«Бард в законе»
«Мечтал я с детства стать артистом,Но не сбылась моя мечта,В конце концов рецидивистомЮристы сделали меня…»
А. Спиридонов (Комар)
О жизни и непростой судьбе этого человека можно писать отдельную книгу.
Александр Спиридонов, более известный как «Комар», — личность уникальная.
Александр Спиридонов. Воронеж, начало 1960-х.
О нем, исполнителе городского романса, старых арестантских и уличных песен, ходили легенды еще в далеких 60–70-х годах, когда голос Комара можно было услышать с катушечных магнитофонов и транзисторных приемников на радиохулиганской волне.
Его по праву можно назвать культовой фигурой воронежского андеграунда тех лет. Как певец он был настолько индивидуален, что спутать его было невозможно ни с кем.
Жизненный путь артиста вместил в себя многое.
Родился Александр в Воронеже, в 1948 году, в многодетной семье. Рано остался без отца, одно время воспитывался в интернате. Способности к музыке стали проявляться очень рано, и уже в шесть лет Саша подбирал на слух мелодии на гармошке. Как потом вспоминала мать, эту гармошку он упросил ее купить на толкучке, куда они понесли продавать вещи, оставшиеся после гибели мужа. На деньги, в которых так нуждалась большая семья, и был куплен тот самый первый инструмент будущего самобытного музыканта и певца. Дальше были баян, аккордеон… Мать всегда поощряла и всячески поддерживала увлечение сына музыкой, не жалея для этого сил и средств. Как она сама вспоминала, ей часто приходилось отпрашиваться с работы, лишь бы помочь маленькому Сашке дотащить до ворот музыкальной школы неподъемный в его годы баян. Кстати, прозвище Комар — это тоже из трудного детства. За малый рост и худобу мать называла его ласково Комариком. Так и пошло с тех пор: Комарик, Комар.
Потом было суворовское училище, где он играл на кларнете в военном оркестре. И кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба Александра, но училище расформировали, а отпустить его в другой город родня не решилась.
К шестнадцати годам пришло серьезное увлечение гитарой. По соседству жили цыгане, где Саша был за своего, у них он и получил первые уроки игры на семиструнке. Совсем как в известной песне на стихи М. Танича — «…а на гитаре научился у цыгана…»
Юноша оказался способным: по свидетельству очевидцев, он довольно быстро превзошел своих учителей.
Первые записи Комара относятся ко второй половине 60-х годов. Слава пришла к нему мгновенно. В первую очередь благодаря его самобытности: помимо прекрасных вокальных данных, теплого душевного баритона, у него была и своя, особая манера игры на гитаре.
Есть так называемый рисуночный стиль аккомпанемента. Любая песня Сашиного репертуара буквально разукрашена проигрышами и импровизациями. Слушая записи «подпольного барда», трудно поверить, что поет и играет обыкновенный дворовый паренек, а не артист-профессионал. Благодаря оригинальной технике, подаче, и неподражаемому голосу он мог буквально возвысить любой, подчас абсолютно примитивный текст.
Александр Спиридонов (Комар) с женой и дочерью. Воронеж, начало 80-х годов.
Диапазон исполняемых Комаром песен был очень широк: старинные романсы, песни Александра Вертинского и Вадима Козина, цыганские напевы… Имелись в репертуаре Комара и песни собственного сочинения. Но основой являлись, как он сам выражался, «старые арестантские песни», в которых не было ни пошлости, ни разухабистости, лишь тоска по воле, любви и матери, да печаль о сломанных в неволе людских судьбах.
Все это было знакомо Комару не понаслышке: будучи четырежды судимым, он сам испил сполна «горькую чашу».
Александр Спиридонов (Комар), 1970-е годы.
Нелегкий этап жизни начинается одновременно с приходом к молодому исполнителю первой славы. «Этап» в данном случае возможно трактовать и в ином смысле, хорошо известном всем гражданам СССР задолго до появления песни Михаила Круга про тот самый, который «из Твери во Владимирский централ».
Наш герой впервые отбыл «по этапу» двадцати неполных лет: в 1968 году вместо армии он попадает в места заключения. Причина пустячная: пел ночью во дворе под гитару, соседи вызвали милицию. Приехали «слуги закона», в грубой форме осекли, заставляя прекратить игру. Гитарист был парнем с норовом, гордым. Не сдержался, ответил…
Срок дали небольшой, но лиха беда начало…
Не успел освободиться — сажают снова, на этот раз за нарушение режима надзора. Обязанный после первой судимости находиться после 21.00 по месту прописки, в тот вечер Сашка Комар мирно сидел на лавочке аккурат у собственного дома. Когда к нему в очередной раз нагрянули с проверкой «люди в погонах», то… демонстративно «не заметили», заходя в подъезд… Итог — второй срок.
