Что это? Что это он сейчас видит? Гоблин и человек? Почему это показалось ему таким странным? Таким…
Особенным? Какое слово было правильным? Но вот, пока скелет наблюдал, мгновение прошло. Рука человека опала, и её тело расслабилось. Но её улыбка осталась. А гоблин, державший её, плакал.
Торен отвернулся. Он не стал нападать на плачущего гоблина. Вместо этого он медленно ушёл в переулок, пока другие гоблинские воины бежали к этим двоим, крича, издавая звуки, полные…
Он не понимал. Поэтому Торен пошёл прочь, оставив гоблинов позади.
***
Это история о монстре. Это история о монстрах. Ибо когда Йилавес стоял со своими спутниками и празднующими людьми, он услышал крик:
— Гоблины!
Он повернулся, в изнеможении потянувшись за мечом, но вскрикнул, увидев приближающихся гоблинов. Люди уже собирались убить их, но, когда Йилавес направился к ним, они остановились.
На гоблинов были направлены стрелы и заклинания, но они выглядели… потерянными. Четверо держали между собой тело, а последний просто смотрел на Йилавеса, пока тот приближался. Авантюрист остановился, когда увидел тело девушки, лицо которой он узнал.
— Она?..
Гоблин кивнул. Он уставился на Йилавеса, а авантюрист уставился вниз, на мёртвую девушку. Её лицо было обезображено голодом; грязь и нечистоты создали маску на её лице. Но она улыбалась. Это было простое выражение, но оно сияло даже в смерти, несмотря на всё, что ей пришлось пережить.
Йилавес вспомнил, что видел её раньше. Он помнил чудовище. Но то, что он видел, было улыбающейся девушкой. И только.
Авантюрист медленно перевёл взгляд на гоблинов. Они смотрели на него. Молча.
— Я видел, как ваш лидер убил командира гоблинов.
Молчание.
— Я видел, как ваш лучник убил [Шаманов]. Немногие из известных мне человеческих [Лучников] смогли бы сделать подобное.
Они просто пялились на него. Йилавес кивнул ближайшему гоблину.
— Ты убил скелета. Без этого мы могли бы погибнуть до прибытия подкрепления.
Гоблины медленно положили тело человеческой девушки на землю. Они полностью игнорировали Йилавеса. Один из гоблинов с окровавленным скальпом медленно перекрестил руки девушки на груди. Он замешкался, положив свою руку поверх её, а затем отвернулся.
— Да не встретимся мы больше никогда, — крикнул Йилавес им в спины.
Но гоблины даже не признали его присутствия. Они просто ушли.
***
Перед уходом они нашли Ворчуна. От хоба осталось немного, но воины Красного Клыка на мгновение собрались вокруг его тела. Затем они пошли дальше.
Они нашли Плохострела, смеющегося, дрожащего, сидящего среди стрел, которые едва не убили его. В него попали три стрелы, но та, что предназначалась для его груди, была ужасно сделана. Клей отслоился, и наконечник стрелы отломился, едва пробив его кожу. Когда его нашли, он всё ещё смеялся над тем, что больше никогда не будет ненавидеть стрелы.
Затем Плохострел склонил голову. Он встал и посмотрел в сторону тела девушки, но вокруг неё были другие люди. Воины Красного Клыка медленно вышли из города, избегая нежити.
Молча.
Это история о группе гоблинов и о том, как они оставили позади себя город, уйдя в снег и тьму. Они оставили в городе своего предводителя, больше половины своего числа и девушку-человека. И они оставили там ещё кое-что. Возможно, это была частичка их сердец.
Это история о монстрах. О гоблинах. Но у них были имена.
Зайцеед.
Жукоух.
Немой.
Короткохват.
Плохострел.
Головочёс.
Это их история. Это история о том, как они вошли в Эстхельм и покинули его, город отчаявшихся, мёртвых и тех, кто боролся даже во тьме. Это их история. Это её начало.
***
Это история одного скелета. Он, побитый, уходил из города, названия которого даже не знал. Побеждённый не только мечами и магией, но и тем, названия чего он даже не знал.
