– А причём тут Вернадский? Не вижу связи, – Томашевский внимательно смотрел на неё.
– Что тут непонятного, вы просто оба использовали меня и…
– И что… – он резко схватил её за руку. – Стешка, да что с тобой? Тебя что подменили? Ночью ты притягивала меня к себе, кричала от удовольствия в моих руках, а сейчас ведёшь себя так, словно я чужой человек. Что случилось за те злополучные часы, когда я покинул твою квартиру?
– Это произошло гораздо раньше. Не сегодня, а неделю назад, – она поднялась с постели и медленно направилась к двери. Склонилась к полу и достала из-под стула журнал, который ей принесла Ярославцева. – Вот то, что явилось причиной моего настроения и отношения к тебе, – она сунула ему в руки уже изрядно потрёпанное глянцевое издание.
– Что это? Я не читаю дамского чтива, – он протянул ей журнал назад.
– А ты посмотри, хоть раз в жизни. Думаю, тебе понравится. Страница двадцать пять. Ты весьма фотогеничен.
Томашевский пристально посмотрел на неё и перевёл взгляд на журнал в своих руках. Быстро пролистав страницы, он нашёл нужную, и абсолютно равнодушно просмотрев свои фотографии, снова поднял на неё глаза.
– И что здесь такого? Что-то я не пойму.
– Не понимаешь? А все эти расфуфыренные мымры, нежно обнимающие тебя в откровенных позах, это как, по-твоему, нормально? И главное заголовок… на ком остановит свой выбор самый завидный жених, входящий в двадцатку Форбс, – она ткнула ему пальцем в заголовок.
Томашевский усмехнулся.
– Ну, я полагаю, что здесь для полного комплекта не хватает только одной фотографии – нашей с тобой, и продолжения этой цитаты, что господин Томашевский со своим выбором уже определился, – он накрыл её пальцы своей ладонью.
– Ты издеваешься надо мной? – она гневно посмотрела на него и отбросила его руку прочь.
– Слушай, Стешик, я понимаю, ты сейчас всё воспринимаешь агрессивно. Давай спать, а… Завтра на твою трезвую голову мы снова вернёмся к нашему разговору.
– Нет, мы с тобой вместе спать не будем. И ты больше ко мне не прикоснёшься, потому что я не одна из твоих шлюх, с которыми ты забавляешься, когда уезжаешь и отсутствуешь неделями. Я не хочу и не буду одной из них. Так что проваливай и спи у себя дома.
Эльдар схватил её за руку и резко притянул к себе.
– Значит такая постановка вопроса. Ну что ж, по душам так по душам. Эти женщины на фотографии, – он ткнул пальцем в журнал. – Мои давние знакомые и хочешь ты или нет, но мне придётся иногда с ними встречаться на тех светских мероприятиях, что я должен посещать. Пока в моей жизни не было тебя, я ходил на все эти приёмы один. Сейчас я надеюсь, ты будешь сопровождать меня всюду и также сможешь познакомиться со всеми этими людьми. Кстати, большинство из них не просто светские львицы, они неутомимые трудяги. Почти у каждой свой собственный бизнес и не купленный на деньги богатых мужей, как это иногда принято считать. А по поводу моих измен, то скажу тебе сразу, не отчитывался, и не буду отчитываться ни в чём. Я считаю, что если мы вместе, ты должна мне доверять, так же, как и я тебе. Доверие в отношениях, ты слышала такое хоть раз в своей жизни? А каждый раз кивать, как китайский болванчик и оправдываться, как школьник я перед тобой не буду, и не надейся, так же, как и давать клятвы.
– Я и не надеюсь, потому и прошу тебя уйти и никогда больше не появляться в моей жизни.
– Я никуда не уйду! Ты моя женщина и сегодня мы будем спать в одной постели, хочешь ты этого или нет. Знаешь, к хорошему привыкаешь быстро. Мне понравилось засыпать и просыпаться с тобой рядом, – он поднялся на ноги и, потушив свет, вышел из комнаты.
Стефания ещё несколько минут просто молча смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Понимала, что ведёт себя глупо, но терпеть и дальше его своеволие в своём доме не собиралась.
– Чёрт! Навязался на мою голову, – Стеша попыталась подняться на ноги, но оступилась и снова осела на кровать.
– Я помогу… – Томашевский снова оказался рядом, протягивая ей свою руку.
