Вспоминая то время, академик Г. Л. Смирнов пишет: «Потом фронтовой театр показал спектакль по пьесе Корнейчука «Фронт». Со сцены повеяло критическим духом, призывом к пересмотру устаревшей стратегии и тактики. Из нынешнего далека некоторые литераторы и критики свысока и иронически бросают шпильки в адрес автора: не тех критикуете и не за то. Вот если бы Сталина взять под обстрел… Хотел бы я видеть такого смельчака. Однако в пьесе разворачиваются масштабные события армейского и фронтового порядка, через них были показаны больные проблемы. Зал, где сидело немало военных, сочувственно реагировал на происходящее на сцене» [169, с. 53].
В том же году режиссеры Васильевы экранизировали повесть А. Н. Толстого «Хлеб». Был создан двухсерийный фильм «Оборона Царицына». Первая серия вышла на экраны кинотеатров. Вторая серия была по настоянию Сталина снята с демонстрации. Главным образом из-за того, что в кинокартине идеализировались опыт и традиции Гражданской войны, что в тот период было неуместным.
В 1942 году Сталин внимательно прочитал другую пьесу А. Н. Толстого — «Иван Грозный». Он ее одобрил и распорядился издать массовым тиражом. Сталин считал, что Иван Грозный был жесток, но эта жестокость оправдывалась великой целью — создать мощное и единое Российское государство.
По рекомендации Сталина С. М. Эйзенштейну было поручено написать сценарий об Иване Грозном. Ознакомившись в 1943 году со сценарием, Сталин отметил: «Сценарий получился неплохой. Тов. Эйзенштейн справился с задачей. Иван Грозный, как прогрессивная сила своего времени, и опричнина, как его целесообразный инструмент, вышли неплохо». Придавая большое значение созданию правдивого фильма об Иване Грозном, позднее, на встрече с режиссером Эйзенштейном и артистом Черкасовым, Сталин потребовал переделки второй серии кинокартины «Иван Грозный» и разъяснял им: «Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния» (цит. по: [118, с. 85]).
Сталин решительно высказывался за бережное отношение к отечественной истории. Получив письмо с протестом против передвижения памятника Минину и Пожарскому ближе к храму Василия Блаженного и требованием «вообще памятник выбросить и вообще забыть о Минине и Пожарском» от Демьяна Бедного, Сталин назвал его «Иваном, не помнящим родства» и заявил: «Историю мы выбрасывать не можем».
Кинорежиссерам и артистам Сталин предлагал создавать фильмы о выдающихся сынах русского, украинского, грузинского и других народов Советского Союза. Еще в феврале 1935 года во время вручения А. П. Довженко ордена Ленина было сказано Сталиным: «За вами долг — украинский Чапаев». Режиссер обещал создать фильм о герое Гражданской войны Николае Щорсе. Печать сразу об этом написала, но Довженко увлекся другим фильмом. Шли годы, Сталин не забыл об обещании и пригласил Довженко. Расспросив о творческих планах, обратился:
— А теперь я вам скажу, для чего вас вызвал. Когда я говорил вам в прошлый раз о Щорсе, я это сказал в плане совета. Я просто думал о том, что вы примерно будете делать на Украине. Ни мои советы, ни газетные статьи ни к чему вас не обязывают. Вы — человек свободный. Хотите делать «Щорса» — делайте, но если у вас имеются иные планы — делайте другое. Не стесняйтесь. Я вызвал вас для того, чтобы вы это знали.
Фильм о героической борьбе народа против буржуазных националистов, за Советскую власть вышел на экраны в 1939 году. Киноэпопея «Щорс», удостоенная в грозовом 1941 году Сталинской премии, звала на борьбу с фашистским зверьем.
