— Вижу, ты в этом мало смыслишь! Удачей считается, если одна серебряная монета приносит две. Если она приносит десять — это уже чудо. А если золотой… Такого лично я до того дня не мог представить! Но получил — шесть! Клянусь Ашшуром, я почти уверен, что Змея — гладиатор, подаривший мне шесть золотых, — и есть тот самый Кэр! Ах, демон! Наверняка — он! Только… Я не слишком хорошо его разглядел — сидел с простонародьем, наверху, — но скажу тебе: за Фаргала ему не сойти! Это — наверняка!
— Опиши мне его, посланник! — попросил Саконнин. — Или он был в глухом шлеме?
— Как раз нет! Представь! Противником его был Устул. Мой родич. Но из тех, что у нас на Островах вздергивают за ноги быстрей, чем ты чихнешь! Зато на Играх чаще всего побеждают именно такие, как он. Выходит Устул, в железе от пяток до макушки, огромный, с огромным хвостатым копьем! Страшное, скажу тебе, оружие, если умеешь им владеть! А Устул умел. И против этого зверя Гронир — ты представляешь, Саконнин? — Гронир выпускает новичка! Новичка!
— Ну и что? — вежливо спросил Советник.
— Ах, ты не знаешь! — воскликнул Кен-Гизар азартно. — Если новичок идет не в партии, он должен быть по меньшей мере опытным воином! А тут — буквально мальчишка! Да еще голый: без шлема, без панциря! Только в набедреннике и сапогах! Будто на праздник явился: голый, тощий, длинный сопляк! С мечом в три пальца шириной! Против соктского копья, у которого и наконечник — в четыре раза шире!
Я подумал: сильно Гронир невзлюбил парнишку! Да все мы так подумали! Если и нашлись два-три кретина, что поставили на паренька, то уж не больше двух-трех!
И тут они схватились! Мальчишка даже меч выхватить не успел. У стул гонял его, как бык — поросенка! Из тех трех дураков, что поставили против Устула, верно, двое уже забрали назад свои деньги. А я чувствую: что-то не так. Уж больно ловок поросенок! Дай, думаю, поставлю на него мелкое серебро. А вдруг…
И представь, Советник, когда все решили, что Игра сделана, парнишка достал меч. И вот тут я понял, что поставил верно! Мастера-то сразу узнаешь! А Игра действительно была сделана. Через минуту наш поросенок зарезал быка-Устула! Да так чисто и красиво, что все ахнули! Но это еще не все! Парень завыл по-самерийски! Никогда не слышал? Повезло! Жуткий звук! Но и это не все! Он отрубил башку У стулу и минут десять приплясывал с ней на Арене!
А я получил свои шесть золотых! — заключил Кен-Гизар. — И, знаешь, подумал: мало получил!
— Разве? — спросил Саконнин. — А что ты говорил о чуде?
— Сам посуди! Ведь все, абсолютно все, я уверен, ставили против! При таком раскладе, чтоб выиграть на Устуле медный грош, надо три серебряных заложить! А я получил шесть золотых! Значит, кто-то ставил на парня! И серьезно ставил! Кто-то из тех, кто хорошо знал, на что он способен!
— Гронир? — спросил Советник.
— Возможно, очень возможно!
— Послушай, — Саконнин задумался, припоминая. — Ты сказал: парень кричал по-самерийски? Может, он из горного клана?
— Не может, а наверняка! Именно с горцами мы тогда ходили на кушога. А что?
— Пока ничего. Посмотрим.
Тут колокольчик над дверьми в покои четырежды звякнул.
— Войди! — крикнул Советник.
Вошедший, воин в латах Алого, с золотым медальоном на поясе и Львом царской стражи, поклонился Саконнину и сдержанно приветствовал посланника соктов.
«Он знает меня!» — подумал Кен-Гизар.
Вид у Алого был невеселый.
— Мы упустили его! — сообщил он сокрушенно.
— Как? — воскликнул Саконнин. — Он проскочил?
— Да нет! — воин с досадой мотнул головой. — Если б он проскочил, мы догнали бы его через час-другой! Он принял яд! И никаких бумаг, никаких отметок на коже!
— Следовало ожидать, — пробормотал Советник. — Хорошо. Вы сделали, что могли. Что бы ни вез гонец, об этом не узнает и император Эгерина!
— О чем? — спросил Кен-Гизар.
Воин в красных доспехах бросил на него настороженный взгляд.
— Можешь говорить! — сказал Саконнин. — Этот человек был назначен моим соправителем, когда государь отбыл в Реми!
Воин поклонился.
— Я не знал, — сказал он. — Прости меня, посланник Кен-Гизар!
— Никто не знал! — кивнул сокт. — Не извиняйся! Лучше объясни, в чем дело!
— Да, — вставил Советник. — Познакомься и ты, посланник: Бренелар, новый начальник царской стражи! Нет! — отвечая на немой вопрос сокта. — Я сам его назначил! А история такова: посол Эгерина Скаэр Станар вчера утром попросил у царя аудиенцию. И получил, к моему немалому удивлению!
— Почему — к удивлению?
— Потому что незадолго до этого он отказал тысяцкому Кайру и Владыке Помершару.
— Вот как?
— Я присутствовал на аудиенции. И могу сказать, что это был обмен ничего не значащими фразами. С каким бы делом ни пришел посол Эгерина к царю, его он излагать не стал. Может быть, Ста-нара поразила странная манера государя…
— Что именно?
— Фаргал вел себя с не свойственной ему прежде надменностью. Пожалуй, это самое главное отличие. И тем не менее царь ничего не сказал, когда Станар по собственной воле прервал аудиенцию и откланялся. Впрочем, этот полукушога проделывал это и раньше и Фаргал ни разу не вернул его обратно. Далее, Станар отправился к себе и сразу же отрядил гонца в Эгерин.
— Это его право! — кивнул Кен-Гизар.
— Да. Но я счел возможным задержать гонца. На время. За посольством по распоряжению Фаргала была установлена полная слежка. Гонца пропустили. Задержали только при выезде из города. Обычная стража. Предлог: отсутствие документов.
— С ним не было грамоты? — удивился Кен-Гизар.
— Была, но ее украл один из стражников. То была всего лишь отсрочка. Если бы гонец потребовал связать его со Станаром, мы выпустили бы вестника сразу же. Но он не потребовал.
— Что же он сделал?
— Сбежал!
— Тогда ты послал за ним Алых?
— Именно! Но они провалили дело!
Бренелар мрачно глядел в пол.
— А не кажется ли тебе, благородный Саконнин, что ты делаешь работу капитана Шотара? — осведомился посланник соктов.
— У меня не было времени связаться с Шотаром!
Бренелар мрачно глядел в пол.
— Да, — пробормотал Кен-Гизар, — любопытно было бы узнать, что же пронюхал наш Станар. Но теперь, господа мои, я предлагаю вам выслушать историю, что рассказала мне прекрасная Ирдик Шера! История, которую новому начальнику царской стражи очень невредно послушать! Вне зависимости от того, что творится с нашим царем!
Бренелар открыл было рот… И закрыл, видя, что Советник Трона совершенно спокойно отнесся к высказыванию посланника.
— Оборотень? — ахнул Саконнин. — Во Дворце?
