особенного, — я не хотел посвящать Марка в свои планы относительно поисков тюрьмы. — Может, в город схожу, погуляю.
— Вряд ли…
— Нам запрещено выходить из замка?
— Мне — нет, а тебе — да, — пробормотал разведчик. — Я слышал, что твой лучший друг — мастер Вегайн — приказал караульным не пропускать тебя через ворота. Так что если захочешь выбраться отсюда, то тебе придётся отрастить крылья.
Неудобно, конечно. Но, думаю, я смог бы решить вопрос с воротами, если бы вдруг захотел покинуть этот гостеприимный уголок, однако пока на рожон лезть не стоит — у меня есть дела поважнее. А город можно будет посмотреть позже. Вряд ли он от меня куда-нибудь убежит.
— Если тебе на месте не сидится, — продолжил бубнить Марк, — можешь погулять по замку, но не суйся в закрытые помещения… А лучше бери пример с меня, и ложись спать…
— Спасибо за совет, но я, пожалуй, предпочту оставить тебя наедине с похмельем.
— Предатель… — побормотал разведчик, повернувшись набок, а потом добавил: — И вот ещё что. Не лезь с разговорами к рыцарям… Один раз твою дерзость простили, а во второй всё закончится плохо. Если захочешь поболтать, то ищи моих братьев-ветеранов — я предупредил их насчёт тебя…
— Да? И что же ты про меня сказал?
— Что от тебя одни проблемы…
Марк накрыл голову рубахой. Судя по недовольному бурчанию, он не столько хотел защититься от света, сколько показать, что разговор окончен. Ну и чёрт с ним, пусть спит.
Осталось подготовиться к выходу и можно приступать к поискам. Оба метательных ножа заняли положенные места в перевязях на лодыжке и предплечье, а клинок Лэйлы и чёрный кинжал спрятались под рубашкой. Брать с собой топор я не стал — ни к чему таскать такую бандуру.
Никакого оружия на виду, тощий кошелёк на поясе — думаю, мой облик вряд ли мог вызвать у окружающих подозрения. Пора уходить.
Коридор встретил меня густым полумраком.
Стереотипы, живущие в голове после просмотров фильмов, однозначно говорили, что стены замка должны быть увешаны факелами, зловеще пылающими через каждые несколько метров. Однако, к моему разочарованию, ничего похожего здесь не оказалось. Никаких искусственных источников освещения — только редкие окна-бойницы, сквозь которые проникал прозрачный утренний свет.
С чего начать? Можно просто мыкаться туда-сюда, пока не наткнусь на тюрьму, но, учитывая размеры замка, это займёт месяц, если не больше. Такой вариант мне не подходит, поэтому придётся зайти с другой стороны — нужно найти того, кто владеет информацией, а потом хорошенько, но аккуратно его допросить.
Я шёл по коридорам, проходил через тёмные залы, заглядывал в незапертые помещения, однако не видел никого живого: ни прислуги, ни охраны, ни даже тараканов. Замок был огромен и малолюден.
Лестницы, запертые двери, дворики-колодцы, в которых практически не видно неба…
Через час блужданий мне повстречались несколько побитых жизнью тёток, тащивших в руках огромные лохани, заполненные непонятной бурдой, однако они даже не улыбнулись в ответ на моё дружелюбное приветствие. Женщины только прижались к стенам, опустив глаза — похоже, здесь предпочитали не болтать с незнакомцами.
Это могло здорово усложнить дело… Хотя я, конечно, знал способы, как разговорить любого молчуна, однако прибегать к ним без крайней нужды не хотелось. Допросы третьей степени лучше отложить на потом.
За полдня увлекательных прогулок по тёмным коридорам я увидел всего человек десять-двенадцать, и все они шарахались от меня как чёрт от ладана, стоило только попытаться начать разговор. Люди были забиты настолько, что их не прельщали даже деньги — не знаю как, но графу вил Кьеру удалось превратить прислугу в почти бессловесный скот.
Конечно, я мог бы обойтись и без помощи обитателей замка. Каким бы упырём ни был здешний хозяин, но заключённых в тюрьме должны чем-то кормить — пусть плохо, пусть нерегулярно, но хоть как-нибудь. А раз так, то нужно просто найти место, где узникам готовят еду, а затем проследить за разносчиком пищи… Сказать легко, но сделать трудно.
Пока я ходил по замку, то нашёл три небольших кухоньки под открытым небом, а сколько учреждений общественного питания таилось за запертыми дверями, оставалось только гадать. Чтобы проследить за таким количеством объектов, нужно либо много людей, либо вагон времени — ни того ни другого у меня, разумеется, не было…
Похоже, я вчера несколько переоценил свои силы и недооценил размеры замка. Правда, у меня оставался ещё один вариант: раз уж прислуга не идёт на контакт, то информатора придётся искать среди тех, кто забрался по социальной лестнице немножко повыше. С рыцарями поболтать вряд ли получится, а вот с бывшими легионерами, которые служат здесь, можно найти общий язык. Тем более, Марк упоминал, что уже разговаривал с ними обо мне.
Спустя ещё полчаса очередная скрипучая дверь привела меня во внутренний дворик под открытым небом. На фоне густой синевы хорошо выделялся «мыльный» пузырь магической защиты.
Примерно посредине прямоугольной площадки был вырыт колодец, рядом с которым росло раскидистое дерево, а в углу высилась целая груда искорёженной железной арматуры. Учитывая высокую стоимость металла, можно сказать, что здесь валялось небольшое состояние.
На одну из стен, огораживающих двор, вела каменная лестница. Там, на самом верху, находились стражники или часовые: один рыцарь в полном доспехе, но без шлема, и пятеро бывших легионеров, снаряжённых попроще — в короткие кольчуги.
Ветераны посмотрели на меня с интересом, а один из них — круглолицый и красноносый — даже помахал рукой. Я махнул в ответ. Можно считать, что первый контакт установлен.
Рыцарь, сделавший вид, будто не заметил моего появления, гнусавым голоском отчитывал бойцов за якобы недостаточное служебное рвение и неподобающий внешний вид.
— Почему шлем не на голове? — с укором гундел он. — Почему копья оставили в караулке?
— Так жарко, Ваша Милость, — спокойно отвечал круглолицый. — А копья, ой-ёй, на стене только мешают…
— А щиты? Почему щиты разрисованы?
— Так это легионные знаки, Ваша Милость…
Я усмехнулся. Знакомая любому военному человеку ситуация, когда командир подразделения изо всех сил озабочен исполнением малопонятных инструкций, спущенных сверху. Причём инструкции эти иногда противоречат не только здравому смыслу, но