Он ушёл, не один физически, но всё же одинокий. Тринадцать зомби и гуль шли рядом с ним, молчаливые, бездумные. Они были инструментами, не более. И Торен понял, что одних только инструментов недостаточно. Убивать недостаточно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он снова был один, без цели. Он потерпел неудачу. Торен шёл дальше, глядя на небо. И он начал осознавать, что в этом мире есть вещи, которых он не понимает. Поэтому он покинул город, где живые отвоёвывали свою гордость. Он оставил позади гоблинов, авантюриста в серебряных доспехах и чудовище, ставшее девушкой.
И мёртвые пошли вместе с ним.
К Лискору.
Домой.
3.21 Л
Паун окинул взглядом ряды Солдат под его командованием и осознал, что совершил ошибку.
Где-то.
Он определённо совершил её, когда принёс идею о Богах в Улей Свободных Антиниумов Лискора. Это была ошибка… или, по крайней мере, ошибкой было рассказывать это Солдатам.
Разве нет?
Это им помогало. Паун думал, что спасёт их, но его действия привели лишь к ужасному моменту, когда они убивали друг друга, чтобы найти лучшее место. Он это остановил…
Но ужасной ценой. Почти целая казарма Солдат была ранена, и сотни погибли. Тем не менее многие были спасены, и в тот день Паун понял, в чём заключается его истинная миссия. Создать Рай для антиниумов. Создать место, способ, чтобы они не умирали забытыми и одинокими.
И он повысил свой уровень после той ночи, разве нет? Теперь он был [Аколитом] 6-го Уровня с Навыком [Скромное Присутствие], что, несомненно, было благом для Улья. И Клбкч отдал ему командование над оставшимися Солдатами…
Возможно, в этом и заключалась ошибка. Ревелантор Клбкч совершил ошибку, потому что Паун был уверен в одном: он не мог руководить Солдатами.
Он понятия не имел как.
Паун пялился на ряды молчаливых неподвижных гигантов, выстроившихся перед ним в идеальную шеренгу. Солдаты терпеливо стояли, ожидая его команды. Возможно, они будут ждать так вечно, даже если он уйдёт.
Такие мысли приводили Пауна в ужас. Он не был лидером. Однако в каком-то смысле он всё же им был. Более того, он нужен тем, кто попал под его командование. Паун как минимум должен позаботиться о том, чтобы они не умерли от ран.
Да, каждый Солдат, стоящий в боевой готовности, технически был ходячим или, скорее, стоячим раненым. Разумеется, они не показывали никаких признаков боли, несмотря на то что у некоторых из них были расколоты каркасы или отсутствовали конечности. У одного Солдата отсутствовал правый глаз, но он смотрел на Пауна как ни в чём не бывало.
Но, по крайней мере… они сейчас здесь, с ним, а не сражаются, как обычно. Несмотря на то что Солдаты были ранены, Паун знал, что, если бы не он, их бы всё равно назначили на боевое дежурство.
Даже самый тяжелораненый Солдат мог сражаться после нескольких дней отдыха. Разумеется, у них не хватало конечностей, но это не имело значения, когда они бросались в бой. Паун запросил мерзкую жгучую жижу, чтобы начать регенерацию частей их тел, но она была драгоценным ресурсом, и Солдатам всё равно понадобятся недели или даже месяцы, чтобы отрастить конечности.
Как бы то ни было, что делать Пауну? Он смотрел на своих Солдат, а они смотрели в ответ. Он не может послать их в бой. Просто не может.
И всё же они были под его ответственностью. Он должен сделать из них что-то. Так сказал ему Клбкч. Это было испытание…
И Паун понятия не имел, как его пройти. Он знал, как его провалить, но что он мог сделать с Солдатами? Всё, что он уже сделал, – это дал им ложную надежду…
И тем самым убил многих из них.
Паун покачал головой, и Солдаты, казалось, выпрямились ещё больше. Прошло пять минут, с тех пор как он вошёл в столовую и увидел, что Солдаты его ждут. Он должен отдать им приказ, Паун это знал. Они нуждались в руководстве.
Рабочий нерешительно прочистил горло.
— Сегодня вам не нужно будет сражаться.
Солдаты просто продолжали смотреть на него. Чувствовали ли они облегчение? Разочарование? Смущение? Паун не знал. Их лица были для него так же нечитаемы, как лица всех антиниумов для других видов. Но он знал, что у них есть чувства.
