Багдаде, тот дал понять, что в ближайшее время рейх обеспечит большие поставки оружия для палестинских повстанцев. Хотя Берлин немедленно потребовал, чтобы посол опроверг это заявление, уверенность в дружественном отношении стран Оси и растущая дипломатическая активность в этом направлении привели арабских лидеров к мысли, что Великобритания беззащитна против их вмешательства в палестинский вопрос.
Но и помимо Арабского конгресса нападки на доклад Пиля звучали все чаще и были все более грозными. Сирийское правительство направило французскому верховному комиссару официальную ноту с критикой плана раздела. В Египте был организован сбор денежных средств в помощь палестинским арабам, в Багдаде состоялись массовые манифестации, в Мекке и Медине — однодневная забастовка. В Тунисе британскому консулу был направлен протест от имени мусульманской молодежной организации, многочисленные демонстрации мусульман прошли в Индии. С 7 по 11 октября 1937 г. в Каире заседал Всемирный межпарламентский конгресс арабских и мусульманских стран в защиту Палестины. Это было куда более представительное собрание, чем Арабский конгресс за год до этого в Блудане, и на нем в основных чертах уже наметилось будущее соперничество арабских стран в связи с палестинским вопросом. Так, представители Сирии именовали Палестину и Трансиорданию не иначе как отторгнутыми от их страны провинциями, в то время как египтяне рассматривали Палестину как важнейший буфер, защищающий Синайский полуостров. По мнению Ирака, Палестина должна была превратиться в средиземноморский центр сбыта мосульской нефти. Ни одна из этих точек зрения не была приемлемой для Ибн-Сауда, представители которого настаивали на независимости и свободе выбора для палестинских арабов. Правда, эти противоречия не были отражены в резолюции, которая просто объявляла Декларацию Бальфура несостоятельной и требовала отменить еврейскую иммиграцию и отказаться от каких-либо планов раздела. Как и прежде, участники конгресса подчеркнули, что, если их условия не будут приняты, арабские и мусульманские народы всего мира возложат ответственность за это на англичан и евреев и обратятся за военной и политической помощью к другим государствам.
Возобновление арабского восстания
Рим и Берлин всячески выражали готовность взять на себя опеку над арабами. В 1937 г. итальянская радиостанция в Бари вдвое увеличила объем передач на арабском языке на Левант, критикуя английский и французский империализм и разоблачая сионизм как происки Великобритании. Нацистские выпады против евреев в первую очередь определялись идеологическими причинами, а стремление Министерства иностранных дел использовать арабские волнения на Ближнем Востоке играло лишь второстепенную роль. Однако, когда в Англии опубликовали доклад Пиля, чиновники в Берлине всерьез заинтересовались палестинским вопросом. 1 июля 1937 г., когда доклад Пиля был уже известен в общих чертах, хотя и не опубликован, министр иностранных дел фон Нейрат[254] разослал по германским представительствам на Ближнем Востоке специальный меморандум:
“Образование еврейского государства или политической структуры, возглавляемой евреями в рамках британского мандата, не в интересах Германии, поскольку палестинское государство не абсорбирует мировое еврейство, а создаст для него дополнительную базу, защищенную международным правом, подобно тому, как Ватикан служит политическому католицизму, а Москва — Коминтерну… Германия, следовательно, заинтересована в усилении арабского мира как возможного противовеса крепнущим силам мирового еврейства”.
В течение 1937 г., благодаря палестинскому вопросу, перед нацистами открылись новые возможности. Контакты немецкого посла в Багдаде с арабскиминационалистами и членами Верховного арабского комитета становились все теснее; при этом подчеркивалось, что Германия — против плана Пиля. В июле муфтий посетил немецкого генерального консула в Иерусалиме, выразил свое восхищение новой Германией и стремление заручиться ее дружественным отношением. В сентябре сирийские националисты обратились к немецкому консулу в Бейруте с просьбой поставить оружие палестинским арабам. В ноябре и декабре д-р Сайд Абд аль-Фаттах аль-Иман, президент дамасского Арабского клуба, находился в Берлине по поручению муфтия — он пытался добиться от немцев финансовой и военной помощи. Все эти обращения не остались без ответа. Адмирал Вильгельм Канарис, шеф немецкой военной разведки, выделил для муфтия некоторые средства и оружие немецкого производства, отправленное в Палестину через Ирак и Саудовскую Аравию.
Между тем и в самой Палестине быстро распространялась нацистская пропаганда — ее вели немецкие судовые агенты, коммивояжеры, дельцы, дипломаты и просто жители немецкого происхождения. Среди них было более тысячи членов Братства темплеров[255], проживавших в Яфо, Сароне, Вальдхейме (Хайфе) и Иерусалиме. Храмовники еще в начале XX в. отказались от немецкого гражданства, чтобы вести жизнь в библейской простоте Святой земли. Теперь Берлин всерьез взялся за то, чтобы привлечь их на свою сторону, в результате чего почти половина членов Братства вступила в нацистскую партию.
Глава немецкого информационного агентства в Палестине д-р Франц Рейхерт находился в самых сердечных отношениях с муфтием. Арабская пресса мгновенно подхватила расхожие нацистские и антисемитские штампы. “Гитлеризм, — писала одна арабская газета, — несмотря на свой насильственный характер, симптоматичен для того мира, который болен смертельным недугом материалистической цивилизации, мира, который предоставил иудаизму возможность путем подрывной деятельности подчинить себе мировую экономику”. Когда в мае 1937 г. отмечался день рождения пророка Мухаммеда, арабские манифестанты демонстративно вышли на улицы с немецкими и итальянскими флагами и фотографиями Гитлера и Муссолини, а арабские газеты приветствовали это шествие как “зримое выражение симпатии и уважения к нацистам и фашистам, борющимся против еврейского интриганства и мирового финансового капитала…”.
Воскресным утром 26 сентября 1937 г. Льюис И. Эндрюс, окружной комиссар Галилеи и Ако, известный своим сочувствием сионизму, отправился пешком в сопровождении помощника и констебля в церковь, находящуюся в Назарете. Когда они свернули на крутую узкую тропинку, группа арабов открыла по ним огонь. Эндрюс и полицейский были убиты на месте. Четыре дня спустя мандатная администрация ввела жесткие чрезвычайные меры, взяв на себя полномочия депортировать политически нежелательных лиц и распускать любые организации, деятельность которых была “враждебна мандату”. Одновременно с этим Хадж Амин аль-Хусейни был смещен с поста президента Верховного мусульманского совета, а сам совет, как и Верховный арабский комитет, был упразднен. Вскоре после этого были арестованы пять или шесть членов Верховного комитета — им было предъявлено обвинение в “моральной ответственности” за террористическую деятельность, и они были сосланы на Сейшельские острова. Шестому члену комитета, Джамилю аль-Хусейни, удалось бежать в Сирию. После этого муфтий с телохранителями-суданцами нашел себе убежище в мечети Омара[256]. 15 октября, переодевшись нищим, Хадж Амин выскользнул из мечети и пробрался через усиленный кордон английской полиции. Доехав на автомобиле до Газы, он на парусном судне отплыл в Ливан. Хотя французские власти и поместили его под арест на вилле в глухой прибрежной деревушке Аль-Зуг, помощникам муфтия была предоставлена свобода передвижения. При их посредстве Хадж Амин связался со своими сторонниками, изгнанными из Палестины, и вновь
