Они не были героями. И они не желали умирать. В конце концов, они всё ещё были гоблинами. И только дурак спустится вниз.
Но они не могли этого сказать. Не девушке, которая смотрела на них так, словно они были героями. Им было невыносимо видеть разочарование в её глазах.
Никто из них не осмеливался поднять взгляда. Ворчун потрогал свою сломанную руку и уставился на человека в серебряных доспехах. Тот сражался, одинокий огонёк света среди тёмных доспехов и копошащихся тел.
В конце концов, они непохожи. Гоблин остаётся гоблином, а не авантюристом.
Монстр молча смотрела на гоблинов. Они не видели, что было в её взгляде, но все видели, как она повернулась и посмотрела на баррикады. Людей теснили. Зомби тоже лезли по стенам, несомненно, под командованием скелета. И гоблины не прекращали атаковать.
Скоро всё будет кончено. Тогда им придётся уйти. Но что делать девушке? Сможет ли она выжить, как они? Сможет ли она пойти с ними?
Это была всего лишь мысль. Но они увидели это в глазах Головочёса. Он хотел этого. Однако девушка была другой. Она оглянулась на свой народ, умирающий, сражающийся, и тронула своё сердце. Воины не могли этого знать, но девушка слышала, как оно бьётся, так громко, что казалось, оно вот-вот взорвётся. И больше ничего. Она только слышала, как бьётся её сердце в груди. Девушка почти забыла этот звук. Он напоминал ей о том, кто она.
Он напомнил ей, что она человек.
Монстр встала. Воины Красного Клыка молча наблюдали за ней. Она медленно указала в сторону людей и провела линию по щеке. И коснулась своего сердца.
И больше ничего. Она наклонилась, и Головочёс поднял на неё взгляд, полный…
Она поцеловала его. Не в губы, а нежно в щёку. Он застыл в шоке, и она улыбнулась ему.
— Не монстр.
Она действительно прошептала эти слова? Или это было лишь их воображение? Тринадцать гоблинов молча пялились на неё. Затем монстр… девушка, носившая облик монстра, прыгнула. Она пролетела по воздуху и приземлилась на землю, даже не заметив удара. Она побежала на четвереньках в сторону поля боя, и это чудовище врезалось в гоблинов, разрывая их, кусая, разрезая, пока они кричали от ужаса и шока.
Головочёс стоял на месте, уставившись на неё. Но потом он спрыгнул с крыши, не обращая внимания на крик Ворчуна. Он побежал за ней, следуя за девушкой в самое сердце поля боя. И все двенадцать воинов Красного Клыка бежали за ним по пятам.
***
Это история о войне. Она была жаркой, жестокой и очень быстрой. Казалось, живые становились мёртвыми в мгновение ока. Война велась в пустынном городе в самом сердце зимы.
Холодное небо, снег на земле. Но горячие тела.
И кровь. Разорванная плоть. Чудовище проносилось сквозь ряды гоблинов, осаждавших частично разрушенную баррикаду. Они видели её и кричали. Монстры, боящиеся монстра.
Её когти резали сталь. Её зубы разрывали плоть и кости. Гоблины в чёрных доспехах пытались рубить её, но она была в постоянном движении, и их оружие едва рассекало её толстую кожу.
Это история девушки, которая выпустила чудовище внутри себя. Она рвала и кусала, забыв о страхе и убивая. Она шла всё глубже по тропе в ад, но у неё был спасательный круг, хрупкая нить, за которую она крепко держалась. Воспоминание о гоблине, который обнял её, и группе монстров с сердцами героев.
Это история о группе гоблинов. Они стояли на краю врат смерти, глядя на девушку, которая танцевала со жнецом, бесстрашная, сражающаяся за свой народ. Борющаяся за жизнь. Борющаяся за то, чтобы быть человеком.
Они колебались. Их оружие было наготове, но они не осмеливались вступить в конфликт. Потому что боялись. Потому что хотели жить. Они видели, как воины Гоблина-Лорда в беспорядке отступили назад, а люди сплотились, когда монстр напал на врагов. Но этого было недостаточно. Гоблинов было много, и изменения произошли только на малой части поля боя.
