поднимая руку и приглашая её под бочок.
Спокойная будто только этого и ждала, тут же прижавшись мягким и тёплым телом, но при этом стараясь не прикасаться к мужу руками. Дима попытался пристроить её голову у себя на плече, чтобы продолжить тары-бары в интимной обстановке, плавно выводя молодку на необходимый эмоциональный пик желания. Но не тут-то было. Супружница только глубже уткнулась ему в подмышку и замерла, часто дыша.
Дима полежал, помаялся от неопределённости и в конечном итоге решился. Была не была.
— Жена моя, — постарался он проговорить как можно спокойней, — я бы хотел иметь от тебя ребёнка.
И тут же облегчённо выдохнул, потому что реакция девушки-мамы оказалась даже более положительной, чем ожидал. Она встрепенулась, издав некое подобие возгласа ликования, только придушенного невероятными внутренними усилиями, и, не сдержавшись даже, позволила себе в порыве чувств поцеловать мужа в щёчку.
Вот только тут у соблазнителя возникли реальные проблемы. От девушки исходили флюиды радости с проблесками счастья, но желания сексуальной близости — ни капли. Ученик Суккубы в последнее время настолько привык использовать дар потусторонней развратницы в умении чувствовать половое возбуждение партнёрши и перетягивать его на себя для приведения полового инструмента в положение «к работе готов», что и забыл, как это всё функционирует без притока вожделения извне.
Он мягко, но настойчиво положил её на спину, нависнув над жертвой — дознавателем-импотентом, готовый применить силу, но не способный насиловать. После чего принялся осторожно ласкать тело девушки, пройдясь сверху донизу, в надежде, что вот-вот почувствует от неё сладострастное вожделение. Но клуша как лежала бревном, так деревом и оставалась, при этом только радуясь, как дитя малое.
Он попытался переключить внимание с её эмоций на телесную оболочку. Когда ласкал мягкую податливую грудь, она никак не реагировала, а вот когда сунул руку к лобку, то девушка вздрогнула, резко перестала радоваться и настороженно замерла, явно не допуская в своём морально-этическом кодексе вагинальные ласки.
Она тут же схватила его руку, оттянула обратно к груди, а второй настойчиво принялась подталкивать своего мужа занять нужную позицию для соития, расположившись непосредственно на ней. Всеми своими действиями давая понять, что разврата при зачатии ребёнка она не допустит. Это святое.
Дима: — Черт бы тебя побрал, кукла. Ты что не знаешь, что хозяйство у хозяина, куда не попадя, запросто так не лезет. Чтобы сделать тебе ребёнка, он должен встать. А ну, давай, поднимай его. Я, что ли, должен это делать?
Неистовствуя, волчара-развратник в хозяйственной овечьей шкуре, тем не менее, подчиняясь её настойчивым требованиям занять нужную позу, похоже, единственно приемлемую в сексуальных отношениях будущей мамы, протиснулся между ног девушки, но так как не обладал необходимым потенциалом для супружеской стыковки, то сполз ниже, пристраиваясь на её животике своей грудью и укладывая голову на мягкие груди, продолжая лихорадочно искать выход для входа в этой безвыходной ситуации.
Та Что Спокойная, восприняла это вполне благосклонно, погрузив обе пятерни в волосы мужа и, как мурчащая кошка коготки, принялась втягивать и выпускать свои пальчики в его волосы, слегка почёсывая кожу головы.
Дима: — Чо делать? На себе концентрироваться нельзя. На ней — бесполезно. Журналов с картинками тут днём с огнём не найдёшь. О ноутбуке с порнухой я вообще молчу. Как прикажете в этих условиях стояк организовывать? Фантазировать, как сперматоксикозный подросток?
И тут половой гигант местного разлива отчётливо понял, что другого варианта у него просто нет. Он постарался расслабиться, принюхался к её телу с закрытыми глазами и — о чудо. Перед глазами тут же предстала истекающая желанием блондинка из первого шатра. Она так хотела, так хотела, что тут же заразила фантазёра-воздыхателя своим хотением.
Дима, не прекращая визуализировать желанный образ, принял упор, лёжа на вытянутых руках и, продолжая удерживаться на расстоянии от партнёрши в планке, как было принято держаться на советских школьных дискотеках пионерам и пионеркам при танцах того времени, принялся в ритме медляка совершать исключительно благопристойные фрикции, а не постыдные, какие проделывал всю жизнь до этого.
И тут он нарушил одно из основных правил, вдалбливаемых ему развратной училкой, притом сознательно. Понимая, что довести это бревно до процесса зацветания аленькими цветочками ему не удастся при всём старании, оплодотворитель переключил внимание на себя, любимого, стараясь как можно быстрее закончить начатое.
В конце концов. Он целый день держал несвойственный ему образ. Он, не обидев эту антисексуальную особу довёл до дозволенного секса. Ей от него нужна только сперма для зачатия. Ну так на, получи. А когда жалкое подобие на струю эякулята выдавилось из него со сладострастной судорогой, молодой человек неожиданно поймал её эмоциональный отклик.
Она, мать её, возбудилась! Возбудилась в тот момент, когда уже всё закончилось!
Дима: — Ты чо издеваешься, дрянь?! А до этого ты где была? В Монако брагу закусывала? Это что, мне по новой теперь начинать? Ну уж нет! Я на такой беспредельный разврат не подписывался.
С этими мыслями обиженный в своих самых светлых чувствах Глава Рода демонстративно небрежно слез с супруги и, приняв горделивую позу со скрещенными руками на груди, устроился параллельно вошедшей во вкус партнёрше, отчего-то решив, что Суккуба не зачтёт столь некачественный секс и ему придётся измываться над собственным организмом до самого утра, а может быть и дольше, пока это спиленное бревно не даст либо корни, либо сразу плоды с цветами.
Студенту факультета разврата, аж третьекурснику, находящемуся на рубеже последней сессии, захотелось плакать от завышенных учебных нагрузок и несметного объёма материала. Другие бы со стороны ему позавидовали, а вот он, находясь в этой развратной шкуре, тихо плакал и мечтал об одиночестве.
Дима: — Ну их всех на! Только не на мой. Как эти бабы уже осточертели. Не полезу я больше на неё. Хоть убей, не полезу. Всё. Я сплю. И мне честно сказать наплевать, обидится она на это или нет. В конце концов, я сделал всё, что мог. Даже прыгнул выше головы.
Тут что-то мягкое и тёплое ткнулось ему в плечо и довольно засопело.
Дима: — Не буду я тебя больше трахать! И не проси. Я сплю. И ты давай, спи. Вот дрянь. Я же чувствую, как она возбудилась. Так. Замри Дима. Не давай ей повода для факультативного соития.
Неожиданно обнявшая его руку супруга притихла. Её возбуждение пошло на нет. А ещё буквально через минуту он отчётливо распознал её сонное дыхание.
Дима: — Ха! Дрыхнет. Ну слава тебе, яйца!
Молодой человек вовсе не собирался оставаться на ночь, решив, что как только Спокойная
