[15] - См.: Katz R. Japan: The System That Soured. P. 71.
[16] - См.: Spulber N. The American Economy. Cambridge, 1997. P. 93.
[17] - См.: Sakaiya Т. What is Japan? Contradictions and Transformations. N.Y.-Tokyo, 1993. P. 30.
[18] - См.: Gray J. False Dawn. The Delusions of Global Capitalism. L., 1998. P. 173.
[19] - См.: Abramomti M., David P.A. Convergence and Deferred Catch-up: Productivity Leadership and the Waning of American Exceptionalism // Landau R., Taylor Т., Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. Stanford (Ca.), 1996. P. 33.
Дополнительные инвестиции извлекались двумя путями. Во-первых, с 1950 года правительство стало предоставлять крупным корпорациям исключительные права на приобретение новых технологий за рубежом. Так, например, компания "Тойо Рэйон" получила в 1951 году эксклюзивное право на покупку технологии производства нейлона; следующая компания дожидалась подобного разрешения в течение трех лет; в случае с полиэтиленом подобные права получили в 1958-1962 годах "Сумитомо", "Мицуби-си" и "Мицуи", тогда как прочим фирмам они были предоставлены лишь в конце 60-х; при этом средства, расходуемые компаниями на покупку технологий, конвертировались в доллары через Банк Японии по заниженному курсу, что умножало выгодность подобных инвестиций. В результате в 50-е годы 28 процентов общего импорта приходилось на импорт технологий, а в общем объеме инвестиций эта статья достигала немыслимой величины в 9 процентов[20]. Условия, на которых японским предпринимателям и правительству удавалось приобретать новые технологии, поражают воображение: общие затраты на эти цели за 1952-1980 годы составили от 45 до 50 млрд. долл., что меньше расходов на научно-технические разработки в США в одном только 1980-м году[21]. Тем самым формировалась система keiretsu -- гигантских промышленно-финансовых конгломератов, -- которая, в свою очередь, стала эффективным источником привлечения еще больших инвестиций. Уже в начале 70-х в большинстве подобных групп доминирующие позиции заняли банки, в которых замкнулись все финансовые потоки предприятий, принадлежащих той или иной монополии. Масштаб сложившейся системы можно оценить на примере группы "Мицубиси", возглавляемой "Мицубиси Бэнк", занимавшим в 1992 году 8-ю строчку в списке крупнейших компаний мира; в группу, помимо банка, входили также 14 предприятий из списка 1000 крупнейших мировых корпораций, не говоря уже о более мелких компаниях[22]. В среднем каждым из предприятий концерна на 25-29 процентов владеют другие входящие в него компании; для группы "Мицуи" этот показатель составляет от 16,5 до 17,6 процента, для "Сумитомо" -- от 23,3 до 27[23]. Подобная структура, с одной стороны, максимально мобилизует внутренние ресурсы самой группы, а с другой -- через головной банк или финансовую
[20] - См.: KatT. R. Japan: The System That Soured. P. 90, 89.
[21] - См.: WoronoffJ. The Japanese Economic Crisis, 2nd ed. Houndmills-L., 1996. P. 35.
[22] - См.: Tyson К. W.M. Competition in the 21st Century. Delray Beach (FL), 1997. P. 146-147.
[23] - См.: Doremus P.N., Keller W.W., Pauly L.W., Reich S. The Myth of the Global Corporation. Princeton (NJ), 1998. P. 51.
компанию привлекает огромные средства как внутри страны, так и на мировых рынках. Таким образом, первым залогом успеха японских компании стало максимально эффективное использование всех средств-- собственных, заемных и даже государственных-- с целью инвестиции в те отрасли, монопольное положение которых было изначально им гарантировано.
Вторым фактором бурного промышленного роста являлось прямое участие государства. Основной его формой было скрытое финансирование стратегических отраслей, направленное в конечном счете на расширение рынка сбыта. Начиная с 50-х годов правительство субсидировало японские компании в случае приобретения ими отечественного оборудования, причем размер субсидии составлял до половины его цены; однако и этого было явно недостаточно, так как внутренний рынок не мог поглотить растущее количество продукции, тем более потребительского назначения. В начале 60-х Министерство внешней торговли и промышленности создало объединение, в которое вошли такие гиганты, как "Сони", "Хитачи", "Тошиба", NEC и "Мицубиси"; названный Японской электронно-компьютерной компанией, новый консорциум получил от Японского банка развития льготный кредит для форсирования экспорта потребительской электроники, что стало началом японской компьютерной индустрии[24]. Этот опыт оказался настолько эффективным, что вплоть до середины 70-х годов подобные кредиты по линии Японского банка развития или Банка Японии обеспечивали до половины всех заимствований крупных компаний, направленных на финансирование экспортных операций, и выдавались на 3-5 процентных пунктов ниже средней межбанковской ставки того времени[25].
Эта политика с неизбежностью приводила к тому, что цены на мировых рынках, где чувствовалась японская конкуренция, снижались, тогда как на защищенном внутреннем рынке росли, в первую очередь на продукцию тяжелой промышленности. Так, в 70-е и 80-е годы цены на сталь на внутреннем рынке были на 30 процентов выше, чем на мировом, а цены на полиэтилен и другие продукты химической промышленности оказывались завышены в полтора раза и более[26]. В результате общий индекс цен на большинство товаров начал резко расти; следствием этого стало, с одной стороны, еще большее отвлечение средств населения в пользу корпораций, а с другой -- дальнейшее усиление роли государства, распределявшего дотации в те или иные отрасли. Если в США только 6,6 процента ВНП производится в отраслях, считающихся регу
[24] - См.: Kuttner R. The Economic Illusion. False Choices Between Prosperity and Social Justice. Philadelphia, 1991. P. 118-119.
