— Ну теперь-то ты повыше, чем какой-то племенной вождь! — напомнил Шотар.
— Это как посмотреть, — пробормотал самериец. — Может — повыше, а может, и пониже!
— Кто и почему назвал его Змеей? — неожиданно задал вопрос Кен-Гизар.
— Хар-Руд, мой помощник! — ответил Гронир. — И, клянусь Ашшуром, кличка ему подошла! Его меч разил не хуже змеиного яда!
— И кое-кто неплохо подзаработал на его мече! — ни к кому не обращаясь, произнес посланник.
Гронир помрачнел:
— Кого ты имеешь в виду?
— Хотя бы себя!
— К чему столько разговоров о каком-то наемнике? — спросил Шотар. — И как дела с поисками нового царского мага, Советник Трона?
— Есть обнадеживающие новости! — отозвался Саконнин. — Советник Дир говорил с претендующим на должность магом, показавшимся ему достаточно серьезным. Завтра с этим магом буду говорить я.
— Может, отложим решение о чарах, пока не выскажется маг? — предложил Шотар.
— Не стоит! — возразил Кен-Гизар. — Я — не маг. Но могу сказать определенно: тот, кто сейчас на троне Карнагрии, вероятнее всего, свободен от чар!
— Но ты же сам сказал… — начал капитан.
— Что сказал? — перебил Кен-Гизар. — Разве я говорил о чарах?
— Но… — капитан остановился в замешательстве.
— Это я говорил о чарах! — уточнил Саконнин.
— Теперь, господа мои, я, пожалуй, объясню вам, почему я так долго расспрашивал о некоем наемнике Кэре, — медленно проговорил посланник соктов. — А делал я это потому, что не могу отвергнуть возможности того, что именно Кэр сейчас находится, в царских покоях!
— С Фаргалом? — изумился Шотар.
— Вместо Фаргала!
— Вздор! — закричал тысяцкий. — Как может пятнадцатилетний мальчишка выдавать себя за царя? Да все сходство между ними — в чертах лица. Даже волосы…
— Волосы — это просто! — сказал сокт. — А вот глаза… немного сложнее. Какого цвета глаза были у твоего родича?
— Я не помню, но…
— Серые! — вступил Гронир. — Я помню. Серые. Как у Фаргала. Но я — за Кайра! Невозможно такого мальчишку выдать за нашего царя! Все равно что боевого коня подменить жеребенком-однолеткой!
— И все-таки есть человек, что утверждает: это именно Кэр! — спокойно сказал посланник.
— Я не подвергаю сомнению честность девочки, — произнес Саконнин, — но не стал бы так доверять ее фантазиям!
— Какой еще девочки? — спросил Бренелар.
— Сейчас расскажу! — сказал посланник.
И передал то, что услышал от Ирдик.
— Красивая история! — скептически произнес Шотар, когда сокт закончил.
— Эй, капитан, если послушать, о чем говорят женщины на рынке, — еще не такое узнаешь! — ухмыльнулся Гронир. — Бренелар! Как тебе идея о змеечеловеке у тебя под боком? — и хохотнул.
— Я предупредил моих людей! — без улыбки ответил начальник стражи. — Даже если это ложь, я обязан…
— Это не ложь! — мрачно сказал Кайр. — Сам Кэр рассказал мне то же. Слово в слово. Будь начеку, Алый!
Теперь удивился Кен-Гизар:
— Кэр рассказал тебе?
— Ну да! Незадолго до нашего выступления. Потому-то я и подумал: раз Фаргала во Дворце не будет, дело может подождать! Но в твое предположение, посланник, я не верю!
— Твое право! Только учти, тысяцкий, — женщины, особенно любящие женщины, замечают то, что не видит даже начальник царской стражи!
— Кто же станет спорить с Кен-Гизаром о женщинах? — рассмеялся Шотар. — Всем известно, какой он знаток!
— Да, — согласился сокт. — Я знаю женщин. И не только женщин. Я знаю еще одного человека, которому прежде верил, как себе. А теперь не верю!
— Кого?
— Вождя Люга!
Некоторое время все молчали. Потом Шотар спросил:
— Неужто ты усомнился в Люге Смертном Бое? Верно ли я тебя понял на сей раз?
— Я усомнился в том, что человек, который выдает себя за вождя Люга, — вождь Люг.
— Еще один двойник? — произнес Саконнин. — Я видел лицо твоего соотечественника, достойный Кен-Гизар! Он изменился, да. Но не более, а менее, чем Фаргал. Впрочем, вы, сокты, похожи друг на друга!
— Я не видел его! — сказал посланник. — А скажи мне, Советник, был ли на руке у Люга вот такой браслет?
Он откинул рукав.
— Я не заметил, — ответил Саконнин, поглядев. — О чем это говорит?
— О многом! — заверил Кен-Гизар. — Если браслета нет, значит, мы имеем дело с подменой!
— Оборотень? — насторожился Бренелар.
— Нет! Оборотня я заставил бы раскрыться! Двойник!
— Погодите-ка! — воскликнул Шотар. — Вот же сидит человек, который осматривал Фаргала после возвращения! Он-то может сказать наверняка! Лекарь! Что ты молчишь? Или тебя тоже подменили?
— Я? Что я могу сказать? — царский врачеватель смутился. — Да, осматривал.
— И что же? — резко произнес Шотар.
Лекарь еще более смутился.
— Ну, — промямлил он, — по ряду телесных признаков…
— Да говори же ты! — рявкнул капитан.
— По ряду признаков… Он был очень немощен, конечно… Но… Да! — наконец заключил лекарь. — Да!
— Разорви тебя демоны! Что — да?
— Это — государь Фаргал! — заявил лекарь, собравшись с духом. Он виновато поглядел на Кен-Гизара. — Я ведь знаю каждый шрам на его теле! Это наш царь!
Почти все присутствующие облегченно вздохнули.
— Что ж ты раньше молчал? — упрекнул его Шотар. — Мы тут час толчем воду в ступе! С подменой все, посланник?
— Почти… — уклончиво ответил Кен-Гизар.
Интуиция говорила сокту: что-то не так.
— А относительно чар… — взял на себя инициативу капитан. — Мы будем говорить, когда новый царский маг приступит к делу! И выскажется! Ты ведь не маг, посланник?
— Ладно, — пробормотал Кен-Гизар. — И впрямь можно отложить. Как насчет ужина, мои господа?
Глава шестая
— Я не хочу видеть посла соктов! — отрывисто бросил Кэр. — Не утомляй меня больше подобными предложениями! Лучше вызови мне Шотара, Советник!
Тонкие губы Саконнина, казалось, стали еще тоньше.
Карашшер с неудовольствием посмотрел на костлявое, не утратившее еще «голодной» сухости лицо юноши. Собственно, теперь только он сам и мог назвать Кэра юношей. На взгляд всех остальных Кэр был мужчиной слегка за тридцать.
«Действие снадобий продлится не меньше трех месяцев! — сказал хозяин Карашшера. — А через три месяца я буду сам управлять Карнагрией! По воле Мудрого!»
— Капитана Шотара нет во Дворце! — спокойно ответил Старший Советник Трона. — Он — в городе. Потребуется время, чтобы его найти!
— Так не теряй его зря! — раздраженно бросил Кэр.
Старший Советник поклонился и вышел.
— Ты слишком жестко держишь поводья! — упрекнул сына вождя Карашшер. — Этот человек — глава Царского Совета. И вполне может подпилить ножки твоего трона!
