Но, — Оттерман улыбнулся, — все получилось даже лучше. Мне понравилось тянуть за ниточки и наблюдать, как ты дергаешься. Видеть, как ты напуган. Видеть, как рушится твоя жизнь.
Кроуфорд продолжал держать лицо. Ни к чему этому подонку знать, как хорошо сработал его план.
— Что бы ты сделал, если бы Коннора поймали?
— Ну, в идеале, он не вышел бы из здания суда живым. Его бы пристрелили. Возможно, тот самый судебный пристав, которого он так некстати убил. Но если бы даже его схватили, и он указал на меня пальцем, то кто бы ему поверил? Ты ведь и сам убедился, что люди охотно верят моим словам. Я прав?
Кроуфорд ничего не ответил.
— Почему Коннор?
— Ты выбираешь парня, которого все видят, но на которого никто не смотрит внимательно. Он просто плывет по течению, а ты предлагаешь ему немного риска и адреналина.
— Я ценю урок о том, как развращать невинного, но как ты заставил его согласиться убить меня?
— Он наладил для меня связь с придурками, торгующими оружием. Какое-то время все шло хорошо, а потом Пэт присвоил себе кусок моего пирога. Думал, я не замечу. Я не стал его убивать, потому что всегда полезно иметь своего человека в местном полицейском управлении. — Он пожал плечами. — А потом он стал мне бесполезен.
— Итак, ты меня просветил. И единственное, что правда меня удивило, что ты сделал все это, мстя за Фуэнтеса.
— А ты думал, почему?
Кроуфорд не хотел говорить о том, чего боялся больше всего: что месть связана с Бет.
— Я думал, что ты мстишь за кого-то из убитых гостей вечеринки в Халконе, или, может, за одного из погибших офицеров.
— С чего бы мне беспокоиться о ком-то из них?
Кроуфорд пристально посмотрел в глаза Оттермана. Они были словно мертвые. Там ничего не было. Теперь он понял, почему у него возникло такое мгновенное отвращение к этому человеку. Он мстил не потому, что потерял любимую женщину, родственника или друга, а из-за того, что лишился денег. Это все, что его волновало. Он жаждал денег, власти и того, что это давало — возможность играть с жизнями людей.
— Прости, ошибся, — ответил Кроуфорд. — Я бы понял, будь ты обычным человеком, мстящим мне за кого-то близкого. Но ты сводишь со мной счеты за то, что я убил такого же преступника, как ты.
— Мне потребовались годы, чтобы завоевать доверие Фуэнтоса. Еще годы, чтобы установить с ним монополию на торговлю. Потом появился ты и закончил все пятиминутной перестрелкой.
— На самом деле, семиминутной.
Оттерман поймал монету в кулак и снова стукнул по столу.
— Семь минут, которые обошлись мне в миллионы долларов.
— Это, должно быть, так тебя ранило.
На последнем слове Кроуфорд сильно толкнул ногой стул Оттермана и наклонил его назад.
От неожиданности Оттермана нажал на курок. Выстрел прозвучал как пушечный залп, пуля пробила дыру в крыше.
Кроуфорд бросился через стол, схватил вилку с оловянной тарелки и вонзил ее в шею Оттермана. Он целился в сонную артерию, но не был уверен, что попал, поэтому вытащил вилку и ударил снова и снова. Когда хлынула кровь, он вырвал пистолет из его правой руки.
В конце концов, глаза у Оттермана оказались не такими уж бездушными. Сейчас они обезумели от паники. Он выронил монету и обеими руками схватился за горло, попытаюсь остановить кровь. Монета покатилась по полу и застряла в щели между досками.
Кроуфорд направил на него пистолет.
— Это просто чтобы ты никуда не ушел, пока умираешь, — он выстрелил ему в коленную чашечку. — И за Чета Баркера.
Не обращая внимание на булькающие крики Оттермана, он поднял с пола нож и разрезал веревку, удерживающую кляп Конрада.
— Хорошая работа, сынок, — выплюнув носовой платок, выдохнул тот.
— Ты в порядке?
— Немного потрепанный, но, в целом, в порядке. Только запястья стер в кровь.
Леска глубоко вонзилась в плоть, прорвав кожу. Как можно осторожнее Кроуфорд разрезал путы, затем освободил ноги Конрада и помог встать.
— Мое представление в клубе Смитти прошлой ночью принесло пользу, да? — немного придя в себя, спросил он.
— Много пользы.
Кроуфорд увидел вспышку гордости в глазах Конрада, даже если тот и фыркнул с самоуничижительной насмешкой.
— Из-за этого же представления меня похитили, хотя я сопротивлялся больше, чем он говорил. Однако он сказал правду насчет того, что я мог пошуметь и предупредить...
— Он убил бы тебя, не моргнув глазом.
Конрад рассмеялся.
— Не большая потеря для общества. Я молчал, потому что должен был убедиться, что охранники тебя не убил. Я хотел увидеть, что с тобой все в порядке. Я думал, что ты… — он вдруг заключил его в объятия.
Это было неуклюже, неловко, но так нужно им обоим, особенно сейчас.
Они хлопнули друг друга по спине. В глазах Конрад стояли слезы, а потом его взгляд метнулся вправо.
Мгновенно поняв, что это значит, Кроуфорд вскинул пистолет.
Два выстрела слились в один.
Оттерман так и не почувствовал пулю, которая прикончила его, и не слышал душераздирающий крик Кроуфорда:
— Папа!
Глава 33
Когда Холли добралась до поворота за тем самым баннером с броненосцем, рекламирующим услуги таксидермиста, дорога уже была перекрыта. За оцепление пропускали только по специальным разрешениям, и автомобили скорой помощи с трудом пробирались через затор. Никто из тех, с кем разговаривала Холли, не знал, для кого скорые: для раненых или…
Холли расхаживала рядом с обочиной, где оставила машину, и сжимала в руке мобильный, молясь, чтобы он зазвонил. Она по очереди набирала Гарри, Сейшинса, Нила и оставляла голосовые сообщения. Конечно, больше всего ей хотелось услышать голос Кроуфорда, но она не знала номер, к тому же он давно перестал выходить на связь.
Когда телефон наконец зазвонил и на экране появилось имя Нила Лестера, она едва могла вымолвить: «Алло?».
— Я звоню по просьбе Кроуфорда, — сказал Нил.
Вздох облегчения, вырвавшийся вместе с всхлипом, был таким сильным, что у Холли заболела грудь.
— С ним все в порядке?
— Да, просто он пока занят и не может сам позвонить.
— Он точно в порядке?
— Да. В эту самую минуту рассказывает обо всем, что произошло, — он тяжело вздохнул. — Тут просто сумасшедший дом.
— Знаю. Я здесь.
— Где?
— Припарковалась на
