оппозиционер Грузии, даже подумывавший заменить Михаила Саакашвили. Патаркацишвили ощущал себя очень влиятельной фигурой, олигархом, и, как все нувориши, был заносчив и порой агрессивен в своей заносчивости.
В то время Патаркацишвили был первым заместителем генерального директора ОРТ, в руководстве которого работал и Алексей. Когда он узнал, что мой муж собирается в Давос, то заявился в кабинет к генеральному директору канала.
— Послушай, Сережа, — сказал он Сергею Благоволину. — Почему в Давос едет Пушков? Ведь это экономический форум.
— Да, экономический, — ответил Благоволин.
— Так я здесь главный по финансам, я там должен быть, а не Пушков. Пушков политикой занимается. Я туда поеду.
— Понимаешь Бадри, — сказал ему Благоволин, — Пушков — постоянный эксперт форума вот уже несколько лет. У него персональное приглашение.
— Все равно, я поеду, — настаивал Бадри.
— Ну хорошо, — ответил Благоволин, — тогда поезжайте оба.
И вот Патаркацишвили приехал в Давос. Он остановился в самой дорогой гостинице «Бельведер» и долго выяснял, действительно ли эта гостиница имеет пять звезд — она показалась ему недостаточно шикарной.
— Здесь нужно строить шестизвездочные гостиницы, пять звезд не должны так выглядеть, — недовольно сказал он.
И стал оглядываться. В Давосе он почти никого не знал, на сессии не ходил и быстро почувствовал там себя чужим. Его тоже мало кто знал. В отличие от Бориса Березовского, который говорил по-английски хотя и с большим количеством ошибок, но весьма бойко, и быстро заводил контакты, Бадри, помимо грузинского и русского, другими языками не владел. Он встретился с несколькими нашими олигархами, прошелся по городку, посмотрел на маленькие швейцарские магазинчики… Короче, помаялся, помыкался и, как нам потом рассказывали, в раздражении сказал Борису Березовскому:
— Слушай, Боря, я этих наших, сюда приехавших, и в Москве постоянно вижу… Зачем мне и здесь с ними встречаться?
И через два дня уехал. Больше Бадри Патаркацишвили Давосом не интересовался.
В Давос съезжались и знаменитые на весь мир киноактеры, и известные писатели, и крупные режиссеры. Там можно было встретить и отстраненного Майкла Дугласа, и улыбчивого Ричарда Гира, и бойкую Шэрон Стоун, и похожую на античную статую Анджелину Джоли, словно еще не вышедшую из образа Олимпии — матери Александра Македонского в знаменитом фильме Оливера Стоуна. Когда я видела голливудских звезд рядом с главами государств и президентами крупнейших корпораций, то мне не раз приходило в голову, что многие актеры с большим удовольствием и интересом могли бы сыграть крупных фигур из мира бизнеса или с политического олимпа. Кстати, Майкл Дуглас успешно снялся в такой роли в фильме «Уолл-стрит».
У Пауло Коэльо завораживающий взгляд — настоящий алхимик чувств
Театр современных политических страстей похож на пьесы великих драматургов: он полон своих драм, зависти, интриг. Недаром Шекспир часто обращался к судьбам властителей мира сего. Всепоглощающее властолюбие описано им и в «Юлии Цезаре», и в «Ричарде III», и в «Гамлете»… На Давосском форуме эти два мира — политический и артистический — всегда были рядом. Там не раз звучала и великая русская музыка, которую привозил туда как дар из России гениальный маэстро Валерий Гергиев. Однажды я видела, как в зале перед его концертом представители «золотого миллиарда» прятали в карманы разложенные на креслах диски с записями его концертов. На одно место полагался один диск. Но они забирали и чужие. Пришедшим позже уже ничего не досталось.
Но это была мелочь. Меня, вышедшую из скромной трехкомнатной квартиры с балконом один метр на два метра, глубоко удивляло, насколько мелочными могли быть эти, как минимум, состоятельные, а то и очень богатые люди.
В знаменитой гостинице «Шацальп», стоящей на склоне горы над Давосом и описанной Томасом Манном в романе «Волшебная гора», они чуть ли не растащили всю библиотеку, состоящую из книг конца XIX — начала XX века в красивых красных с золотистым переплетах. Мы и сами заметили, что с каждым годом число книг вроде бы убывает. А потом мне это подтвердил хозяин гостиницы — высокий худой швейцарец с длинными гладкими волосами и тонкими пальцами, больше похожий на художника, чем на бизнесмена.
На презентации французского издания «Богини победы» в посольстве России в Париже — с экс-министром культуры Франции Фредериком Миттераном, племянником президента Франсуа Миттерана
Кстати, он был обладателем, несомненно, уникального портрета Горбачева, у которого родимое пятно на лбу было изображено в виде двух частей света — Северной и Южной Америки.
— Это остроумно, — заметил господин Краузе, показывая мне портрет, — ведь известно, что Горбачев боготворил Америку.
Впрочем, сам господин Краузе был не столь расточителен, как Горбачев: обнаружив пропажи книг, он закрыл дверцы книжных шкафов на ключ. Больше книги из библиотеки не пропадали.
Но зато пропали духи из женских туалетных комнат, которые там непременно ставили для общего пользования еще в середине 90-х годов. И опять виноваты миллионеры. Я лично была свидетельницей того, как зашедшая передо мной женщина в роскошной соболиной шубе небрежно положила в карман флакон духов Nina Ricci. И, увидев, что я заметила это, совсем не смутилась, а гордо прошествовала по коридору.
Когда, потрясенная этим, я показала мужу на эту даму и рассказала, что она только что утащила духи из туалета, он, смеясь, пошутил:
— Если бы они не подворовывали, они, может быть, не стали бы миллионерами!
Но, конечно, Давос замечателен другим. Именно там у меня произошла встреча, которая привела к неожиданному повороту в моей судьбе. На одном из давосских ужинов я очутилась рядом со всемирно известным бразильским писателем Пауло Коэльо. Тогда
