Эбен-Эмаэль, построенный в духе «Линии Мажино», считался наиболее сильной крепостью в Европе и мог стать «твердым орешком» на пути любых традиционных родов войск, особенно если учесть, что сохранение постоянно высокого темпа передвижения было основным фактором стратегии блицкрига. Добавим, что орудия этого монстра прикрывали три стратегически важных моста, перекинутых в Маастрихе через реку Маас и Альбертканал и соединявших отрезки железнодорожных и автомобильных магистралей, ведущих из Рурского бассейна к бельгийскому побережью, Брюсселю и Антверпену — Вельдвезельтский, Вренховенский и Каннский. Все эти мосты были подготовлены к взрыву, управление зарядами взрывчатки осуществлялось с КП Эбен-Эмаэля дистанционно.
Расчет бельгийцев строился на том, что германская армия надолго увязнет в паутине укреплений (подобно тому, как это случилось в 1914-м), дав время англо-французским войскам на стратегическое развертывание. Кроме укреплений, на пути немецких войск лежала сеть рек и каналов, оборудованных системой экстренного затопления прибрежных районов водой из Северного моря через шлюзы. Без овладения вышеупомянутыми переправами в нетронутом состоянии немцы не сумели бы выдерживать заданный темп продвижения на запад, откуда тем временем подошли бы основные силы союзников — англо-французские армии. В этой ситуации мог повториться знаменитый «бег к морю» тридцатилетней давности, за которым последовало бы образование сплошного позиционного фронта и продолжение бесконечной войны на измор. Итог первой мировой войны в германском Генштабе помнили слишком хорошо. Итак, ввиду реальной угрозы срыва сроков вторжения перед 7-й авиадивизией была поставлена задача высадиться на вражеские укрепления и удержать их до подхода основных сил. Всего в операции было задействовано 6800 парашютистов, десантированных на различные участки. К началу операции 7-я и 22-я дивизии были сведены в импровизированную воздушно-десантную корпусную группу под общим руководством командующего 2-м воздушным флотом генералом Альбертом Кессельрингом (Albert Kesselring).
После детального обсуждения сложившейся ситуации с полковником Брауером Штудент решил создать для захвати форта Эбен-Эмаэль специальную штурмовую группу по главе с капитаном Вальтером Кохом (Walter Koch), храбрым 29-летним офицером, ранее служившим в прусской полиции безопасности и полку «General Goering». Для выполнения операции последний получил в свое распоряжение собственную роту из состава I/FJR 1 и саперную роту лейтенанта Витцига (Witzig) из II/FJR 1. Общая численность группы составила 11 офицеров и 427 унтер-офицеров и солдат. При подготовке к выполнению операции в лагере Хидельсхайм под Дессау был построен точный макет форта в масштабе 1:1. Парашютисты, привлеченные к выполнению задания, проводили всесторонние учения на этом объекте с начала зимы 1939 года. После завершения тренировок отряд Коха был разделен на четыре ударные группы. Только одна из них — штурмовая группа «Granit» («Гранит») численностью 85 человек под командованием сапера обер-лейтенанта Витцига была предназначена для непосредственной атаки форта. Кроме стрелкового оружия, на вооружении отряда находились четыре ранцевых огнемета Flammenwerfen 40, трофейные польские 7,92-мм противотанковые ружья UR wz.35, толовые шашки и мощные саперные кумулятивные заряды весом до 50 кг и с бронепробиваемостью до 210 мм. Этими зарядами немцы намеревались вывести из строя броневые купола башен форта.
Штурмовая группа «Stahl» («Сталь»), которой командовал обер-лейтенант Альтманн (Altmann), была нацелена на захват Вельдвезельтского моста; группа «Beton» («Бетон») под руководством лейтенанта Шахта (Schacht) должна была атаковать мост во Вренховене, а группе «Eisen» («Железо») под командованием обер-лейтенанта Шехтера (Schaechter) поручили захватить Каннский мост. В случае успешного овладения этими пунктами, штурмовые отряды должны были любой ценой удерживать их до подхода колонн сухопутных войск (прежде всего авангардов 4-й танковой дивизии). Все акции должны были осуществляться с использованием десантных планеров, в отличие от высадки в Нидерландах, где было намечено осуществить только выброски парашютистов. Это объяснялось тем, что площадь форта Эбен-Эмаэль не превышала одного квадратного километра и существовала настоятельная необходимость высадить отряд десантников прицельно, не тратя времени на сбор рассеявшихся парашютистов. Успех или неудачу всей операции должны были решить считанные секунды — больше времени бельгийцы просто не дали бы.
