платьев и юбок, чтобы я была не хуже других. Жаль, что ни одно свое обещание она так и не выполнила. Но это было самым глупым. Кажется, на самом деле, она никогда не приходил в себя.
— Тебе не нужны платья, чтобы быть красивой.
— Что?
— Оглохла? — жестко отрезает Чернов.
— Нет.
— Тогда не думай об этом. Просто живи и веселись, как тебе хочется.
Он сворачивает на дорогу, охраняемую тополями. Движется к ярким огням вдалеке.
Клуб работает в помещении старого садика, по нему это сильно заметно. Сетчатый железный забор, закутки и деревянные беседки. На стенах до сих пор видны следы детских рисунков. Вокруг узкого крыльца обрывки цветных покрышек изображают ограду для клумб. Деревянная входная верь распахнута настежь. Из нее льется свет, кружащийся в воздухе едкими цветами. Занавешенные прозрачной шторой окна горят, а в них путаются тени людей. В машину врывается ритмичная музыка.
— Слышишь этот хит?
— Да, какой стыд. Что он поет? — отвечает Варя смеясь.
— Слышал, это сочиняет местный рэпер. Готова оторваться? — с усмешкой на губах спрашивает Паша.
— Точно не готова.
— Трусиха.
— Я не трусиха. А если бабушка узнает?
— Варфоломеева в клубе. Кто в это поверит? Я разочаровываюсь в тебе, отличница.
— Тебе не кажется, что в последнее время ты много разговариваешь?
— Решайся.
Варя медлит, почесывая раскрасневшиеся ладони. Паша роняет на них один незамысловатый взгляд и быстро выходит из машины. Уверенным шагом, не поднимая взгляда, обходит свой автомобиль и открывает пассажирскую дверь. Варя поднимает на него глаза, судорожно выдыхает и поднимается со своего места. Он закрывает за ней дверь и идет вперед.
Варя следует за ним, прячась практически с головой в свою широкую куртку. Чернов, хищно улыбаясь, обнимает ее за плечи и ведет прямо к двери.
— Нет! Только не так! Побойся Бога, это неприлично! — отпихивается Варя, смеется, выбираясь из объятий.
— Трусиха. Стыдишься меня?
В проходе парочка подростков раскуривают одну сигарету, передавая друг другу по очереди. На крыльце, облокотившись на перила, держа бумажный стаканчик в руке, стоит еще один парень постарше.
Паша отвлекает Варю, так, что она почти не замечает окружающих, широко поглядывающих в ее сторону. Она прячет лицо за воротник и старается разговаривать шепотом. Внутри в широком холле располагается теннисный стол, окруженный молодыми людьми. Двое парней в спортивных костюмах безотрывно играют друг с другом. Шумно. Желтый свет люстры делает пространство узким.
— Видишь, никому нет до тебя дела, — почти в самое ухо Вари говорит Паша.
Варя, прикрывающая лицо воротником куртки, по-дурацки улыбается и показывает ему грубый жест.
— Смерти хочешь?
Паша ухватывает ее за шею, прижимает к себе и тянет в низ. Свободной рукой щекочет тонкие ребра. Варя извивается и хохочет.
В актовом зале дискотека. У стен стесняются стулья с целыми кучками сгруппировавшихся прыщавых людей. Около деревянной сцены, у свисающих портьер, одиноко стоит чайный стол, на нем термопот, чай, дешевые печенья, конфеты и бумажные стаканчики.
Варя вжимается в портьеры, заворачивается в них, стараясь оставаться незамеченной. Паша готовит пластиковый стаканчик. Со спины к нему прибивается низкорослый плотный парень с взъершенными волосами.
— Пс, хочешь немного выпить? — по-актерски вальяжно произносит парень.
— А что, есть предложения? Как тебя на этом не поймали, Ванек?
— Покупай, пока продается. Свежее, только сегодня разлил!
— Что у тебя там?
— «Тайна!»
— Извини, слишком рискованно.
