Итак, «резервирование» не меняет жульнической природы ростовщических операций и не спасает общество от банковских кризисов. В некоторых странах обязательное резервирование чисто символическое или вообще отсутствует. Например, в странах ЕС норматив обязательных резервов составляет 2 %, а по обязательствам со сроком свыше двух лет равен нулю. Первой шаг к полной отмене резервирования сделала Канада: в 1992 г. там был принят закон о такой отмене по всем видам вкладов на два года. А по истечении указанного срока Канада отказалась от такого резервирования вообще. За Канадой последовали такие страны, как Швейцария, Новая Зеландия, Бельгия, Австралия, Швеция, Дания, Великобритания и Мексика.
«Обязательное резервирование» — «общак» ростовщиков
Завершая тему «обязательного резервирования», отметим: отчисления коммерческих банков в виде обязательного резервирования сегодня направляются в центральный банк и формируют фонд обязательного резервирования. Некоторые профессиональные банкиры называют его «общаком». Использование лексики криминального мира в данном случае вполне уместно. В мафиозных группировках «общаки» («общие кассы») создаются, прежде всего, для того, чтобы решать чрезвычайные вопросы, касающиеся всей группировки или отдельных ее членов (например, для дачи взяток прокурорам, судьям и иным чиновникам, для оплаты разного рода деликатных «заказов» вплоть до убийств, для лоббирования нужных законов и т. п.). «Общак» под названием «фонд обязательного резервирования» нужен для того, чтобы спасать отдельных членов мафиозной группировки, которая сегодня легализовалась под вывеской «банковская система».
Центральные банки уделяют большое внимание такому средству поддержания устойчивости банковского сектора, как межбанковский рынок кредитов (МБРК). Создатели данного «инструмента» считают, что банки, у которых возникают проблемы с ликвидностью, могут «закрыть» эти проблемы с помощью кредитов, полученных от банков с «избыточной» ликвидностью. Задача центральных банков — создать МБРК и «дирижировать» им, прежде всего, регулируя уровень процента на этом рынке. Вот что пишет по поводу МБРК Дмитрий Голубовский: «Если приток депозитов и выдача кредитов являются точно сбалансированными процессами, в банке в принципе не может возникнуть ситуации, когда могут потребоваться резервы, — он становится посредником между людьми, накопившими обязательства банка и людьми, стремящимися занять эти обязательства. Регулировать этот баланс можно, манипулируя процентными ставками: при некоторой оптимальной ставке желающих занять деньги будет примерно столько же, сколько желающих вложить. Под несколько меньшую ставку можно принимать депозиты, под несколько большую — выдавать кредиты, а разницу в процентах банкир может класть себе в карман. Для того, чтобы по мере усложнения финансовых операций поддерживать этот баланс спроса на деньги и предложения денег во все более тонком равновесии, которое гарантировало минимизирование резервов и, следовательно, давало большие возможности создавать деньги, банки создали межбанковский рынок кредитования. Когда какой-то банк сталкивался с избытком спроса на кредиты — он мог взять деньги в долг у другого банка, в котором был приток депозитов»[225].
В теории все выглядит очень красиво. А в случае даже самой легкой паники межбанковский рынок кредитования перестает работать. «Профессиональные экономисты» называют это «кризисом взаимного доверия банкиров». Яркий пример такого «кризиса доверия» — события лета 2004 года, когда МБРК в России был полностью «парализован», причем для этого оказалось достаточно лишь «вброса» в СМИ негативной информации о нескольких российских банках.
Еще один «способ», который современные ростовщики «изобрели» для того, чтобы убедить клиентов в «надежности» системы «частичного резервирования», — страхование депозитов. К началу 1930-х годов банковская система США, базировавшаяся на «частичном резервировании», в результате массовых банкротств банков, превратилась в руины. Одним из первых деяний нового президента США Ф. Д. Рузвельта в рамках «нового курса» было создание Федеральной корпорации страхования депозитов (ФКСД) для того, чтобы повысить доверие вкладчиков к банкам. Однако серьезные исследователи оценивают, что данная мера имела в основном «психотерапевтический эффект», т. к. активы ФКСД составляли лишь 1–2 % от объема депозитов.
У обывателя, который слышит о «страховании вкладов», рождаются ассоциации, что речь идет о таком же страховании, как, скажем страхование: строительных рисков, возникающих у компаний-подрядчиков; экологических рисков, с которыми сталкиваются химические корпорации; коммерческих рисков, которые присущи компаниям, выходящим на рынок с новым продуктом, и т. п. Страховые компании, берущие на себя эти и подобные риски, имеют дело со страховыми случаями, возникающими время от времени с отдельными компаниями соответствующей отрасли. Применительно к «традиционным» страховым случаям действуют законы больших чисел.
Но «страхование вкладов» — совсем другое. Уж если начинаются крахи банков, то они, как правило, захватывают весь банковский сектор. Для покрытия таких рисков не только у частных страховых компаний, но даже у государства, такого громадного количества денег просто нет. Именно поэтому М. Ротбардт государственное «страхование вкладов» квалифицировал как откровенное «жульничество». В качестве примера он приводит крах в конце 1980-х гг. ссудо-сберегательных учреждений США, которые якобы были «надежно застрахованы» Федеральной корпорацией страхования сбережений и займов (новое название ФКСД).
Не знаю, каким словом квалифицировать созданную не так давно систему страхования вкладов в нашей стране (был принят Федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» и учреждено Агентство по страхованию вкладов — АСВ). Открываем официальный сайт АСВ и узнаем следующее:
По состоянию на 09.10.2009 размер фонда обязательного страхования вкладов (которым управляет указанное агентство) составляет 86,3 млрд. руб.[226] Это много или мало? Ответ находим на том же сайте: «Отношение размера фонда к страховой ответственности Агентства (показатель достаточности фонда) составляет 1,8 %. Согласно оценкам, минимальный уровень достаточности фонда с учетом текущей экономической ситуации составляет 6–7 % размера страховой ответственности».