Он уже был без одежды с мокрыми после душа волосами, и лишь большое банное полотенце на бёдрах скрывало его абсолютную наготу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты чего тут удумал? – она с презрением осмотрела его внешний вид. – А ну одевайся живо! Прекрати! – Стеша начала сопротивляться, когда он принялся снимать с неё одежду. – Отстань! Я не хочу, чтобы ты видел меня голой, – она отталкивала его руки.
– Если твоя алкогольная память тебе не изменяет, я тебя уже видел голой прошлой ночью и поверь, рассмотрел всё очень хорошо, так что сегодня ничего нового не увижу. Давай в душ, живо! – он подтолкнул её в спину. – И зубы вычисти, как следует. Ненавижу целовать пьяных женщин.
– С тобой никто целоваться и не собирается, – буркнула она, но заметив его стремительное приближение к себе, быстро покинула спальню и юркнула в ванную комнату, поспешно закрывая дверь на замок.
Томашевский по-хозяйски расположился в кровати, и когда она появилась на пороге комнаты в длинной до пят ночной рубашке, закатил глаза и, откинув одеяло, похлопал рукой по простыни рядом с собой.
Стеша медленно направилась к кровати и, опустившись на простынь, начала не спеша расчёсывать мокрые волосы. Отложив расчёску в сторону, она потушила прикроватную лампу на тумбочке и легла на подушку с края. Но уже через мгновение оказалась в сильных руках Томашевского, который крепко прижимал её к своей груди.
– Эльдар, пусти меня. Я буду спать на краю. Я не хочу. Перестань… – она оттолкнула его руки, которые уже настойчиво развязывали шлейки сорочки на её плечах, освобождая её от ночной рубашки.
– Где ты только откопала это старушечье убожество? Завтра же поедем с утра в магазин и купим тебе красивое ночное белье.
– Мне не нужно от тебя ничего. Мне нравится то, что у меня есть.
– Знаешь, чего мне сейчас хочется сделать больше всего? – он, наконец, справился с её ночной сорочкой и трусиками шортами, которые отбросил в сторону вслед за объёмной хлопчатобумажной тканью так ею любимой ночной рубашки.
– Знаю. У тебя только одно на уме.
– Нет, не угадала, – он слегка приподнялся и навис над нею. – Вынуть сейчас из своих брюк ремень и отходить тебя им по твоей упругой попке за все твои сегодняшние выходки.
– А я и не знала, Томашевский, что у тебя в постели наклонности извращенца, – она снова оттолкнула его руки, которые уже обстоятельно хозяйничали по её телу.
– Я извращенец? Ну что ж, пусть так, зато мои методы иногда бывают, полезны, особенно с такими непослушными девчонками, как ты. И я сегодня намереваюсь провести с тобой курс воспитательной процедуры. Потому что согласись, алкоголь без причины в таком количестве просто не допустим, – он резко склонился и смял её губы своими, дерзко, настойчиво, властно и когда она, вцепившись в его плечи ногтями, попыталась укусить его, он приподнялся и погрозил ей пальцем. – Ещё раз так сделаешь, и я тебя свяжу.
– Эльдар, я не хочу сегодня, – она остановила его, едва он коснулся её груди своими губами.
– Ты уверена в этом? – он пристально посмотрел на неё.
Она молча кивнула и отвела глаза в сторону.
Томашевский улыбнулся.
– Ну, хорошо. Тогда я просто слегка проверю. Извини, но сегодня ты утратила моё доверие… – он резко перевернул её на живот и едва его губы накрыли чувствительные точки её поясницы и ягодиц, она прикусила губы и выгнулась в пояснице ему навстречу, словно жадная до ласки кошка. И когда он накрыл её тело своим и снова овладел ею, она больше не говорила ни слова. Лишь крепко сжимала пальцами края подушки и, проклиная, ненавидела себя за свою слабость и за то, что каждый раз уступала ему, едва он касался её тела.
Он оставил её лишь спустя несколько часов, когда её губы уже практически перестали отвечать на его ласки, тело дрожало, точно в лихорадке, наполненное одурманивающим удовольствием, коим он преисполнил её с новой силой.
Она обессилено подняла свои руки и, обхватив его руками за спину, моментально заснула, уткнувшись лицом в его волосы. Не слышала, как он, повернувшись, нежно шептал ей слова порицания, придумывая ей смешные прозвища и укоряя за её глупость и взбалмошность, осторожно касался губами её лица и волос и нежно проводил пальцами по её животу, стирая капельки жемчужной влаги.
