Как свидетельствуют отдельные письменные источники, сохранившиеся до наших дней, постоянные пограничные стычки, вражда, зависть и внутренние склоки привели к тому, что в северных и западных провинциях Империи Гиджа-Пент резко сократилось число магов; вследствие чего обострилась старая вражда между представителями наследственной и магической власти. Чтобы доказать свое умение и значимость для разваливающейся на куски империи, маги предприняли беспрецедентную по своей отчаянности попытку: они собирались перевернуть горы, чтобы вернуть в прежнее течение реку Дхайят и, одновременно, восстановить природную водную границу между собой и кочевниками Кватая. Мощное землетрясение обрушило плато Кватай, практически уничтожив восходящую одноименную империю, но при этом воды Дхайят окончательно ушли, что и привело к появлению на северо-востоке Империи Гиджа-Пент огромной безводной области, известной ныне под названием Великая Пустыня.
Надо же, — подумал Раддо. — А я и не знал, что тамошние маги, оказывается, такие мастера устраивать волшебный трам-тара-рам! Надо с ними поосторожнее, а то одну империю они уничтожили, вторую под монастырь подвели…
И, против воли заинтересовавшись чтением, Бонифиус вернулся к рукописи.
За десять лет, последовавшие за Падением Гор, Империя Гиджа-Пент прекратила свое существование: лишенные поддержки магов северные и западные провинции пали под ударами завоевателей, нашедших пристанище на территории современного Кавладора и Иберры, а южные и остатки восточных провинций, привыкшие к сытой, спокойной жизни, вообще не смогли оказать сколько-нибудь значимого сопротивления варварам.
На тринадцать веков лет Империя Гиджа-Пент была забыта. Остатки ее населявших племен расселились по берегам Пентийского моря, ушли в горы Шумерета, в земли, ныне принадлежавшие Вечной Империи Ци (кстати: свое название она получила после того, как убедилась в том, что пережила и империю Гиджа-Пент, и империю Кватай), в далекую Бирмагутту.
Шесть сотен лет назад начался процесс объединения пустынных кочевых племен с оседлым населением побережья Пентийского моря. Пятьсот семьдесят лет назад завоеватель Джала объединил под своей властью сто племен и объявил получившееся государство эмиратом, дозволив увековечить свое имя в его названии. С этого времени новопровозглашенный эмират Эль-Джалад ведет исключительно экспансивную политику.
Была предпринята попытка завоевания Иберры — воспользовавшись разногласиями, издавна существовавшими между эльфийскими кланами и людьми, эльджаладцы покорили территории от Перуэллы на севере до Аль-Миридо на юго-западе. Собственно, нынешняя столица Иберры — город Аль-Миридо был основан жителями пустыни для того, чтобы обозначить западные границы растущего эмирата.
Потом было несколько попыток завоевать западные земли Вечной Империи Ци, которые повторяются до настоящего времени. Постоянно возникают пограничные стычки в Южном и Восточном Шумерете, а следовательно, и кавладоро-эльджаладские и иберро-эльджаладские конфликты.
Ныне здравствующий эмир Джава в своей коронационной речи, прозвучавшей пятьдесят четыре года назад, объявил курс интеграции Эмирата Эль-Джалад с мировой цивилизацией, а следовательно, о политике невмешательства во внутреннюю жизнь соседних государств как самом желательном политическом курсе. К огромному сожалению, вынуждена отметить, что миролюбие Джавы сочетается с экспансивно-милитаристскими намерениями его советников, в том числе и главного мага Эмирата, Кадика ибн-Самума.
А еще у старого Джавы есть сын Джаафарет, официальный наследник, вспомнил Раддо. «Молодой» принц отметил в позапрошлом году полувековой юбилей, милостиво дозволив организовать празднество "варварам севера". После ужина, приготовленного пелаверинским поваром, вина, доставленного пелаверинцами из Триверна и Фносса, и красавиц, которых Раддо, Мильгроу и прочие фрателлы собрали по всему миру, принца Джаафарета развезло, и он принялся жаловаться, как недальновидно поступил, отравив в молодости своих старших братьев. Сейчас хоть было бы заговор против кого составлять, а тут сидишь один как хрен на бахче, отец помирать не думает, в сотый раз женился…
Собственно, Бонифиус был согласен с Джаафаретом — девяностолетнему эмиру давно пора на покой. Пример Симона Пункера мог бы объяснить старикашке, что слишком долго жить при таких наследниках, каким был Филеас Пункер, или является в настоящий момент эльджаладский принц, не рекомендуется. Хотя у эмира наверняка есть штатные дегустаторы, да и личная охрана всяко лучше, чем была у старого антиквара…
Вспомнив о Филе, Раддо вспомнил и о том, ради чего велел Огги похитить из Талерина алхимическую девчонку, ради чего он ее который день держит взаперти в надежном уютном подвальчике и даже кормит трижды в день.
Кстати, весьма любопытно: то, что девчонка настоятельно просит приносить ей сырую рыбу, это что, пример утонченного алхимического издевательства над не имеющим крупных рек и выхода к морю Пелаверино? Или просто попытка досадить похитителям, заставив их тратиться на самую дорогую, в относительных ценах местного рынка, еду? Или девчонка, даром, что алхимик, с головой не дружит и действительно сырую рыбу ест?
Брр, это ж такая гадость! — сморщился Раддо. И снова принялся листать рукопись в поисках упоминания о кладе царя Тиглатпалассара.
Официальная валюта Эль-Джалада — золотой динар (равен по стоимости 0,6 кавладорского золотого), серебряный фаир (1 динар равен ста двадцати фаирам), медный алат (1 фаир можно обменять на 60 алатов).
Ну, такие подробности Бонифиус Раддо знает получше многих… Ищем дальше.
Основные виды хозяйства Эмирата: поливное земледелие на побережье Пентийского моря и на десяток лиг вглубь страны; кочевое скотоводство на севере и крайнем юго-востоке (овцы, лошади, верблюды, козы. Овцы. Очень много овец. И козы. Просто не знаю, кого больше, но очень много и тех, и других). Восточные земли (бывшее плато Кватай, ныне Великая Пустыня) — оазисное земледелие, изредка — скотоводство. Много финиковых пальм.
В Эль-Джаладе процветают ковроткачество, выделка кожи, гончарное ремесло, ткацкое, сапожное, коптильное и сладкобулочное…
Из чего складываются доходы Эмирата, Бонифиус тоже прекрасно знал. Например, он был в курсе, что клан Гогенбрутт вот уже четвертое, если не пятое столетие торгуется из-за медных рудников, расположенных поблизости от Аль-Тораза. После того, как Филиппо I поставил точку в попытках Эмирата завоевать Иберру, по мирному договору кусочек гор Шумерета достался южанам. Гномам стало жарко от одного названия «Эль-Джалад», к тому же бытующую в эмирате традицию многоженства их железные головы иначе, чем разврат, воспринимать не могли. Одним словом, Гогенбрутты сам ушли, а потом посмотрели, как люди попытались продолжить их меднодобывающее дело, и возмутились. Ан нет, господа Гогенбрутты, что вы отдали, то теперь наше, и не суйте носы в наши шахты, ответили им эльджаладцы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