А нежить была повсюду. Они продолжали наступать, медленно окружая и людей, и гоблинов. Ими командовал этот ужасный разум – ликующий, насмешливый скелет, танцующий посреди хаоса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гоблины смотрели на скелета, который находился в сотне шагов от них, будучи окружённым своими приспешниками. И гоблины знали, что если его не остановить, то люди погибнут.
Всё крутилось вокруг скелета. Но тут Ворчун указал.
Там. Командир гоблинов с серебряной алебардой в руках восседал на своём пауке-щитовике. Он сражался с авантюристом Золотого ранга, снова и снова прорывая ряды людей. Без него гоблины останутся без лидера.
Два лидера. Головочёс видел обоих, держа меч в потной лапе. Если один или оба падут, люди будут спасены. Возможно, будет спасена и она. Если они будут сражаться…
Но его ноги не двигались. Головочёс стоял на месте, испытывая стыд. Он дрожал. Он боялся умереть. Потому что это была верная смерть. А он был всего лишь гоблином.
Но девушка… она была чудовищем. Она была человеком. Она была чем-то другим. И она видела то же самое, что и гоблины. Поэтому она просто побежала. Она прыгнула и повалила гуля на землю. Сверкнули зубы, и два существа вгрызлись друг в друга.
Головочёс закричал и побежал вперёд, вскинув меч, Плохострел пытался выловить цель среди расплывающихся фигур. Но тут гуль упал, в его горле и шее зияла дыра. Девушка-монстр побежала дальше, на массу зомби, прикрывавших скелета…
И споткнулась.
И упала.
Из-за стрелы в спине.
Головочёс закричал. Он увидел, как древко вонзилось в девушку… не сбоку, а сверху. Выстрел был сделан с высоты баррикад.
Стрелу выпустил человек. Возможно, он принял её за гуля… а возможно, просто увидел, как она выглядит, и выстрелил. Но стрела всё равно попала в спину девушки.
Она упала, и зомби, к которым она бежала, окружили её, кусая. Разрывая. Головочёс бросился на них, нанося дикие удары. Два зомби упали, когда он пронёсся сквозь них, отпихивая мертвецов в стороны. Другого мертвеца убила стрела, а затем гоблина окружили остальные воины Красного Клыка. Они оттеснили зомби назад, пока Головочёс держал девушку на руках.
Он потянулся за стрелой и остановился. Она была слишком глубоко, а монстр в его руках…
Не была монстром. Она была просто девушкой, истекающей кровью, раненой.
Умирающей. Она моргнула, глядя на гоблина, державшего её, и задалась вопросом, почему она никогда не думала, что гоблины могут плакать. Разумеется, они могли плакать. Это была такая простая вещь, но она лишь подтвердила её правоту.
Они тоже были людьми.
Она подняла руку и попыталась смахнуть слезу с глаз Головочёса. Но она была слишком слаба. Её рука упала, и девушка закашлялась. Она изумлённо уставилась на свою кровь.
Вокруг неё другие гоблины рылись в своих ранцах, искали на поясах зелья. Но у них не было зелий. Только то, которое они использовали для Ворчуна. Хобгоблин опустился на колени рядом с девушкой и уставился на неё.
Она улыбнулась ему. Слабо. Умирающе. Но затем её голова поднялась, и она уставилась на людей. Они были такими хрупкими, такими одинокими.
Она указала на них. Гоблины перевели взгляды. Девушка прикоснулась к своему сердцу. Оно всё ещё медленно билось. И больше ничего. Она коснулась сердца и провела кровью линию по щеке.
Она задала вопрос, который было невозможно облечь в слова.
Это история о гоблине, который держал на руках умирающего человека. Остальные воины стояли плечом к плечу, подняв щиты, защищая её от шальных стрел, летевших в их сторону. Они рычали на людей на баррикадах, наблюдая, как нежить оттесняла их всё дальше и дальше назад.
Гоблин держал на руках человека, глядя на смерть. Она была повсюду: вокруг него и в пылающих фиолетовых глазницах скелета, окружённого нежитью. Гоблин смотрел на смерть, но глаза его были устремлены только на человека.
Она заговорила с ним словами, которые он и все гоблины услышали даже среди битвы. Гоблин слушал, склонив голову, пока девушка не подавилась кровью и он не отнёс её подальше от сражения под защитой своих друзей.
