Последний барьер
Пять озер Банди Амир неярко отражали свет предрассветных сумерек.
Мокки подвел к дверям оседланного и взнузданного Джехола, позади него остановилась Серех, держа за уздечку серого мула, — двери открылись, и из них вышел Кутаби, с двумя тонкими одеялами. Он аккуратно сложил их и положил под седло.
— Это для твоего господина. Они ему понадобятся, он очень плохо спал этой ночью, — сказал он и, потупив взгляд, добавил упавшим голосом, — Нога у него распухла…
Кутаби и Мокки подхватили Уроса и посадили в седло. Даже сквозь ткань чапана ощущался жар его тела.
Путешествующие пошли вдоль берега. Светлело очень быстро. Восходящее солнце осветило красноватые скалы мягким светом утра, и его лучи высветили странные фигуры и существа, которые природа скрывала под видом скал и камней. Они походили на огромные статуи и скульптуры.
Урос смотрел на них во все глаза, и, наконец, спросил Кутаби:
— Эти каменные исполины выросли здесь за одну ночь?
— Они стоят тут тысячи лет, — ответил сторож мечети, — Позавчера ты не мог их заметить. Было уже темно.
Миновав пляж, Кутаби повел их направо, по дороге идущей в гору. Статуи сопровождали их. Они стояли по краям пути, — некоторые гордые, некоторые презрительно-надменные. Последней была маленькая девочка. Ее черты четко проступали сквозь каменистую породу скал, истерзанную ветром.
Но вот скалы разошлись в стороны, и они вышли на тропу, ту самую, которая прорезала последнюю скальную стену Гиндукуша.
— Да поможет вам всем Аллах, — произнес Кутаби на прощание.
— Спасибо тебе, брат мой, — поблагодарил его Урос и в его голосе зазвучали теплые ноты.
Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда пухлую пачку денег, и со словами:
— Женись поскорее и не будь больше так одинок! — сунул ее Кутаби за ремень пояса
Кутаби взглянул на эту пачку банкнот, потом на Уроса… Неверие в свое счастье, изумление, радость и благодарность — все было в его глазах.
Урос быстро отвернулся от него и посмотрел на Мокки и Серех, которые прожигали его негодующими взглядами. Их подло обманули… ограбили… наглым образом отдали другому то, что им принадлежало по праву. Урос ухмыльнулся.
Он забыл о Кутаби, который, сбивающимся от волнения голосом, возносил благодарности ему и небесам, и подтолкнув, рукоятью плетки, Мокки в спину приказал ему идти вперед, на тропу.
Но им пришлось остановиться очень скоро. В одно мгновение тропа погрузилась в темноту. Когда глаза привыкли к сумраку, они различили над головой тонкую полосу неба. Скалы сошлись вместе и образовали над тропой свод. Мокки сделал пару неуверенных шагов вперед. Джехол пошел вслед за ним, а позади него гулко зацокал копытами серый мул. Под их ногами была не земля и не щебень, а гладкая и ровная поверхность скалы.
— Стойте! Стойте! — закричал Мокки.
Урос понял, что тот оказался перед куском скальной породы, которая преградила ему путь.
— Ах, нет… тут есть дыра! — воскликнул саис вновь, — как раз подходящая, чтобы…
Его голос утонул в глубине. Урос двинулся в том направлении и обнаружил некий каменный туннель. Чтобы пройти сквозь него, ему пришлось лечь плашмя на спину лошади, в ширину же он оказался так узок, что Джехол иногда задевал его стены боками. На другой стороне лучи солнца, пробившиеся сверху, в щель между скал, ослепили Уроса на мгновение, а в следующую секунду мощный порыв ветра чуть не сбросил его с коня.
Холодный вихрь завывал там и обладал силой урагана. На сотни разных ладов пел он свою траурную песню, и скалы отражали ее от своих холодных стен стократным эхом.
«Это души погибших здесь пастухов, а может все души земли не нашедшие покоя…» — Урос прикрыл глаза рукой.
Ни он, ни Джехол не решались тронуться вперед. Под копытами коня начиналась спускающаяся тропа, блестящая на солнце. Она тянулась прямо и прямо, так далеко, насколько хватало глаз.
Из-за куска скалы выбрался Мокки, он прятался там, чтобы не быть снесенным ветром. Быстро пройдя мимо Уроса, он пошел назад, к Серех, которая боялась выйти из туннеля. Мокки вытащил ее наружу за рукав платья и, повернувшись в сторону Уроса, крикнул, стараясь перекричать рев духов воздуха:
— Ну, и чего же ты остановился!
Урос крепче сжал рукоять плетки, на ремнях которой все еще покачивался камень. Мокки отвернул от него свое лицо, искаженное жаждой убийства, и попытался поймать взгляд Серех, которая все не могла перевести дух. Урос почуял опасность: ни в коем случае не допустить, чтобы Серех опомнилась и дала саису молчаливый приказ.
Ударом плетки он разделил эти два тела и, схватив Мокки за горло, кинул его вперед, на покатый грунт тропы. Саис прокатился добрый отрезок, прежде чем встал на ноги.
Урос твердо направил Джехола прямо на Мокки. Тот заколебался, примитивная злость все еще была в его глазах, но он был бессилен что-либо сделать. Тропа была очень узка, чуть шире, чем сам Джехол, и против мощной груди коня и плетки, утяжеленной камнем — он ничего не мог предпринять. Взглянув в сторону Серех, саис заметил, что та двигается вперед, идя позади мула, и ему ничего не оставалось, как развернуться и тоже пойди дальше.
Джехол следовал за ним осторожным, неуверенным шагом. Монолитный скалистый грунт, отполированный ногами бессчетного количества странников, — стал гладким, как ледяной каток. И перед каждым новым шагом Джехолу приходилось искать хоть какую-то опору для себя. Маленькую выбоину или крошечный выступ.
Но это удавалось ему далеко не всегда.
«Если мы подскользнемся и упадем, то ни Джехол, ни я не сможем подняться без помощи Мокки», — мрачно размышлял тогда Урос.
Но все же один союзник у них был — ветер. Джехол быстро понял, как двигаться вперед, используя тормозящую силу ветра в противовес скользкому грунту тропы. Позади него, спокойно и уверенно, шел серый мул. Урос почти завидовал его тяжелому грузу. «Удивительно, в этих горах это жалкое животное двигается легче и грациознее, чем самая лучшая лошадь. Впрочем, он и был рожден для таких дорог».
Урос не спускал с Мокки глаз. Солнце поднималось все выше, и его лучи забирались все дальше, вдоль скалистых стен, наконец, они стали падать отвесно, и тропа отразила их свет. Мокки и Урос остановились. Уросу показалось, что они шагают вперед через пламя огня. Мокки воспользовался заминкой и попытался протиснуться мимо Джехолова бока, назад, к Серех. Но Урос тут же развернул коня и загородил ему путь.
— Пусти меня к Серех, — мрачно попросил саис.
— Нет.
— Я тут же вернусь! — крикнул он громче.