Осенью 1943 года Сталин ознакомился со сценарием А. П. Довженко «Украина в огне». По свидетельству писателя, его повесть Сталину не понравилась, и он запретил ее для печати и для постановки [68, с. 5]. Но существо дела не в том, что повесть не понравилась. Сталин говорил, что Довженко не понял, что нынешняя Отечественная война есть также война классовая, ибо самые разбойнические и хищнические империалисты напали на нашу социалистическую страну с целью ее покорения, уничтожения советского строя, порабощения и истребления нашего народа. Именно это, а не какое-либо другое обстоятельство привело к тому, что остатки разбитых эксплуататорских классов, враждебных рабочим и крестьянам, в ходе войны оказались в одном лагере с нашим лютым врагом — немецкими захватчиками. Кому-кому, а Довженко должны быть известны факты выступлений петлюровцев и других украинских националистов на стороне немецких захватчиков против украинского и всего советского народа. Эти подлые изменники родины, предатели советского народа не отстают от гитлеровцев, убивая наших детей, женщин, стариков, разоряя наши города и села. Они целиком перешли на сторону немецких злодеев, стали палачами украинского народа и активно борются против Советской власти, против нашей Красной Армии. Если бы Довженко задался целью написать правдивое произведение — он должен был бы в своей киноповести заклеймить этих изменников. Но Довженко, видимо, не в ладах с правдой. Иначе как понять, что Довженко в своей киноповести не разоблачил этих презренных предателей украинского народа? Они отсутствуют в киноповести Довженко, как будто не существуют. У Довженко не хватило духа, не нашлось слов, чтобы пригвоздить их к позорному столбу. Вместе с тем Довженко критикует политику и практические мероприятия большевистской партии и Советского правительства, направленные на подготовку советского народа, Красной Армии и нашего государства к нынешней войне.
Сталин отметил, что Довженко не понимает, что без ликвидации эксплуататорских классов в нашей стране наш народ, наша армия, наше государство не были бы столь могущественны, боеспособны и едины, какими оказались они в нынешней тяжелой войне против германских империалистов. Довженко несправедливо критиковал политику партии в области национальных отношений, колхозного строительства. По существу, клеветал на советский народ, кадры, командиров Красной Армии, клеветал на украинский народ. Сталин назвал повесть платформой узкого, ограниченного украинского национализма, враждебной политике партии и интересам украинского и всего советского народа.
Прочтя повесть, Сталин спросил Хрущева:
— Вы, Хрущев, читали сценарий?
Хрущев ответил:
— Только в машине, товарищ Сталин, по дороге в ЦК.
В 1944 году режиссер В. И. Пудовкин начал снимать фильм «Адмирал Нахимов». И. В. Сталин сурово раскритиковал сценарий и самого Пудовкина за то, что тот не изучил как следует дело, не изучил Нахимова, а показал два-три бумажных корабля, балы, танцы, разные встречи и еще раз танцы. Получается картина о танцах с эпизодами о Нахимове. Сталин отметил, что нельзя подделываться под отсталые вкусы. Вкусы людей развиваются, а мы, большевики, все сделаем, чтобы они еще сильнее развивались. Пудовкин взялся за фильм о Нахимове, а не знает что русские были в Синопе, что в Синопском бою была взята в плен целая группа турецких генералов во главе с командующим. Нельзя искажать историческую правду. Этот фильм будет показан во всем мире, и все увидят в нем неправду. Кто, не зная дела, берется за него, не уважает себя, отмечал И. В. Сталин. Режиссер учел суровую критику. Фильм «Адмирал Нахимов» вышел на экраны и впоследствии получил Сталинскую премию.
В 1941–1945 годах многие произведения литературы и искусства получили Сталинские премии. Вместе с тем ряд повестей и стихотворений был подвергнут резкой критике за низкий литературно-художественный уровень и крупные идейные провалы и недостатки.
В обсуждении произведений, выдвинутых на соискание Сталинских премий, участвовали члены Политбюро ЦК партии, президент Академии наук СССР, руководители Союза писателей, Союза композиторов, отдельные наркомы. По свидетельству участников заседаний, Сталин приходил наиболее подготовленным по сравнению с остальными. Он практически знал все имеющие сколько-нибудь существенное значение социально-политические работы, произведения художественной литературы, музыкальные сочинения. Многое он прочитывал на стадии сигнальных экземпляров или в «толстых» литературно-художественных, научных, политических журналах. Зачастую лично предлагал тому или иному произведению присудить премию, чем повергал в растерянность и членов Политбюро, и руководителей ведомств искусств и кинематографии, ничего не знавших об этих творениях. Вместе с тем отвергал, а иногда и высмеивал попытки «протащить» на Сталинскую премию художественно беспомощные или политически незрелые работы.
И. В. Сталин часто посещал Художественный театр, знал его основной репертуар и ведущих артистов. Смотрел спектакли Малого театра. Слушал оперы в Большом театре, особенно «Пиковую даму» Чайковского, а то и одно-два действия нравившейся ему оперы.
