Однако его услышали и тотчас спросили:
— Но мы непременно выберемся? — три пары глаз не спускали с него ждавшего взгляда полных надежды глаз.
— А куда мы денемся? — Аль в этом ничуть не сомневался. Он и сам не понимал, откуда после всего случившегося в нем взялась эта уверенность, но в этот миг у него ее было — хоть раздавай всем без разбору, все равно останется с лихвой.
Глава 14
Весь день им светило яркое солнце, поднимая настроение и укрепляя уверенность в том, что все будет хорошо. Этому состоянию радостного возбуждения не могло помешать ничто, даже глубокие сугробы, в которые странники проваливались почти по колени. Лишь когда усталость начала наваливаться снежным комом, сбивая дыхание, Алиор, словно очнувшись ото сна наяву, резко остановился, хлопнул себя по лбу:
— Идиот! Как я мог забыть?
— Что? — спросил Альнар, поспешно смахнув с лица капельки пота. Несмотря на все его старание казаться безразличным, было невозможно скрыть, что он несказанно обрадовался внезапной остановки, видя в ней подарок. Ему, уже начавшему задыхаться, было просто необходимо перевести дух.
— Снегоступы! — он оглядывался вокруг, ища глазами иву — по книгам он знал, что ивовые прутья самые удобные для плетения — гибкие и, в то же время, прочные. — Выходит, не напрасно Ларг рассказал мне о них!
— Это еще что за зверь? — подозрительно глянул на приятеля Лот.
— Снегоступы… — в отличие от спутника, для которого это слово было пустым набором звуков, брат задумался. — А ведь точно…! — он уже досадовал на себя за то, что эта идея не пришла в голову ему самому. Впрочем, его можно было простить — все его мысли и усилия были направлены на то, чтобы не отставать от других. Но теперь он спешил взять инициативу в свои руки: — Лиин, — видя, что тот, вскинув голову, устремил на царевича внимательный взгляд, готовый не просто услышать приказ, но выполнить его, он продолжал. — Нарежь тонких ивовых прутьев… Тебе доводилось плести корзины?
— Корзины — нет, — сын воина хмыкнул: — А вот снегоступы — очень даже. До того, как моего отца перевели в столицу, он служил на границе степи. Так что…
— Отлично. Значит, неси сюда прутья. Будем делать снегоступы.
— А я не умею, — поспешил сообщить бродяга. Он словно гордился своим незнанием, как если бы оно поднимало его над людьми ручного труда, которые во всех десяти царствах считались кем-то низшим.
Царевич не удостоил его даже взглядом. Едва получив от спутника прутья, он увлеченно начал скручивать их, сплетая в снегоступы. Его движения были так уверены, что можно было не сомневаться, что тот делал это не в первый раз. Чего никак нельзя было сказать об Алиоре, который попытался вспомнить давешний урок, но лишь в кровь переколол себе все руки. Брат, отвлекшись от своего дела, несколько мгновений следил за его действиями, а затем, качнув головой, сказал: — Оставь. Я сделаю для тебя.
— Спасибо, — искренне поблагодарил тот.
— А мне кто поможет? — с долей опаски поглядывая на спутников, нахмурился Лот. Он не предпринимал никаких попыток соорудить что-то из веток, заранее зная, что у него ничего не получится.
— Попроси, — не отрываясь от своего дела, проговорил Лиин, — и я помогу, — он уже заканчивал свою пару.
— Просить? — бродяга сморщился, не то в презрении, не то — брезгливости. Ему было проще идти по пояс в снегу, чем произнести всего одно слово. — Ничего, я обойдусь, — и он, стремясь показать, что ему любые сугробы ни по чем, шагнул в сторону.
Юноша тотчас провалился по пояс.
— Угораздило же нарваться на яму, — проворчал сын воина. Должно быть, он решил, что наказание, наложенное богами на гордеца, вполне достаточное, потому что на сей раз не стал дожидаться мольбы о помощи, а отбросив в сторону почти готовый снегоступ, двинулся к спутнику, на ходу разматывая пояс.
"Отличная веревка, — отметил про себя поглядывавший на них, не сходя, однако же, со своего места, Аль. — Может пригодиться…"
Тем временем Альнар доделал пару и, прежде чем взяться за вторую, бросил снегоступы брату:
— Давай, надевай. Знаешь как?
— Да, — кивнул юноша и, позабыв на некоторое время о своих спутниках, принялся прилаживать плетенные сетки к сапогам. Покончив с этим делом, он успел сделать несколько неуклюжих, балансировавших на грани падения шагов под негромкий хохоток старшего брата, который откровенно потешался над ним, однако, поскольку в его веселье не было ничего обидного или высокомерного, так, обычная забава, Алиор решил не обращать на это внимание. В конце концов, разве ж он не понимал, что, случись ему увидеть сейчас себя со стороны, он бы согнулся пополам от смеха.
— Ты смотри, — принявшись за вторую пару снегоступов, беззлобно проговорил старший брат, — если не научишься на них ходить, придется тебя на пару с этим придурком, — он качнул головой в сторону Лота, стоявшего в снегу, словно поплавок на поверхности воды, чуть колышась от неуверенности, — идти, опираясь на ослов. —
— Почему бы их не разгрузить немного, — Аль и сам не понял, с чего вдруг ему пришла в голову эта мысль. — Снег больно глубокий.
И самое удивительное было в том, что брат его поддержал:
— Делай, как знаешь.
Алиор уже крутился возле ослов. Вообще-то, ему было страшно любопытно, что же Альнар собрал с собой в дорогу. И дураку ясно, что не только припасы и теплые вещи.
Он стал стаскивать с осла небольшую, но плотно набитую чем-то жестким сумку. Прогнувшись под ее неожиданной тяжестью, Аль плюхнул ее в снег, наклонился, потянул за бечевку, намереваясь заглянуть внутрь, но брат не позволил ему сделать это.
— Эту понесу я сам, — подойдя к юноше, он решительно забрал сумку, забросил за плечо.
— Она тяжелая, — словно запоздало предупреждая, проговорил Алиор, глядевший на него как маленький ребенок, у которого забрали конфету, не дав попробовать.
— Ничего, справлюсь, — усмехнулся Альнар. Быстро оглядев второго осла, он нашел точно такую же сумку, забрал, спеша закинуть за другое плечо.
— Да, теперь груз будет уравновешивать один другой, — пробормотал паренек, которого просто подмывало спросить, что в них, но он не решался, боясь нарваться на холодный взгляд. Он и без того замерз.
— Вот, возьми, — прозвучало всего за мгновение до того, как в него полетел довольно большой тюк, в котором, судя по гулкому и довольно болезненному удару был котелок, а по тому, каким звоном это все сопровождалось, можно было не сомневаться — плошки и ложки тоже.
— Да, самая необходимая в дороге вещь, — пробурчал Алиор, потирая ушибленный локоть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
