В результате Тави обнаружил, что у него и Арариса во время тренировок появились зрители, и к его пущему смущению они начали регулярно делать ставки на исход тренировки – не на то, что Тави сможет побить Арариса, что казалось немыслимым исходом. Пари заключались на то, когда и как Тави будет ранен и сколько его крови при этом прольётся.
Буксир продолжал тянуть корабль ещё несколько часов после наступления темноты, освещая себе путь магическими лампами, до тех пор, пока бурлаки не были слишком утомлены, и они начинали двигаться снова, как только небо на востоке светлело.
Судно двигалось с удивительной грацией и скоростью вверх по реке, часто минуя торговые караваны, проходящие по дороге рядом с водой, на их пути к Алере Империи – и мирно, привычно расходилось с другими судами, идущими вверх по реке с помощью буксиров. В результате, у них ушло только шесть дней, чтобы добраться до столицы.
– Это очень ловко у них выходит, – заметил Демос, когда буксир маневрировал недалеко от доков и отдавал канаты, которые позволили бы докерам затащить Слайв на место. – Они получили четверть того, что я заработал, только за то, что прошли вверх по реке. Ни пиратов, ни левиафанов, ни заботы о штормах, пресной воде или пище.
– Может быть, вы занимаетесь не тем бизнесом, – сказал Эрен.
– Когда ты доживешь до моих лет, тоже начнёшь думать об отставке, – ответил Демос. – Я люблю загадывать вперед. Мне нравится моя работа, но она становится слегка тяжеловатой для меня, со временем.
Тави встал рядом с ними и кивнул Демосу.
– Мы пробудем здесь два-три дня, не больше, в зависимости от того, сколько нам потребуется времени, чтобы…
Демос с мрачным видом прервал его и поднял руку.
– Не говори мне. Чем меньше я знаю, тем труднее будет меня обвинить.
Тави нахмурился, но кивнул.
– Дня два, максимум три, и мы отправимся в середине ночи.
Демос хмыкнул и поманил к себе боцмана.
– Заплати матросам. Дай им увольнение на берег до завтрашнего полудня. Скажи Сигурду, чтобы не уходил, пока не пополнит припасы.
Бывалый моряк кивнул, затем сердито посмотрел на Эрена, и что-то тихо сказал Демосу на ухо. Демос выслушал, кивнул и, нахмурившись, посмотрел на Эрена.
Эрен закатил глаза, открыл свой кошелек и бросил боцману две серебряные монеты. Тот поймал их, попробовал обе на зуб, и кивнул, прежде чем приступить к своим обязанностям.
– Моряки и их пойло, – пробормотал Эрен.
Слайв ударился о плотные рулоны холста, смягчающие края пристани, и портовые крысы пришвартовали корабль. Моряки спустили трап, и матросы хлынули с корабля, глядя на мир, словно студенты, выходящие из душного лекционного зала.
Эрен кивнул Тави и выскользнул с корабля среди матросов, без труда смешавшись с шумной толпой.
Демос посмотрел на Тави.
– Ты не пойдёшь, так?
Тави посмотрел на опускающееся солнце.
– Чуть погодя.
– А, – сказал Демос, кивая. – Я рад, что твой человек расплатился с моим боцманом.
– За что расплатился? – спросил Тави.
– У некоторых людей странное представление о чужой собственности, – сказал Демос. – Они думают, что они могут взять её, или разрушить, и что они имеют на это право. Ты заплатишь мне за эти цепи.
– Я оказал тебе услугу.
– Видишь, что я имею в виду, говоря о странном представлении? – сказал Демос. – Это мой заработок.
– Нет, это не так, – сказал Тави. – Если бы ты был, в первую очередь, работорговцем, твой корабль вонял бы гораздо хуже, и у тебя было бы больше цепей.
Демос пожал плечами.
– Я работал на работорговца, прежде чем выкупил Слайв. Деньги – это хорошо, но мне не нравится запах. Тем не менее, такие рейсы случаются. Я перевожу все виды грузов.
– Люди, – сказал Тави, – не груз.
– Парни, делающие на этом деньги, во всех южных портах мне кажется не согласятся с тобой, – сухо проговорил Демос.
– Все меняется, – сказал Тави, – Рабство тоже уйдет.
Демос сузил глаза и пристально смотрел на Тави довольно долго. Затем он произнес:
– Пока это не изменилось. Ты заплатишь мне за эти цепи.
Тави покосился на Демоса:
– Или что? Ты снимешься с якоря и бросишь нас здесь?
Глаза Демоса превратились в щелочки:
– Извини?
– Что ты сделаешь, если я не соглашусь? – продолжил Тави, – Что если я не заплачу, ты оставишь нас здесь и ..
Тави никогда не видел как Демос пользуется своим мечом. Он просто появился как продолжение его руки. Что потрясло его, что его собственная рука среагировала столь же быстро, и его клинок встретил лезвие Демоса прежде, чем тот коснулся Тави.
Затем доски палубы под ногами Тави вздыбились и подбросили его в воздух на шесть, восемь футов, выведя его из равновесия. Он замолотил руками и шлепнулся на крестец. Одна из досок палубы резко сложилась, гибкая, как будто ивовая палочка и последовав за рукой Тави, державшей кинжал, болезненно пригвоздила ее к деревянной поверхности палубы.
Демос шагнул вперед и вонзил меч в палубу между ног растянувшегося Тави, не больше, чем в двух дюймах от его паха. Капитан зарычал и присел на корточки, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами молодого человека.
– Я заработал свои деньги, – сказал он тоном полным тихой ярости, – Это значит, что я выполняю свою работу. Вовремя. Ты меня понял?
Тави просто в шоке смотрел на него минуту. Затем он пробормотал:
– Корабль. Целый корабль, являющийся фурией дерева.
– И она моя, – сказал Демос, – И ты мне будешь платить за любое повреждение моей собственности, пока путешествие не закончится.
Позади капитана, Тави увидел босого Арариса бесшумно приближающегося с мечом в руке. Когда он еще приблизился, на его лице четко читалось намерение.
Внезапно дверь в каюты распахнулась с ужасной силой, ударила Арариса в плечо, отправив того растянуться на палубе в неуклюжей позе.
– И скажи своему мастеру меча, – продолжил Демос, чьи глаза даже не дернулись в сторону от Тави, – что если он обнажит меч против меня снова, ему должно хватить мозгов, не делать этого на борту моего корабля.
Демос встал, извлек конец лезвия из досок палубы и убрал в ножны. Повернувшись к Арарису, он произнес:
– Мы оба знаем, что вы сделаете меня в честном бою.
Арарис медленно поднялся и вложил меч в ножны. Он слегка кивнул Демосу:
– Когда в последний раз вы участвовали в честном бою?
Демос показал короткий жест палубе и доска, державшая руку Тави разогнулась и освободила его, возвращаясь в исходное положение.
– По-моему, в двенадцать. Никогда не видел в этом смысла. Хорошего дня, джентельмены.
Тави проводил взглядом уходящего Демоса и покачал головой.
