и боялись, они знали, что Навь пойдёт на людей! Нас ждут времена ещё хуже, чем нашествие Серой Орды. Навь беспощадна, она будет вырезать христиан до последнего, потому что подземников ведёт та, кто жаждет крови за предательство рода…
Возле надвратной церкви Монастыря собралось много людей – мужчины, женщины, дети, а также повозки с лошадьми и автомобили. Испуганные беженцы кричали друг на друга, бранились с ополченцами, дети плакали, машины гудели, где-то вспыхивали стихийные драки, телеги переворачивались, поклажа летела прямо под дождь.
Лиска подскочила на заднем сидении и удивлённо спросила:
– Кто это? Зачем они все лезут в горящий дом?!
– Это христиане из деревень, – ответил Олег. – Они хотят спрятаться за крепкими стенами Монастыря.
Арсений приоткрыл дверь, встал на подножку и окинул взглядом толпу:
– Их здесь, наверное, тысячи.
– Может и больше, – заметил Олег. – Значит на мелкие поселения в округе тоже напали. Навь начала с беззащитных.
Наёмник тут же вернулся в кабину и с тревогой посмотрел на Олега. Во взгляде Арсения светился страх за свою жену и маленькую дочь, которые жили в деревне, чуть дальше к востоку. Скиталец попытался успокоить водителя:
– Твоя семья тоже могла приехать сюда, надо проверить. Все христиане, да и не только они, рвутся сейчас в Монастырь. Настоятель обещал им в случае войны защиту и помощь. Пришёл черёд Монастырю расплачиваться по долгам.
У надвратной церкви Преображения – главного южного входа в Монастырь, яблоку негде было упасть. Одна из старых машин заглохла прямо в арочном проёме ворот, и её пытались протолкнуть на руках. В то же время испуганные алым заревом и воем волков люди спешили протиснуться мимо. Из-за этого началась давка, ратники пару раз выстрелили в воздух, толпа закричала и бросилась кто куда. С первого взгляда стало понятно, что проехать сквозь этот хаос не выйдет.
– Налево, между Царской и Юго-Западной башней, есть ещё и хозяйственные ворота, – подсказал скиталец Арсению. – Они выводят к конюшням и автокорпусу, давай попробуем там.
Водитель кивнул и направил машину с переполненной дороги левее, но и зелёные хозяйственные ворота оказались закрыты. Возле них тоже собрались люди, впрочем, значительно меньше. Эти ворота за всё время наплыва беженцев ни разу не открывались и надежды попасть через них вовсе не было.
Олег выскочил из машины, протиснулся через людскую толпу и что есть силы застучал по оббитым железом створам:
– Открывайте! Слышите?! Мне надо увидеть Сергея!
– К главным воротам езжай, здесь никого не впускаем! – раздался голос с внутренней стороны. Тут же в толпе из нескольких сот человек поднялся гомон. Люди кричали, что у надвратной церкви не протолкнуться, что нескольких поселян насмерть уже задавили. Мужчины ругали запершихся изнутри ратников, женщины плакали и просили единоверцев о милосердии, но ворота так и не отворились.
Олег снова со всей силы саданул кулаками по обшивке:
– Немедля открывай! Я отец вашего Настоятеля, мне надо видеть его, у меня на счёт Нави важные новости!
– Бога постыдись, борода патлатая! В старых годах, а такую ересь несёшь, лишь бы пролезть!.. Отойди от дверей, а то стрелять буду!
Скиталец догадался, что его увидели с крепостных стен. Подняв голову, Олег заметил, как из-за кирпичной кладки поверх древней каменной стены выглядывает один из ратников. Он был затянут в куртку светло-песчаного цвета, а на груди носил самодельный бронежилет – квадратную металлическую пластину на ремнях.
Внезапно Лиска выскочила из машины и напустилась на ратника:
– Дядька, нет, ты чего, по шапке давно не получал?! Тебе велено нашу машину встретить, да как надо приветить, да впустить без задержек, а ты тут с нами халкаешься?! У нас срочное-пресрочное дело!
– Это кто же мне такое «дело» мог повелеть, пигалица ты малорослая?! – крикнули со стены.
– Так ты ещё и не помнишь, бессовестная рожа?! Приказы монастырского казначея Егора не знаешь? – взвизгнула Лиска и даже притопнула от возмущенья ногой. – Мы к тебе с величайшим трудом и опасностью человека доставили, который знает, как Навь победить, а ты у ворот нас задерживать вздумал?! Открывай, сволота!
Услышав такое, в толпе начались разговоры, быстро переросшие в общий гомон. За Лиску вступилось сразу несколько одобрительных голосов, а потом на охрану обрушился целый шквал требований, чтобы всех немедленно впустили внутрь. Кто-то даже стал подбивать мужиков выломать ворота начисто. Заметив это, ратник на стене забеспокоился и засуетился. Похоже, слова Лиски и правда заставили его крепко задуматься.
– От ворот отошли! Откроем, но всем сделать десять шагов назад! – истерично закричал он с верхотуры. Из-за ворот раздались торопливые голоса, рёв двигателей и механический шум, словно по земле волочили что-то очень тяжёлое. Только через пятнадцать минут створы с грузным стуком открылись, и Олег, стоявший впереди всей толпы, первым увидел бетонные балки и полные камней контейнеры. Всё это спешно сдвинули с места машинами автокорпуса и освободили для людей узкий проход. Монастырь готовился к обороне, хозяйственные ворота решено было запечатать намертво.
Арсений увидел, что ему здесь не проехать и крикнул скитальцу:
– Идите, а я через главный вход всё же попробую!
Там, в многолюдной толпе, он мог скорее найти жену с дочкой.
Скиталец поспешно схватил Лиску за руку и в числе первых заскочил в щель между створ. Тут же началась давка, проход был очень узкий. Новость о том, что хозяйственные ворота открылись, тут же облетела