— Мастера своих секретов не выдают. Ребятам нравится, спроси у них.
— Им нравится все, что родители запрещают. Ладно, сколько?
— Цена не кусается, всего две сотни!
— Ну ты черт. Ладно, давай свою «тайну».
Ванька достает из-за пазухи пол-литровую бутылку с жидкостью красного цвета. Передает ее в руки Чернова.
— Потом за второй придешь, гарантирую! — проговаривает Ванька, пряча заработанное в нагрудный карман, и неспешно, пританцовывая под музыку уходит к теннисистам.
Паша подходит к Варе, раскрывает портьеры. Она встречает его круглыми возмущенными глазами и отбирает портьеры обратно.
— Я достал кое-что, — ехидно улыбаясь, говорит.
— Что там у тебя? — раздраженно спрашивает Варя.
— «Тайна».
— Может хватит уже тайн на сегодня? Говори уже.
— Мастера своих секретов не выдают.
Паша протягивает загадочную бутылку в руки Вари.
— Компот какой-то? — Варя открывает крышку и подносит содержимое к носу, — фу! Что там намешано, травяной самогон и энергетик?
Закрывает крышку обратно.
— Гарантирую, за второй пойдешь, — спокойным серьезным голосом отвечает он.
— Ты хочешь, чтобы я это выпила?
— Я хочу, чтобы ты была, как все, — медленно приближаясь, склоняя голову, и въедаясь взглядом в темные глаза, говорит Чернов.
Он подходит к ней ближе, тянется за бутылкой. Варя пятится назад, путается ногами в портьере и падает за кулису. Здесь пусто, пыльно, и музыка играет не так громко.
— Я, кажется, нам классное место нашла!
Она слегка пинает его, пока он недовольно за ней наблюдает. Он заходит за кулису, поднимает Варю, подав ей руку. Светомузыка все еще дотягивается до них лучами, так что в полутьме можно разобрать очертания скамеек и картонную декорацию теремка. Варя присаживается на скамью.
— Это лучшая дискотека, на которой я побывала.
— Потому что единственная.
Варя кривит недовольное лицо, откручивает крышку и на выдохе делает глоток красной жидкости. На вкус она лучше, чем на запах. И лицо Вари, заготовленное морщиться, вдруг выпрямляется.
— А это совсем неплохо, попробуй.
Паша пожимает плечами, и присаживается рядом. Делает глоток.
— Хм. Вот, барыга. Может и правда барменом станет когда-нибудь.
— Ты взял это у барыги?
— А у кого еще?
— Не дурно, — Варя делает еще глоток, передает Паше бутылку.
— Я за рулем.
— Если я с тобой потанцую, то выплачу долг? — уже слегка развязанным голосом спрашивает Варя. Чернов удивленно поднимает брови, усмехается, опускает взгляд и снова поднимает на нее. Забирает бутылку и делает глоток.
— Ох и по шарам дает, — вырывается у него на выходе.
Варя вновь перехватывает у него горлышко бутылки, щедро прикладывается.
— Куда ты так много, уже пол бутылки нет! Бабушка от тебя мокрого места не оставит! — вскрикивает внезапно взволнованный Паша.
— Да к черту! Если она проснулась, мне и так не жить. Я дверь на щеколду закрыла, но она если захочет проверить, вырвет ее с корнями.
— Ты отчаянная.
— А чего ты так заволновался? Беспокоишься за меня? Или струсил перед бабушкой? — ехидно спрашивает Варя, придвигаясь чуть ближе к нему.
Паша, заметив это, придвигается еще ближе, заставляя их лица встретиться, почти дотрагиваясь лбами. Сверлит ее помутневшие зрачки кровожадным взглядом.
— У тебя лицо такое острое. Если будешь так близко его подносить, я могу и порезаться! — пьяно выдает Варя, не отводя взгляда.
Паша вдруг усмехается, растекаясь в улыбке, теряя всю свою серьезность.
— Что
