меня, – пробормотал я.
– Тем вечером, в четверг, он назначил мне встречу, – сказала Мел. – Вроде как ему нужна была неофициальная консультация насчет работы с персоналом. Но когда я приехала, Бен показал мне тайком снятую фотографию нас с Бет и предъявил ультиматум.
– Какой?
– Все прекратить. Разорвать отношения и при этом письменно признать все, что было между нами. Извиниться лично и письменно перед ним, перед тобой, перед его дочерью и матерью. Как Бет и сказала – полный набор унижений.
– А я должна была разорвать наш первый брачный контракт, – добавила Бет, – и подписать новый. С полным отказом от денег и имущества, а также с полной передачей прав на опеку Элис в случае повторной измены.
– И все это он сообщил тебе через Мел.
– Да. Хотел показать, кто тут главный.
– Но ты все знала заранее, потому что слушала его звонки, читала сообщения и электронные письма.
– Мы знали, что он затевает, да, – ответила Бет, – но не знали, когда именно перейдет к действиям. Оказалось, что он выбрал ничем не примечательный четверг и какую-то поганую гостиницу на окраине.
Неудивительно, что Бен не особенно был настроен общаться, когда я встретил его на парковке. У него голова была занята совершенно другими вещами.
Понял я и кое-что еще.
– А ты слушала все, что он говорил Мел, да?
– Каждое слово, – кивнула Бет, а потом снова ткнула в мою сторону ружьем, двойные стволы весь разговор были направлены мне в голову. – И угадайте, кто внезапно заявляется посреди всей этой сцены, как Форрест, мать его, Гамп?
– Я.
– Бедный несчастный Джо, которого занесло бог весть куда от его привычного маршрута, и который оказался в самом центре событий, совершенно не понимая, что вообще происходит.
– Ну, в конце-то концов я сообразил.
Бет с некоторым удивлением посмотрела на меня.
– Да, точно. И как же ты догадался?
– Селфи на телефоне Мел, где она голая на кухне. Ты еще показала мне его в пабе в воскресенье. Что-то с ним было не так, но я все не мог понять, что именно. И вот только в поезде из Сандерленда я осознал.
– И что же?
– Когда оно было сделано. Ты удалила информацию о времени съемки, но на заднем плане была видна доска для записок, и на ней висела грамота, которую Вильям получил как раз в четверг. А значит, фото было сделано уже после предполагаемого бурного разрыва Мел с Беном, из-за которого он якобы сорвался с цепи. Тогда я понял, что Мел замешана в происходящее и что она до сих пор лжет мне. О том, что вы затеяли это вместе, я еще не догадался, но уже знал, что фото – подделка.
– Да, действительно, – сказала Бет с улыбкой, – как и все остальные фотографии. Изображениями обмануть куда проще, чем словами.
– Ну и эскорт-агентство, конечно. Они так охотно поделились анкетой того, с кем вы уже встречались.
– А, точно, юный Жюль.
– Они отправили мне анкету, где была фотография не в полный рост, но и этого хватило, чтобы я все понял.
– Что именно?
– Это он был в парке в понедельник. Не Бен, а его двойник. Тот же рост, телосложение, цвет волос. Надень на него куртку Бена, и не отличишь. По крайней мере, с пятидесяти метров.
– Мы боялись, что он может проговориться, когда полиция принялась прочесывать парк, – продолжала Бет все тем же тоном светского разговора, – но как выяснилось, подкупить проститутку легче, чем кого бы то ни было. Что, впрочем, неудивительно, да?
– Ладно, вы выиграли.
Бет перехватила ружье поудобнее, но мне в голову целиться не перестала.
– Я подозревала, что до тебя начало доходить и нужно положить этому конец. Чувствовала, что это будет именно сегодня. Так что нужно было заманить тебя сюда еще разок, ну а как это сделать, если не сыграть на твоих рыцарских чувствах. Я знала, что ты примчишься, как только услышишь, что зловещий мистер Колник угрожает Элис.
– И что дальше?
– Заключительный акт, – ответила Бет. – Мел, ты знаешь, что делать.
Мел достала из кармана пару хирургических перчаток и натянула их на руки. Потом открыла сумку, в ней оказался кухонный нож с черной ручкой, кусок бельевой веревки, изолента, черные кожаные перчатки и черная же балаклава. Все эти предметы были мне знакомы. Перчатки подарили мне на прошлое Рождество, балаклаву я купил еще до рождения Вильяма, когда мы ездили кататься на лыжах. Изолента и веревка уже давно валялись у меня в ящике с инструментами.
– Что ты делаешь? – спросил я у жены, чувствуя ледяной комок в животе.
Мел не ответила. С ножом в руке она подошла к Бет и засучила ей рукав, обнажая бледную кожу. Помедлила.
– Давай, не бойся, – подбодрила ее Бет.
Мел полоснула лезвием по руке Бет, но слишком слабо, на коже осталась лишь царапина.
– Я не могу, – тихо сказала она.
– Ты все можешь. Давай сильнее.
Мел снова приставила нож к ее руке, и на этот раз Бет сама толкнула ее к лезвию. Появилась красная полоса, которая начала наполняться кровью.
– Так-то лучше, – одобрительно сказала Бет, наблюдая, как струйка течет по руке.
– Больно? – спросила Мел дрожащим голосом.
– Ничего страшного. Продолжаем по плану.
Мел положила изоленту и веревку на пол возле кровати, а окровавленный нож бросила рядом с креслом, на котором я сидел. Может быть, получится дотянуться до него, прежде чем Бет успеет в меня выстрелить? Я чуточку сдвинул ногу в сторону ножа.
– У нас тут произошла ужасная вещь, Джо. Ты вломился ко мне домой.
– Я приехал, чтобы тебе помочь. Я думал, что ты в опасности.
– Очень мило с твоей стороны. Но на самом деле, ты вломился ко мне домой с ножом в руках.
Она кивнула в сторону лежащего на полу ножа. Я понял, почему он кажется мне знакомым: это был нож с нашей кухни. Я резал им лимоны, когда делал для Мел джин с тоником.
– Ты решил закончить то, что начал неделю назад, – продолжала Бет, капли крови падали с ее руки на ковер. – По-настоящему отомстить Бену за то, что он переспал с твоей женой и разрушил твою жизнь. Но просто убить его тебе оказалось мало, и ты решил отомстить иначе. Поиметь его жену, как он поимел твою.
– Бет, ты с ума сошла.
– Ты пытался меня изнасиловать.
– Ничего подобного! – Я сел прямее и сдвинулся еще ближе к ножу. – Что ты несешь?
– Ты бросился на меня с ножом – там только твои отпечатки, кстати, – ранил меня и попытался
