Не одна Меллиса почтила королевский праздник своим присутствием. Маркиз де Валлюр, не будучи частым гостем таких шумных светских развлечений, также сегодня был здесь. Маркиз даже пожелал завести лёгкую интрижку с одной юной девушкой, показавшейся ему очень милой. Эта очаровательная особа божественно танцевала, мило смеялась, была застенчива и молчалива. Валлюр видел только ее опущенные веки и густые ресницы. Глаза в прорезях маски не блеснули ни разу. Черная густая вуаль с россыпью алмазных блёсток закрывала лицо девушки, но движения, фигура, смутные черты не могли обмануть: она была хороша и молодость ее не была притворной.
Впрочем, незнакомка не протестовала, когда маркиз предложил ей покинуть бал и поехать к нему домой. Ее щёки скромно заалели, но губы прошептали: "да".
Карнавальный флирт превратился в любовное приключение.
38(3)
В спальне разыгрывался еще только пролог вечной пьесы. Губы красавицы молча и горячо отвечали на поцелуи маркиза. Валлюр расстегнул лиф ее платья, целовал ей шею и плечи. Но снова склонившись близко-близко к ее губам, маркиз вдруг застыл.
Полуоткрытые ярко-красные губы дрогнули и сложились в знакомую улыбку.
Валлюр скрипнул зубами, медленно отстранившись.
— Меллиса! Стерва…
Из-под маски долетел горловой смешок, похожий на мурлыканье тигрицы. В прорезях наконец заблестели глаза.
— Можете считать, что вам удалось забраться ко мне в постель, — зло сказал Валлюр, завязывая манжеты на своей рубашке. Похоже, он собирался встать.
Меллиса засмеялась и медовым голосом возразила:
— Как можно, маркиз! Разве я насильно заставила вас уехать с королевского маскарада? Или это я, может быть, несла вас на руках от порога дома до спальни? Ай-яй-яй, как неблагородно с вашей стороны упрекать меня в том, будто я нарочно навязывалась вам!
Валлюр молча смотрел на нее, сидя на краю кровати, вполоборота к своей даме.
— Вы мне нравитесь таким, как сейчас, маркиз, — продолжала Меллиса. — У вас растерянный вид. Я люблю видеть сильных мужчин слабыми.
— Любой человек имеет право несколько растеряться, обнаружив у себя в постели змею, — ответил Валлюр. — Что вам нужно от меня?
— Мне?!! — Меллиса явно обиделась. — Я всего лишь Меллиса, а не Мессалина*, вы перепутали, маркиз!
Валлюр бросил на нее быстрый взгляд, но тут же отвёл глаза и не стал возражать или обвинять ее.
— Только не делайте глупостей, — поспешно предупредила Меллиса слегка нервным тоном, видя, что маркиз очень бледен в свете ночника и задумчиво крутит на пальце свой неизменный перстень.
— Каких еще? — отрешённо спросил он.
Меллиса кивнула на его руки:
— Осторожнее с ядом.
Валлюр засмеялся.
— Простите, привычка, — он снял кольцо и бросил его на столик, сбоку от кровати. — А вы боитесь, красавица!
— С чего бы?
— Не знаю, — он окончательно развеселился. — Откуда вы взяли, будто в нём яд?
— Я знаю, — хрипло ответила Меллиса совершенно серьезно. — Я уже брала у вас это кольцо и открывала. Я знаю.
— Когда? — удивился маркиз.
— Ну… однажды, во время нашей беседы. Вы и не заметили.
— Ловко! — усмехнулся Валлюр.
Он откинулся на подушку рядом с полулежащей женщиной и поднял руки за голову. Закрыл глаза.
— Что ж, вынужден признать, что проиграл вам, графиня, — ровным голосом сказал он. — Можете меня убить, если хотите. У вас ведь есть с собой кинжал, не так ли?
— Естественно.
— Прекрасно. Думаю, вы умеете с ним обращаться. А промахнуться даже при таком тусклом свете довольно затруднительно, так что поступайте, как вам угодно.
Валлюр открыл глаза, когда услышал, как что-то тяжёлое стукнуло, падая на стол, как раз у него над ухом. Покосившись в ту сторону, он увидел, как золотой огонёк света пляшет на краешке зеркального лезвия, между эфесом кинжала и его ножнами. Меллиса бросила свой нож рядом с кольцом.
