по которой так разозлился на своего отца и бегал от него почти десять лет.
— Разве ты не могла хотя бы намекнуть на то, что произошло? — удивляется Терренс. — Ты прекрасно знала, что дядя пришел к нам домой, заперся со мной в моей комнате и сказал мне, что отец регулярно избивал тебя.
— Такие вещи должен был объяснять твой отец. Я сразу сказала, что если ты что-то и узнаешь, то только лично от него.
— Однако получилось так, что он узнал обо всем от дяди Майкла, — отмечает Эдвард.
— Знаешь… — задумчиво произносит Терренс. — Раньше я не понимал, почему ты так яростно защищала отца и говорила о нем такие хорошие вещи. Удивлялся, что ты могла так легко простить этого человека после того, как он так с тобой поступил. Однако теперь, когда все встало на свои места, я многое понял.
— Увы, но я не могу закрыть глаза на то, что он поступил некрасиво с тобой и со мной, — с грустью во взгляде отвечает Ребекка. — Однако, как ты уже знаешь, все не настолько ужасно, как ты думал.
— Но почему ты не хотела сама рассказать о том, что отца оклеветали?
— Боялась, что ты не поверишь мне и продолжишь гнуть свою линию. Ты ведь всегда был так категорично настроен против отца, что тебя невозможно было переубедить в том, что все сказанное твоим дядей — ложь. Я думала, что только твой отец смог бы это сделать. Он и сам хотел с тобой объясниться и согласился с тем, что должен рассказать обо всем лично.
Терренс ничего не говорит и просто удивленно смотрит на Ребекку, медленно выдохнув в какой-то момент.
— Да… — качает головой Эдвард. — А почему ты тоже никогда не говорил, что у меня есть брат? В доме Изабеллы он ни разу не упоминался. По крайней мере, при мне. Но тут вдруг ты начал часто говорить о каком-то парне…
— Я хотел рассказать об этом, клянусь, — виновато отвечает Джейми. — Но планировал выбрать момент, когда буду спокоен. А когда я мог быть расслабиться, если уставал на работе и бесился из-за ситуации с братцем, который ворвался в мою жизнь и снова испортил ее.
— И даже когда я нашел ту фотографию, ты не подтвердил, что тем двухлетним мальчишкой был Терренс.
— Верно, но это был он.
— Кстати, а правда, что в день моего ухода из дома Изабелла узнала о том, что ты все еще женат на маме?
— Да. Когда она узнала об этом, то пришла в ярость и устроила мне допрос с пристрастием. Сказала, что Майкл предоставил ей документы, подтверждающие его слова и не расторгнутый брак с твоей матерью. Ну а поскольку я ничего не мог сказать, она пообещала аннулировать наш брак и добиться запрета на общение с Джереми и Уильямом. И она сдержала свое слово после того, как сначала ушла из дома вместе с детьми, а через какое-то время вернулась и приказала уйти мне.
— Да, дядя говорил…
— Я был страшно зол, что мой брат снова решил испортить мне жизнь. Мало ему было одну мою семью разрушить, так он и до второй добрался. Думал, этот подонок оставит меня в покое и займется своей жизнью. Но нет, эта падла добралась до меня во второй раз.
— И… После моего ухода ты какое-то время жил в том доме совсем один?
— Жил. Продолжал жить как раньше и ходил на работу в фирму Изабеллы, в которой она, правда, не появлялась после того, как Майкл сказал ей о моем двоеженстве. Поначалу злился из-за того, что меня все бросили, а потом начал потихоньку остывать. Надеялся, что хотя бы ты вернешься домой, и мы с тобой наконец-то спокойно поговорим. Впервые за все это время. Однако ты так и не вернулся. Исчез бесследно. Так скрылся где-то, что даже полиция не сумела найти тебя, когда я обратился туда с заявлением о твоей пропаже.
Эдвард нервно сглатывает и на пару секунд опускает взгляд вниз.
— Прости, отец… — с грустью во взгляде тихим, низким голосом говорит Эдвард. — Я не знал, что тогда ты остался совсем один. Не знал, что Изабелла ушла на долгое время.
— Не надо сожалеть, — спокойно отвечает Джейми. — Ты бы все равно не остался там. Нам бы пришлось уйти вместе. Изабелла не стала бы терпеть тебя в своем доме, потому что ты — всего лишь ее пасынок. Точнее, бывший пасынок. У нее есть родные дети, о которых она заботится.
— Однако если бы я знал, то остался с тобой. Не важно, как бы ты ко мне относился. Я бы остался просто потому, что это было моим долгом.
— Нет, ты не был обязан оставаться с тем, кто никогда не был тебе хорошим отцом.
— Папа…
— Я понимаю, почему ты так хотел уйти из дома. За все эти годы я очень многое переосмыслил и понял, как плохо тебе было в том доме. Тебя там никто не замечал, никто не относился к тебе с уважением… Я не удивлен, что все окончилось твоим побегом.
— Это трудно отрицать.
— Может, иногда я и проявлял к тебе свою любовь, но это происходило так редко, что мне трудно вспомнить, когда это было. Да ты, наверное, не помнишь такого. Запомнил лишь то, как тебя унижали, оскорбляли, а порой даже и били.
— Отчасти это было заслуженно.
— Нет, Эдвард, это не так. Я сам во всем виноват и полностью признаю это. Глупо сваливать все на свою агрессию и своего больного братца. Он, конечно, здорово подпортил нам жизнь, но в том, что я все потерял, есть лишь моя вина. Ибо мне надо было лучше оберегать то, что принадлежит мне.
— Дядя всем нам испортил жизнь и сделал все возможное, чтобы превратить ее в ад. — Эдвард слегка склоняет голову. — Если бы его не было в нашей жизни, все было бы иначе.
— В любом случае лично я рад, что все прояснилось, — задумчиво отмечает Терренс. — Да, мы не узнали практически ничего хорошего, но лучше уж так, чем ничего. По крайней мере, я узнал, что у меня есть брат.
— Я все еще помню, как ты часто подходил ко мне и говорил, что хочешь братика или сестренку, — с легкой улыбкой признается Ребекка. — И в те моменты я думала о том, где мог бы быть Эдвард. Куда твой отец забрал его? Жив ли он? Я чего только не напридумывала!
— Вот уж не думал, что будучи взрослым человеком, узнаю о том,
