Но ты и с этим не справился.
– Где Бен? – снова спросил я.
– С прошлой субботы он своего местоположения не менял.
– В парке?
– Нет! – рассмеялась Бет. – Сперва мы и правда туда собирались, но в парке все время полно народу, да и Бен тяжелый, зараза, так что и речи не шло, чтобы тащить его куда-то далеко. Так что в парке мы просто бросили твой телефон, а для Бена придумали кое-что получше. Бен вернулся домой.
– Домой?
– Буквально пару недель назад он повесил в фейсбуке фотографию своего последнего пристанища. Мороз по коже, да?
Я попытался припомнить посты Бена за последние две недели. Стройка, рабочие копают траншеи, фундамент.
– Летний домик!
Бет подняла ружье и уперла приклад в плечо.
– Он его просто обожал, ну а теперь стал неотъемлемой частью.
– Вам так просто это с рук не сойдет! – воскликнул я в отчаянии.
– Ну, до сих пор сходило. Не вижу, почему что-то должно измениться.
Нужно заставить ее говорить дальше.
– А эта фотография со спектакля на выпускном? Которую запостил Марк Раддингтон.
– Что с ней?
– Ты играла леди Макбет, да?
Она кивнула и на секунду опустила ружье, вспоминая слова роли.
– Чего нам бояться, если кто и узнает, когда никто не может призвать нас к ответу? Кто бы, однако, подумал, что в старике так много крови?[7]
– Кстати, о крови Бена. Ты же теперь никогда от нее не отмоешься.
Бет нахмурилась, припоминая подходящую цитату.
– Что сделано, то сделано.
Я подполз еще чуть ближе к ней, оставляя за собой широкий кровавый след. Страх и боль. Вот и конец. Нужно ее разоружить или убить, иначе Вильям пропал. Сможешь? Сможешь убить ее голыми руками?
Да. Выбора нет.
Тогда нужно подобраться ближе.
– Бет, зачем тебе это?
– Извини, Джо, так надо.
– Мне же все равно никто не поверит, а тебя присяжные послушают, – быстро проговорил я. – Ты же куда лучше меня умеешь плести истории, за последнюю неделю ты это доказала. Ты выиграла.
– Нет, Джо, заключительный акт нашей драмы нужно сыграть здесь и сейчас.
– Бет, мое слово против твоего, подумай. Кто в своем уме поверит мне? Никто!
Бет собралась было ответить, но ее прервали. Юный и дрожащий, прерывающийся всхлипываниями, послышался с лестничной площадки за дверью:
– Поверят, Джо. Тебе еще как поверят.
На этот раз в дверях действительно виднелась чья-то фигура.
Это была Элис.
Глава 84
Она рыдала.
– Мама, – проговорила она сквозь слезы, – как ты могла?
Бет, пытаясь не выпустить меня из поля зрения, повернулась к дочери.
– Иди вниз, солнышко, я сейчас тоже приду. Здесь небезопасно.
– Как ты могла так поступить?! – закричала Элис, размахивая смартфоном в розовом чехле.
На Бет это особого впечатления не произвело.
– Ты не совсем понимаешь, что тут происходит, поэтому, пожалуйста, Элис, иди вниз. Пока прошу по-хорошему.
– Я отлично понимаю, что здесь происходит.
– Нет, – твердо ответила Бет, – ничего подобного.
– Я знаю все о том, что вы затеяли.
– Ты подслушивала? Давно?
– С самого начала.
– Это неправда, Элис, да? Тетя Мел поднималась по лестнице пару минут назад и тебя там не было.
– Я была у себя.
– И значит, ничего не слышала.
– Слышала, что ты говорила про папу! – снова сорвалась на крик Элис. – И что вы с ним сделали!
– Не знаю, что ты себе напридумывала, но ты явно что-то путаешь.
– Ты сама все сказала!
– О чем ты, дорогая?
– Думаешь, что всех обманула, да? Понастроила хитрых планов, прикидывалась папой в сети, разыгрывала целые спектакли для Джо. Ну, так вот, всех не обманешь.
Элис вошла в комнату, по щекам ее текли слезы. Потом она увидела меня на полу и кровавый след на ковре.
– Она стреляла в тебя?
– Почему ты сказала, что мне поверят, Элис? – спросил я вместо ответа.
– Заткнись! – крикнула Бет, снова направив ружье мне в голову.
– Потому что теперь есть запись, – ответила Элис.
Мел непонимающе уставилась на нее.
– Ты о чем?
– Аудио, которое только что записал твой телефон. И твой, мама.
Бет нахмурилась, на ее щеках разгорался лихорадочный румянец. Она снова повернулась к дочери, ружье в руках дрожало.
– О чем ты, дорогая?
– Ты всерьез считаешь, что кроме тебя никто не может купить приложение и поставить его на чужой телефон? Всерьез думаешь, что я не догадаюсь, что мой телефон превратился в шпионское устройство, чтобы следить за мной? Уверена, что только ты догадаешься подслушивать чужие разговоры? Может, тебе стоит проверить свой телефон? Вам обеим.
Мел взяла телефон Бет с прикроватного столика, разблокировала и открыла список приложений.
– СисАдминТрек…
– А теперь проверь аудиозаписи, – сказала Элис.
– Что ты натворила?! – воскликнула Бет, и в ее голосе зазвучала неподдельная злоба. – Что ты наделала, дочка?
– Я просто тебе не поверила. Не поверила, что папа может вот так взять и уехать. И слать мне только сообщения, ни разу не позвонив. И я замечала, как ты смотрела на него, когда думала, что тебя никто не видит. Словно хотела, чтобы он… – Элис снова разрыдалась.
– Бет? – сказала Мел напряженно.
– Что?
– Новая аудиозапись, девять минут.
– Удали.
– Не поможет, – сказала Элис, поднимая зажатый в руке телефон. – Я ее уже отправила себе.
– Стирай. Стирай на обоих телефонах.
– Нет! – закричала Элис. – Я отправляю ее в полицию!
Бет всем телом развернулась к дочери, на этот раз ружье она держала направленным в пол.
– Не стоит, дорогая. Будет только хуже. Всем нам.
– Зато все узнают, что ты сделала с папой.
– Я не буду повторять.
– Отправлю запись тому полицейскому, я нашла визитку с адресом у тебя в сумке, детектив-инспектор Нейлор.
Элис снова подняла телефон, готовая нажать видневшуюся на экране кнопку «отправить».
– Письмо уже готово, осталось отправить.
Бет сделала шаг к дочери, направив на нее ружье. Я испугался за Элис. Она была ребенком – преданным, храбрым, умным, да, но всего лишь ребенком.
– Положи телефон! – крикнула Бет. – Сейчас же!
– А то что, мам?! – заорала Элис в ответ. – Застрелишь меня?! Убьешь меня, как папу?!
Бет остановилась, повернулась и прицелилась в меня.
– Нет. Но я застрелю Джо, если ты не сделаешь, как я сказала.
Бет подошла ко мне ближе, я так и не мог встать с пола. Ружье оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Элис опустила руку, но телефон не положила.
Я смотрел в черные отверстия стволов. Но к страху добавилось другое чувство, даже более сильное, чем ужас перед неминуемой смертью: твердая уверенность, что все это необходимо закончить. Любой ценой. Справедливость должна восторжествовать. Я уже подвел Бена,
