вами придумали. Утром проверю!
Бухгалтерши обидно прыснули.
– Не знаю даже… Я попробую…
– Что значит попробую? Вы завтра в увольнение собираетесь, рыцарь? Учтите, труд делает свободным! Ладно, шагайте – вы нам мешаете!
Едва закрыв за собой дверь, Андрей Львович услышал взрыв группового хохота. Потешались, разумеется, над ним, Кокотовым. Сквозь басистые жарынинские раскаты прорывался визгливый женский смех, постепенно переходящий в хаханьки, которыми скучливые дамы отвечают обычно на грубые, но долгожданные приставания.
– Извращенцы! – выругался обиженный писатель.
Глава 105
Роман в эсэмэсках
Оскорбленный Андрей Львович решил отомстить бесцеремонному «салтану» – не писать. Ни строчки! Завтра, когда деспот, выдающий себя за режиссера, потребует отчета, писодей, мягко улыбнувшись, ответит: «Знаете, коллега, не было вдохновения. Да, представьте себе, не было! А вы хоть знаете, что такое вдохновение? Видимо, не знаете! Вдохновение, чтоб вы знали, это когда не пишешь, а списываешь, подглядывая в тетрадку невидимого гения, сидящего с тобой за одной партой! А? Как сказано! Это вам не зануда Сен-Жон Перс… Это – сам Андрей Кокотов, автор бессмертного “Гипсового трубача”!»
Войдя к себе, он упал на кровать и затомился счастьем ожидания, вновь и вновь возвращаясь мыслями к двум эсэмэскам Обояровой, которые читал-перечитывал еще по пути в номер. Писодей был так увлечен этим занятием, что чуть не сбил с ног в коридоре акына Агогоева, крикнувшего вдогонку: «Ишак! Смотри, куда идешь!» Но Андрей Львович смотрел только на светящийся экранчик телефона.
О мой рыцарь! Я завтра заеду за Вами в Ипокренино. Когда – еще не знаю. Вы мне очень, очень нужны. Будьте готовы! Целую. Всячески Ваша. Н. О.
И еще:
О мой пригубителъ! Почему же Вы не отвечаете? Или у Вас опять «переговоры»? Учтите, я дико ревнива и могу наделать глупостей. Пока еще все-таки Ваша. Н. О.
Автор «Роковой взаимности» некоторое время лежал, наслаждаясь грешными смыслами, скрытыми в посланиях. Особенно его увлекло и офантазило словосочетание «всячески Ваша». Второй мессидж тоже льстил мужскому самолюбию. Что может быть дороже, когда женщина делает из-за тебя глупости! Подумать только, Наталья Павловна ревнует! Отобрав телефон, Жарынин оказал Кокотову невероятную услугу: бывшая пионерка заволновалась. Ничего, пусть помучается! Правда, коварное обращение «пригубитель» таило в себе иронический упрек, напоминая о некоторой незавершенности… Надо было срочно отвечать, ведь насмешку, даже легкую, нежную, оставлять без наказания нельзя, особенно если речь идет о телесном состязании.
О пригубленная моя! Едва вырвался из творческого плена. Мой соавтор – тиран. Жду с нетерпением. Готовый выпить до дна, Ваш К.
Ответ пришел буквально через две минуты:
О мой утираненный рыцарь! Спасибо, что вспомнили наконец бедную сутяжницу. Но разве Вам интересны женщины, которых можно выпить до дна? Я была о Вас лучшего мнения, мой друг! Н. О.
Та-ак! Кокотов вынужден был признать, что Обоярова играет в слова не хуже, чем он сам – профессиональный сочинитель.
Ох уж этот лукавый неологизм «утираненный». Если вчитаться, получается какая-то глумливая птица – «утя раненый» Опять намек на давешнюю неуспешность? Но теперь намек явный и даже грубоватый. Да, утерла так утерла! Впрочем, поделом: с «выпиванием до дна» он явно погорячился. Кому же хочется, чтобы его опорожнили и выбросили! Надо как-то выпутываться…
О неисчерпаемая! До какого дна Вы будете выпиты – решать Вам! Томимый жаждой К.
Вскоре пришел ответ:
О мой жаждущий! Запомните, ни одна женщина не знает, сколько на самом деле в ней… Слушайте, а как будет «дно» в родительном падеже множественного числа? Ваша неграмотная Н. О.
Кокотов всерьез задумался, даже вскочил с кровати и зашагал по комнате, ища ответ: «дон», «днов»… Не по-русски. «Днищ»? Нет, «днище» – это совсем другое, а по отношению к даме звучит непристойно. Тогда писодей, как учили, стал искать похожее слово, чтобы поставить его в такое же неловкое положение. «Дно», «вино», «кино», «домино», «окно», «пшено»… Итак, вино. В магазине много разных вин. Нормально! В доме много окон. Можно! Почему же нельзя сказать «много дон»? Однако нельзя. Странно. Впрочем, много «пшен» или «кин» тоже нельзя сказать. Удивительно! Вот язык-то достался – сам черт не разберет! Но тут автора «Сумерек экстаза» осенило: стоит придать этому непокорному слову уменьшительно-ласкательный оттенок – и все сразу сообразуется:
О многодонная донна! У красивой женщины нет дна, а только – «донышко» или много «донышек». Ваш личный языковед К.
Выпутавшись из одной неловкости, Кокотов тут же угодил в другую:
О мой хитроумный идальго! Спасибо за подсказку! В языкознании знаете Вы толк! Так вот, ни одна женщина не ведает, сколько у нее на самом деле «донышек». Чтобы понять, ей нужен настоящий, единственный мужчина, которому доступны любые глубины. Вы готовы? Возможно, вся Ваша Н. О.
Андрей Львович снова с горечью вспомнил безуспешную ночь, страстную безысходность, изыски отчаяния и пожалел, что вообще затронул языковую тему. Кокотов вдруг понял, что позорно проигрывает Обояровой эти сокровенные словопрения, как уже проиграл первую попытку обладания. И что означает «хитроумный идальго»? Уж не намек ли это? Мол, он так же смешон в своих надеждах, как Дон Кихот, надевший на голову вместо шлема тазик брадобрея и вообразивший себя рыцарем? А как понять – «возможно, вся Ваша»? На миг Кокотов задохнулся от страшного подозрения: а вдруг Наталья Павловна – женщина для него непосильная? Нет, даже не в плотском, а в другом, в главном и более обидном смысле… Но писодей выгнал эту мысль из головы, как осу из комнаты, и решил сменить тему:
О всевозможная! Мечтаю узнать, куда мы завтра поедем? Я предлагаю сначала погулять по «Аптекарскому огороду» (надеюсь, Вам известно это местечко), пообедать там же в отличном ресторанчике, а затем упасть на дно. Ваш простодушный идальго К.
Обоярова снова отозвалась почти моментально:
О мой донник! Конечно же, я прекрасно знаю «Аптекарский огород». Мой второй муж Леша фотографировал меня там для настенного календаря «Под сенью кущ». Вообразите, я была «мисс Август» и снималась топлес, в бассейне с золотыми рыбками. Мы пойдем с Вами в «Аптекарский огород», обязательно, но потом. Завтра я хочу Вам кое-что показать и посоветоваться. Мне так важно Ваше мнение. От этого зависит наше будущее! Ваша бессоветная Н. О.
Кокотов обрадовался, что удалось направить переписку в безобидное русло. Смущала лишь некая двусмысленность слова «донник», но, поразмышляв, он приписал это своей природной мнительности.