В 70-е годы Александр Спиридонов по прозвищу Комар становится известной в Воронеже личностью, записи его песен пользуются огромной популярностью, хотя личных подробностей о нем самом в ту пору известно было немного. Часто можно было встретить катушку, подписанную, например, Сергей Комаров. Ну, раз Комар, значит, наверняка Комаров. Логично…
А записывался он много и охотно. Часто вместе со своим другом — талантливым музыкантом и певцом Сергеем Прохоровым. У верного товарища имелся дорогой полупрофессиональный магнитофон «Тембр», позволявший делать столь модную тогда реверберацию и другие эффекты. Вот они и пропадали буквально день и ночь в этой самодеятельной студии, записывая себя, экспериментируя с подачей и звучанием. Записывали «самородка» и многочисленные «друзья-приятели». Причем некоторые «концерты» носили спонтанный характер, то есть появлялись, выражаясь протокольным языком, «во время совместного распития спиртных напитков».
Устраивались импровизированные «творческие вечера» где угодно: на кухне, во дворе, или, например, в пустующем гараже… Писалось все, зачастую, на примитивные переносные магнитофоны, качество записи, естественно, оставляло желать лучшего, но хозяин какой-нибудь «Весны» или «Романтики» был рад безмерно. Как же! Посчастливилось записать самого Комара!
Его ухитрялись записывать даже в местах «не столь отдаленных». Существует запись концерта, сделанная в лагере, в середине 70-х, одним прапорщиком, поклонником творчества певца. На пленке музыкант исполняет в сопровождении созданного им лагерного ансамбля популярные песни 30–40-х годов.
На те застойно-застольные года приходится и пик расцвета радиохулиганства в СССР, уникального явления, не имеющего аналогов во всем мире. Надо сказать, что в то время транзисторный приемник в силу относительной дешевизны являлся самым распространенным в народе бытовым прибором. Радиохулиганы, или, как их еще называли в народе, любители являлись некой предтечей современных FM-станций.
Деятельность этих первопроходцев была тогда запрещенной и уголовно наказуемой. На телевидении и радио царил официоз, а тут стоило включить приемник на средних волнах, упереться настройкой в левый угол шкалы, и можно было услышать любую музыку. Записи зарубежных рок-групп, полузапрещенного Высоцкого, отечественные ВИА…
У себя на родине, в Воронеже, верхние строчки всех, выражаясь современным языком, хит-парадов прочно удерживал Комар. Каждая новая запись моментально появлялась в эфире самодеятельной музыкальной программы какого-нибудь «Ребуса» или «Демона», а аудитория у этих «вольных радистов» была поистине огромная, что способствовало широкой популярности «барда в законе» в отдельно взятом регионе. Именно в Воронеже и области записи музыканта получили наибольшее распространение. А записей этих было очень много.
Почему же при таком количестве материала и высочайшем мастерстве исполнения он не достиг всесоюзной известности? Как, например, Северный? Ответ прост. Не попал он в руки «косарей», настоящих подпольных импресарио, таких как С. Маклаков, В. Коцышевский или С. Ерусланов. Не было в то время в Воронеже «писарей» такого уровня. Хорошо это или плохо? Наверное, все-таки плохо. Вот и получалось, что был широко известен, но в основном в родных краях.
И еще, на мой взгляд, очень важный момент в творчестве этого самобытного артиста — полное отсутствие финансовой подоплеки. То есть деньги не платились ни самому певцу, не зарабатывались на тиражировании его концертов. Такие уж были в то время нравы в провинции. Отношения между коллекционерами чаще всего сводились или к обмену («я тебе свежую запись Комара, а ты мне „SPACE“, который давно ищу») или же расчет производился… жидкой валютой. Когда желающий приобрести новую запись тащил в дом ее обладателю, вместе со своим магнитофоном, и энное количество спиртного. Начиналась перезапись, в ходе которой за вином бежал уже сам хозяин, а заканчивалось все зачастую грандиозной попойкой с участием подоспевших на «подмогу» друзей…