— У вас кинжал, у меня яд… вот и поговорили, — с улыбкой и с грустью тихо отозвался Валлюр, не двигаясь. — Простите меня, мадемуазель. Я совершил непростительную глупость, не узнав вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не прощу! Никогда! — с дрожью в голосе проговорила Меллиса и резко села на кровати. — Вы никогда не давали себе труда узнавать меня, маркиз! Я была для вас только чьей-то прислужницей, чьей-то шпионкой, но никак не живым человеком! Вы дорого заплатите за такое неуважение, дорогой господин де Валлюр! Я вас уничтожу, но научу не смешивать меня с другими! Вы… никогда… Завтра я заставлю вас наконец запомнить, что я существую на свете! Больше ни с кем, ни с кем вы меня не спутаете и научитесь наконец узнавать!!
— Ты что?.. — Валлюр тоже поднялся, опираясь на руку. Другую протянул к синей, шитой серебром маске и открыл лицо своего врага.
Из глаз Меллисы действительно лились злые слёзы, которые маркиз услышал в ее голосе. Если бы она изо всех сил вонзила в его грудь кинжал, Валлюр удивился бы гораздо меньше.
— Вы всегда!.. Всё время! — всхлипывала Меллиса, закрывая лицо локтем, а ее плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Но скоро она опять посмотрела в глаза маркизу гипнотическим взглядом змеи. И зрачки в полумраке почти светились. — Я уничтожу вас.
Потом Меллиса совсем успокоилась.
— Рада сообщить вам, маркиз, что вы сами решили свою судьбу. И пришли точно в расставленную ловушку. Даже если сейчас вы выбросите меня в окно, это не поможет. Слишком поздно.
38(4)
— Для чего поздно?
— Для вас. У вас завтра будет дуэль. Из-за… помните наш уговор?
— Конечно. Но какой повод?
— Вы смеётесь, маркиз? — Меллиса сама улыбнулась. — Когда бы я ни вышла из вашего дома, сейчас или на рассвете, в карете или пешком, за мной наверняка следят. И донесут моему ревнивому поклоннику, где я была этой ночью. Вам нужны дальнейшие объяснения?
Валлюр озадаченно поднял бровь:
— Гм, да! Чьи люди за вами следят, графиня? То есть, простите, кто мой противник?
— Капитан де Таверни вас устроит?
— Вполне… чёрт побери, я одобряю ваш выбор, Меллиса! — Валлюр с полминуты молчал. — И… каков результат нашего поединка с де Таверни? Вы так искусно предсказываете, что я осмелюсь спросить.
— Думаю, вы сделаете всё, чтоб остаться в живых, — холодно сказала Меллиса. — Иначе мой план не имеет смысла, — добавила она мягче.
Валлюр засмеялся снова:
— Вы так уверены, что я не откажусь от дуэли, графиня?
— Вам не удастся этого сделать, маркиз. Таверни не склонен будет вас слушать. Он сразу выхватит шпагу, и вам придется ответить, если хотите жить.
— А после? Таверни — верный слуга кардинала, ваш… сообщник, капитан гвардии короля… Мне, в лучшем случае, светит ночевать в Бастилии. Несколько ближайших месяцев или лет. Это, конечно, не то что ночь с вами, тем более, что…
— Молчите! — взвилась Меллиса. — Вы лжете всегда и во всём, каждым словом! Я всегда была вам безразлична. Да вы и притвориться не пытались, будто хоть сколько-нибудь неравнодушны ко мне! Кроме ненависти и холода…
Валлюр придвинулся ближе.
— Да не так уж и безразлична, — тихо заметил он.
Меллиса сожалеюще улыбнулась:
— Вас эта игра не спасёт. Я сама вас в нее втянула… Но скажите хоть раз, маркиз, когда вы бываете искренни?
— Сейчас, — ровным голосом ответил Валлюр, и поцеловал ее в губы. — А вы сами, Меллиса?
Она вздохнула и, опустив голову, молча водила пальцем по краю подушки. Потом снова повернула лицо к маркизу. Тревожно исподлобья глянула на него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Валлюр ответил полуулыбкой.
В ту ночь они больше не ссорились.
* Мессалина — третья жена римского императора Клавдия, известная своим распутством. Ее имя стало нарицательным.
