила мама.
— Он чертовски хорош, — вздохнула Молли, зажигая сигарету и сожалея, что он познакомился не с ней. — Только не изображай невинность. Он ожидает изощренную женщину.
— О Боже, Молли, — взмолилась Федерика, — ты меня еще больше нервируешь.
— Ладно, но, если ты сейчас не выйдешь, он просто уедет, и на этом все веселье закончится, — командным голосом сообщила Молли. — Вперед!
Когда Федерика спустилась по ступеням на улицу, ее бледное лицо и тревожные глаза засияли от отраженного света уличных фонарей, и Торквилл ощутил, как внутри него разливается огненная лава, поднимающая его над землей. Она подходила к нему с той же робкой улыбкой, которая заставила вчера воспарить его душу. Он приветствовал ее легким поцелуем, ощутив при этом аромат иланг-иланга, который она добавляла в ванну. — Вы выглядите потрясающе, — выдохнул он и заметил, как ее щеки зарумянились от удовольствия. Открыв дверь салона, Торквилл усадил ее на кожаное сиденье. Затем он обошел машину, поднял глаза вверх к окну, где к стеклу прижимались лица Молли и Эстер, и помахал им рукой. К его изумлению, лица девушек, как пара привидений, мгновенно испарились.
— Я рад, что вы тепло оделись, — сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания и выруливая на дорогу.
— Куда мы едем? — спросила она.
— Сюрприз, — сообщил он, довольно улыбаясь.
— Вы любите сюрпризы, да?
— Если только я сам их делаю. Но даже не думайте когда-либо пытаться сделать сюрприз мне. Мне это не понравится.
— Я запомню.
Они ехали вдоль дамбы в направлении Парламентской площади. Наступила холодная, сухая ночь. Звездное небо раскинулось над туманно мерцающим городом, который никогда не погружался в сон, а полная луна отражалась в Темзе, словно призрак затонувшего корабля. Федерика и мечтать не могла о более романтической ночи. Она открыла окно и позволила прохладному воздуху остудить ее нервозность. Торквилл припарковал автомобиль и достал из багажника плетеную корзину и коврик.
— Зачем это? — удивленно спросила она.
— Все это элементы сюрприза, — ответил он, вскидывая брови. — Следуйте за мной и скоро все поймете.
Она пошла вслед за ним через зазор в стене у Темзы и спустилась по влажным ступеням к прелестному маленькому катеру, покачивавшемуся на волнах. Их ждал старый шкипер, чье философское спокойствие напомнило ей о моряках, рядом с которыми она выросла в Польперро, и она ощутила приступ ностальгии. Моряк кивнул ей без улыбки и протянул свою загрубевшую руку, чтобы помочь подняться на палубу. Она воспользовалась его помощью и ступила на катер. Торквилл забрался следом и сел впереди, бросив коврик вниз.
— Так, а теперь отправляемся в долгий путь, — сообщил он, с удовлетворением отмечая ее улыбку. Он взял Федерику за руку, чтобы поддержать. — Ну что ж, начинаем веселиться и посмотрим, что у нас имеется для начала, — сказал он, взявшись за корзину для пикника.
— Я не могу поверить, что вы организовали все это для меня! — воскликнула она, усаживаясь.
— Я хочу произвести на вас впечатление, — искренне ответил Торквилл. — Ладно, Джек, мы готовы прокатиться, — крикнул он шкиперу, который коснулся своей фуражки и скрылся за панелью управления. Двигатель взревел, затем перешел на тихий стук, и они отправились в ночное путешествие вдоль залитой лунным светом Темзы.
Торквилл устроился рядом с ней и открыл корзину.
— Давайте начнем с бокала шампанского, — предложил он, вручая ей хрустальный бокал. — Вы когда-нибудь бывали на Темзе?
— Только в автомобиле проезжала по дамбе. — Она засмеялась.
— Хорошо. Я рад, что это в первый раз, — сказал он, наливая в ее бокал шампанское.
— Что за бесподобная ночь, ее вы тоже организовали?
— Я сделал все, что мог.
— У вас хорошо получилось.
— У меня хорошо получилось, что я нашел вас, — тихо сказал он, чокаясь бокалами. — За нас.