Перед прибытием планеров с десантом в район Эбен-Эмаэля германская авиация сбросила на форт большое количество дымовых авиабомб, поставив плотную завесу. Первой в тылу бельгийцев в 5 часов 15 минут утра приземлилась штурмовая группа «Beton». Под шквальным огнем противника немцы сумели предотвратить уничтожение Вренховенского моста, но вынуждены были принять бой с его защитниками. Схватка продолжалась в течение всего дня — десантники смогли отдохнуть только после 21.40, когда к ним на помощь подошел немецкий пехотный батальон. Отряды «Stahl» и «Granit» высадились практически синхронно (в 5 часов 20 минут). Во время штурма моста в Вельдвезельте обер-лейтенант Альтманн неожиданно обнаружил, что заряды мощной взрывчатки, заложенные ранее бельгийцами в мостовых опорах, сняты. Остальное было делом техники — к 15.35 сопротивление охраны было полностью подавлено, а мост целым и невредимым попал в руки гитлеровцев. Их радость была несколько преждевременной — в течение дня немцам пришлось отразить несколько ожесточенных контратак, пока в половине десятого вечера на помощь не подошли части сухопутных войск.
В Эбен-Эмаэле гарнизон был извещен о переходе немецких войск в наступление еще в 0.30 10 мая, однако бельгийцы считали себя в полной безопасности — форт находился довольно далеко от передовой. Штурмовая группа «Granit» была построена на аэродроме в 3.30, а ровно через час 11 планеров DFS 230, набитых саперами с подрывными зарядами, поднялись в воздух на буксире «Юнкерсов-52». В 5 часов 20 минут самолеты появились над целью, планеры были отцеплены и круто пошли вниз, в предутреннюю мглу — рассвет только начал заниматься. Высадка прошла удачно, только два планера (операция стала боевым дебютом DFS 230) слишком рано отцепились от буксирных крюков и приземлились неподалеку от аэродрома, в том числе и тот, в котором находился сам Витциг. В связи с этим атаку на форт первоначально возглавил обер-фельдфебель Венцель (Wenzel). Бельгийцы совершенно не ожидали такого внезапного нападения — огонь по планерам был открыт только после того, как практически все они успели приземлиться.
Несмотря на временное отсутствие командира, атака началась без малейшего промедления. Два немецких планера сели у комплекса ложных укреплений, построенного для отражения воздушных налетов, но остальные пилоты мастерски приземлились на небольшой пятачок крыши форта. Планеры DFS еще не успевали полностью затормозить, как их двери распахивались и десантники, увешанные оружием и кумулятивными подрывными зарядами, горохом выскакивали наружу. Гарнизон Эбен-Эмаэля заметил планеры в воздухе, но запоздал с открытием огня — все машины уже успели сесть. После этого для бельгийцев начался настоящий ад. Немцы заваливали наружные выходы из казематов взрывами толовых шашек, после чего расправлялись с бельгийскими артиллеристами, бросая в амбразуры и вентиляционные шахты ручные гранаты. В броневых колпаках орудий бреши пробивали направленными взрывами кумулятивных зарядов, после чего действовали гранатами или огнеметами. Торчащие наружу дула орудий парашютисты выводили из строя, вставляя внутрь заряды взрывчатки, которая разрывала стволы до казенной части. Подобным образом расправились и с броневыми башнями южной батареи: вначале взрывами кумулятивных патронов заклинили юго-восточную 75-мм установку, а затем приступили к уничтожению 120-мм башни. Ее броня оказалась не по зубам имевшимся у немцев саперным средствам, поэтому в стволы вставили толовые шашки и подорвали их, лишив противника его главного калибра. Таким образом, в течение считанных минут семь казематов и 13 орудий были выведены из строя. Все это происходило при минимальном противодействии защитников Эбен-Эмаэля — лишь в одном месте парашютистов задержал огонь из центрального бункера, но другая группа десантников ликвидировала огневые точки бельгийцев, применив гранаты и ранцевые огнеметы. В открытый бой с противником многократно превосходящий его по численности гарнизон (в Эбен-Эмаэле находилось около 1200 человек) вступить не мог — немцы подорвали все выходы, ведущие наружу. Теперь они методично истребляли запертых в подземелье солдат и офицеров, продолжая забрасывать их гранатами.
В 5.40 Венцель передал Коху по радио: «Благополучно достигли объекта атаки. Все развивается по плану». Правда, основная часть Эбен-Эмаэля все еще находилась в руках гарнизона. Каземат, чьи 75-мм орудии были направлены в южную сторону и не могли обстреливать мосты, опасности для немцев не представлял и атаке не подвергался. Юго-западную бронебашню вывести из строя не удалось, и она вела огонь осколочно-фугасными снарядами по Каннскому мосту в течение суток. В половине девятого утра Витциг, нашедший новый самолет-буксировщик для своего планера, наконец прибыл к своим людям и принял командование операцией. Несмотря на достигнутый десантниками успех, бельгийские войска, дислоцированные в окрестностях Эбен-Эмаэля, постепенно пришли в себя и начали атаку при поддержке артиллерийского огня других фортов; группа Витцига вынуждена была искать убежища в оставленных врагом казематах, предоставив самолетам прикрытия самим расправляться с атакующими бельгийцами.
