была у нас, поехала с ним и с удовольствием рассказала, как Франклин признался королеве, что нервничал перед встречей с ней, ведь говорили, что она одна из самых потрясающих коронованных особ. Его уважение к ней росло с каждой встречей, и мы оба испытывали к ней теплую привязанность.
Следующим по-настоящему важным событием для меня стало решение моего мужа принять приглашение королевы Елизаветы приехать в Великобританию и посмотреть на работу женщин во время войны, а еще навестить наших военнослужащих. Я не знала, что одной из причин, по которой мой муж хотел взять меня с собой, было скорое отправление этих солдат в Северную Африку для вторжения.
Франклин получил несколько предварительных запросов о том, не хочу ли я посмотреть, какую роль в войне играют британские женщины. Естественно, англичане смотрели на мой визит как на возможность рассказать эту историю в Соединенных Штатах, поскольку королева считала, что у меня есть доступ к сердцам наших граждан, зная, что я веду колонку в газете и довольно часто выступаю с речами.
Когда мой муж спросил, как я отношусь к такой поездке, я заверила его, что с удовольствием приму приглашение, если он сочтет нужным. Зная, что скоро начнется вторжение в Северную Африку, Франклин сказал, что, помимо наблюдения за работой британских женщин, он хочет, чтобы я посетила наших военнослужащих и передала им сообщение от него.
Поездка в Великобританию, казалось, дала мне шанс сделать что-то полезное. Я спросила Томми, не согласится ли она поехать со мной, поскольку не хотела заставлять ее идти на риск. Она была абсолютно согласна. Полагаю, в такие моменты людей спасает то, что они не задумываются о возможной беде, пока она не произойдет на самом деле.
Перед моим отъездом из Соединенных Штатов Гарри Гопкинс сказал, чтобы я обращала не слишком много внимания на нашего посла, мистера Уайнанта, но обязательно консультировалась по всем вопросам с Авереллом Гарриманом. Я давно знала мистера Уайнанта и питала к нему большое уважение и восхищение, как и мой муж. Я ничего не ответила на предложение Гарри, только сказала, что знаю Аверелла Гарримана с детства, потому что он был близким другом и школьным товарищем моего брата, поэтому я, конечно, надеюсь увидеть его в Лондоне. Однако я твердо решила посоветоваться с Гилбертом Уайнантом и последовать его совету. Я была уверена, что Аверелл Гарриман не согласился бы с Гарри, потому что знал, какой замечательной репутацией пользуется мистер Уайнант у британских чиновников.
После встречи с мистером Уайнантом я избавилась от многих переживаний. В поезде мы обсудили предложенный маршрут. Сначала он показался мне несколько напряженным, но потом его расширили и включили в него многое из того, что я даже не мечтала сделать. Маршрут составляли королева и леди Рединг, которая должна была взять на себя заботу обо мне во время одной из частей визита. Мистер Уайнант должен был приехать за мной на следующее утро. Когда мы покинем дворец, его апартаменты и прислуга будут в нашем распоряжении. Я не сознавала необходимости в защите, но и премьер-министр, и посол считали, что в его квартире я буду в большей безопасности, чем в отеле.
Меня беспокоила мысль о необходимости ехать в Букингемский дворец, но я была полна решимости жить настоящим, осознавая, насколько интересен каждый миг. Несмотря на чувство неуверенности и незнания того, как правильно себя вести, я все равно решила сделать все возможное и постараться не волноваться. Но, приближаясь к Лондону, я все больше и больше нервничала и удивлялась, что позволила уговорить себя на эту поездку.
Наконец мы подъехали к вокзалу. Была развернута красная ковровая дорожка, а начальник вокзала и главный кондуктор поезда сообщили, что пора покинуть поезд. Оба они выглядели солидно, напоминая высокопоставленных правительственных чиновников. Нас встречали король с королевой и все наши высшие военные чины. Единственным знакомым человеком во всей группе была Стелла Рединг.
После официальных приветствий королевская чета посадила меня в свою машину, а Томми взяли под руку фрейлина и два джентльмена из королевского двора, после чего мы поехали в Букингемский дворец.
Король и королева обращались со мной крайне любезно. Ко мне снова вернулось то чувство времен их визита в Соединенные Штаты, когда они показались мне молодой и очаровательной парой, которой предстоит пережить трудные испытания. Но в этот раз его усиливало осознание того, что они уже прошли через эти испытания и теперь хотят мне о них рассказать. За время нашего общения я прониклась глубочайшим уважением и к королю, и к королеве. Я не всегда соглашалась с идеями короля по вопросам международных отношений, но в глаза бросался тот факт, что в самые трудные времена они оба проделывали выдающуюся работу во благо своего народа.
Когда мы прибыли во дворец, меня проводили до моих комнат. Мне объяснили, что я могу разжечь лишь небольшой камин в гостиной и в приемной, и выразили надежду на то, что мне будет не слишком холодно. Через окна они показали дыры от снарядов. Оконные стекла в моей комнате были разбиты, поэтому их заменили деревом, изингласом и парой маленьких стекол. Позже королева показала мне место в покоях короля, куда упала бомба, разрушив и его, и ее комнату. Они объяснили, что все занавески на окнах должны быть закрыты, когда горит свет, что за дверью будет караулить посыльный, который в назначенное время отведет меня в гостиную к обеду, а затем оставили меня наедине со своими делами.
Букингемский дворец казался мне неимоверно огромным. Мой номер был такой большой, что Эллиот, увидев его, пошутил, что после этой поездки мне придется переделать длинный коридор в Белом доме в свою спальню, поскольку моя комната покажется мне тесной. Шкафы были замечательные, такие мечтаешь поставить у себя дома, но из-за ограничения в 25 килограммов на багаж моя немногочисленная одежда смотрелась в них довольно жалко. Интересно, что подумала горничная, когда ее распаковывала? Одно вечернее платье, два дневных, один костюм и несколько блузок, пара дневных туфель и пара вечерних – вот и весь мой гардероб для посещения Букингемского дворца! Одна из журналисток, не найдя лучшей темы для статьи, позже написала, что я до дыр протерла подошвы своих единственных туфель. Главный швейцар Белого дома прочитал статью и заботливо отправил мне еще одну пару.
В Великобритании все было устроено так, как и следовало ожидать. Ограничения на тепло, воду и пищу соблюдались в королевском доме так же тщательно, как и в любом другом английском доме. В моей ванне имелась четкая черная линия, выше которой я не должна была набирать воду. Еду нам подавали на золотых и серебряных тарелках, но мы ели тот