[25] - См.: Katг. R. Japan: The System That Soured. P. 154.
[26] - См.: Ibid. P. 185-187.
лируемыми государством, то в Японии этот показатель составляет в промышленности 16,8 процента, в сельском хозяйстве -- 86 процентов, а в финансовой сфере -- 100; среднее его значение равняется 50,4 процента[27]. Масштаб вмешательства государства в экономику может быть проиллюстрирован также тем, что японские потребители ежегодно теряли в конце 80-х около 40 млрд. долл. только на покупках продовольственных товаров, а пошлины на ввоз дешевого американского риса достигали 800 процентов; при этом на 170 тыс. японских фермеров приходилось 420 тыс. управленческих работников низового уровня и 90 тыс. персонала Министерства по делам сельского хозяйства и рыболовства[28]. Расчеты показывают, что ограничения, предпринимаемые японскими властями, искусственно сокращают потенциальный объем американского экспорта в Японию не менее чем на 55 млрд. долл. в год и тем самым не позволяют американскому ВНП дополнительно вырасти на 115 млрд. долл. [29] В результате в те годы цены на бытовую электронику в США были ниже японских на 40 процентов, на схожие капитальные товары -- почти на 70, на автомобили -- на 71, на запчасти к ним -- на 82, а на продовольственные товары -- на 96 процентов, то есть в двадцать пять раз[30]! Р.Мэрфи приводит выразительное описание соответствующих сопоставлений, наиболее впечатляющими из которых остается стоимость проезда 100 километров по автостраде (около 40 долл.) и ремонта проигрывателя для компакт-дисков (438 долл.), розничная цена которого в Нью-Йорке составляет 129 долл. [31]! Вполне понятно, что инвестиционный климат в стране был чрезвычайно неблагоприятным для иностранных предпринимателей, и даже наиболее конкурентоспособные американские компании, действующие в сфере компьютерных технологий (за исключением IBM), начали инвестировать в японскую экономику только в 90-е годы[32].
Третьим важнейшим слагаемым стремительного роста японской экономики стало бурное развитие экспорта-- как товаров, так и капитала. В 70-е годы Япония экспортировала в первую очередь
[27] - См.: Hartcher P. The Ministry. How Japan's Most Powerful Institution Endangers World Markets. Boston (Ma.), 1998. P. 192.
[28] - См.: Ohmae К. The End of the Nation-State: The Rise of Regional Economies. N.Y., 1995. P. 48-49, 98-99.
[29] - См.: Prestowitz С. V., Jr. After the Meltdown: A New Approach to Asian Markets // Harrison S.S., Prestowitz C.V., Jr. (Eds.) Asia After the 'Miracle': Redefining U.S. Economic and Security Priorities. Wash., 1998. P. 91.
[30] - См.: Kuttner R. The End ofLaissez-Faire. National Purpose and the Global Economy After the Cold War. Philadelphia (Pa.), 1991. P. 178-179.
[31] - См.: Murphy R.T. The Weight of the Yen. How Denial Imperils America's Future and Ruins an Alliance. N.Y.-L., 1997. P. 93.
[32] - См.: Yip G.S. Asian Advantage. Key Strategies for Winning in the Asia-Pacific Region. Reading (Ma.), 1998. P. 39.
автомобили, сталь и продукты металлопереработки, а также морские суда. Их доля в совокупном экспорте товаров составляла более 40 процентов, а объем экспортных поставок обеспечивал в 70-е и 80-е годы от 70 до 83 процентов роста производства в этих отраслях[33]. В 1950 году Япония производила не более 32 тыс. автомобилей в год, что соответствовало среднему их выпуску на американских автозаводах за полтора дня (!); в 1960 году это число выросло до 482 тыс., из которых 39 тыс. было поставлено на экспорт; в 1970-м эти показатели достигли 5,3 и 1,1 млн. автомобилей в год. В 1974 году Япония сместила ФРГ с первого места в списке крупнейших экспортеров автомобилей, а в 1980-м заняла место США как крупнейшего их производителя[34]. Проникнув на американский рынок мотоциклов в 1960 году, японские производители контролировали 85 процентов продаж уже в 1966-м[35]; к середине 80-х годов японская промышленность добилась максимального успеха, обеспечивая 82 процента мирового выпуска мотоциклов, 80,7 процента производства домашних видеосистем, около 66 процентов фотокопировального оборудования[36], 50 процентов общего тоннажа морских судов и более 30 процентов автомобилей[37]. При этом треть продукции сталелитейной промышленности, 46 процентов всей производимой электроники и 55 процентов автомобилей поставлялись на экспорт[38]. Между тем наращивание японского экспортного потенциала не всегда учитывало реальные потребности рынка: так, экспортируя в конце 80-х годов в США 2,3 млн. автомобилей в год, японские компании создали в самих США мощности, способные обеспечить производство еще 2,5 млн. машин, в то время как весь объем американского рынка составлял не более 10 млн. штук в год[39]. Нельзя также не заметить, что японские предприниматели серьезно переоценили свои возможности по экспансии в высокотехнологичных секторах рынка: если к 1991 году они обеспечивали около половины мирового выпуска полупроводников[40], то усилия американских и европейских компаний на протяжении последующих лет снизили эту долю более чем в полтора раза[41].
