— Нет, со вчерашнего утра она не заходила, но сегодня придет, так что, думаю, ты должен сказать ей.
Дэнни кивнул.
— А в остальном как у Никки дела?
Кристин пожала плечами.
— Трудно выразить словами: она будто здесь и не здесь одновременно, если ты понимаешь, о чем я. Она плакала вчера, но недолго. Словно она не может плакать или просто не позволяет себе. — Она смотрела на лицо Дэнни, пока он переваривал информацию, и ее беспокойство о Никки внезапно ушло на второй план; она подумала, нельзя ли сейчас поговорить с ним о Дэвиде.
— Как там дом? — все же рискнула она. — Вы уже обустраиваетесь?
Дэнни на секунду встретился с ней взглядом.
— Более или менее, — ответил он. — Ни один из нас не бывает там долго, так что мы еще даже не все распаковали.
Беспокоясь о том, где хранится ее личное имущество, она сказала:
— Я, наверное, смогу начать разбирать вещи в конце недели. Дэвид будет там, не знаешь?
Дэнни пожал плечами.
— Вчера вечером он упоминал о том, что приедет сюда, но точно я не знаю.
Подозревая, что, если бы Дэвид знал, что она будет в Лондоне, он обязательно решил бы приехать в Бристоль, Кристин изо всех сил пыталась сдерживать эмоции, когда сказала:
— Хорошо, я позвоню ему. — Она посмотрела на часы, пытаясь скрыть слезы. — Мне уже пора идти, я рискую опоздать на поезд. Передавай при встрече привет миссис А., и, если я могу что-нибудь сделать для тебя, пока буду в Лондоне, только скажи.
После того как она ушла, Дэнни остался в кухне, разбираясь с такой нахлынувшей бурей чувств, с какой он совсем не хотел иметь дело прямо сейчас. Ему было интересно, как отреагирует Кристин, обнаружив все свои вещи в спальне с одноместной кроватью. Возможно, ей будет легче, когда она увидит его вещи вместе с вещами Дэвида в одной из комнат на двоих. Хотя он и не самый горячий поклонник Кристин, тем не менее он чувствовал неловкость оттого, что скрывал свои отношения с Дэвидом, — плохо, конечно, но что он мог поделать, если не он должен сказать ей об этом? Это дело Дэвида, а Дэнни понимал, как тяжело тому ошеломить всех подобным признанием, особенно когда он так долго боролся со своими наклонностями. Однако Спенсу они все же сообщили, и он отреагировал на это совершенно спокойно; Дэнни был уверен, что Никки тоже проявит толерантность, когда узнает об этом.
Сейчас же явно не время для этого, потому что миссис А. только что вошла в дом, и, хотя Дэнни и Спенс были уверены, что она будет в состоянии принять гомосексуализм Дэвида, тот не уставал напоминать им, что она — набожная католичка, для которой акт любви между двумя мужчинами в лучшем случае неестествен, а в худшем — является грехом пред лицом Господа.
— Здравствуйте, — сказал Дэнни, подходя к ней, чтобы обнять ее. — Я не знал, что у вас есть ключ.
— Дверь была открыта, — пояснила она, снимая пальто, — но я думаю, что это хорошая мысль — завести собственный ключ. Ну, как дела, дорогой?
— Все классно, — ответил он, тихо надеясь, что она не разлюбит его, когда узнает.
Миссис А. с любопытством рассматривала его, склонив голову набок.
— У тебя новая сережка? — спросила она. — Кажется, раньше я ее не видела.
Дэнни улыбнулся.
— Вы иногда пугаете меня, когда замечаете такие мелочи, — поддразнил он ее, радуясь тому, что ей неоткуда знать, что это подарок Дэвида.
Она хихикнула и похлопала его по руке.
— И не забывай об этом, — игриво заметила она. — Ну, где мои подопечные? Сегодня день осмотра Зака: нужно проверить, как он развивается.
Ненавидя себя за кощунственную мысль — а зачем все это надо обреченному Заку? — Дэнни сказал:
— Я хочу пошептаться с вами кое о чем, что Никки сказала Кристин.
Миссис А. удивленно подняла брови.
— Не сейчас, — прошептал он, услышав шаги Никки на лестнице, и, подняв голову, улыбнулся ей. На ней были ботинки и шапка с помпоном, а Зак был завернут в бледно-голубое флисовое одеяло.
— О чем это вы тут шепчетесь? — спросила она, подозрительно глядя на них. Затем, похоже, утратив интерес, заявила: — Через десять минут начинается вечернее занятие по растяжке, так что мне нужно спешить.
Миссис А. протянула руки к Заку, но Никки отвернулась.
— Он идет со мной, — заявила она. — Ему пойдет на пользу свежий воздух, и ему нравится быть с другими детками.
Руки миссис А. опустились.
— Сегодня у него осмотр, — напомнила она Никки.
— Я знаю; но нам не нужно больше обо всем этом беспокоиться, не так ли? — произнесла Никки скорее небрежно, чем с горечью. — Через несколько месяцев это все равно уже не будет иметь никакого значения, так что давайте не будем суетиться.
Миссис А. покосилась на Дэнни.
— Хорошо, — уступила она, очевидно, решив пока не спорить, — мы пропустим сегодняшний осмотр, но я должна продолжать регулярно его осматривать.
Никки, то ли не услышав ее, то ли просто проигнорировав, положила Зака в коляску и достала пальто.
— Мы вернемся через час с небольшим, — сказала она Дэнни. Затем, повернувшись к миссис А., добавила: — Спасибо, что пришли. Кстати, бирьяни был восхитителен. Одно из ваших лучших блюд.
Поскольку предупреждение Кристин все еще звучало у него в ушах, Дэнни наклонился к коляске, чтобы откинуть одеяльце и проверить, все ли у Зака в порядке. К его облегчению, малыш не спал и внимательно смотрел на него, и Дэнни немедленно почувствовал укол вины за то, что заподозрил худшее.
После того как Никки ушла, он предложил миссис А. чаю, и они направились в гостиную, где он и сообщил слова Кристин.
Хотя на лице миссис А. отразилось беспокойство, она произнесла своим обычным небрежным тоном:
— Для Никки сейчас вполне естественно так думать; на ее месте так рассуждала бы любая мать. Вообще-то, я полагаю, было бы очень странно, если бы она считала иначе, потому что страдания твоего ребенка намного хуже, чем твои собственные.
Хотя Дэнни и был готов согласиться с этим, но все же возразил:
— Но ведь она не права, верно? Я хочу сказать, она явно сама не своя.
— Ожидать от нее чего-то другого на данном этапе было бы преждевременно, — ответила миссис А. — Пройдет какое-то время, прежде чем Никки сможет смириться с тем, что ждет ее в будущем, и вполне понятно, что она пытается не допустить этого.
— Но она только что так об этом говорила… Ну, не знаю, почти бесчувственно, что ли.
Миссис А. кивнула.
— Никки пытается сдержать эмоции, чтобы справиться с ситуацией, — пояснила она. — Время от времени она отпускает их, но я думаю, этот процесс затянется, и мы должны позволить ей сделать это по-своему, пока она не окажется в силах принять всю правду целиком. — Она отхлебнула из чашки и поставила ее обратно на блюдце. — Ты не знаешь, родители Никки не связывались с ней? — спросила она.
