А многие другие – могли. Каким же лицемерием все-таки было в те времена со всех трибун заявлять, что наш советский футбол – любительский, и в трудовых книжках записывать футболистов как «инструкторов физкультуры»!
* * *
Впрочем, вернемся к Каневскому. Чемпионат мира 1962 года запомнился для Виктора тем, что… удалось взять автограф у Пеле. Его тогда «сломали», и во время финальной игры Бразилия – Чехословакия будущий король футбола и Каневский оказались на трибуне рядом. Для него в тот момент понятия «Пеле» и «Бог» означали практически одно и то же, и киевлянин не мог не использовать своего шанса. Правда, единственным местом, где этот автограф мог быть поставлен, оказался его собственный билет участника ЧМ-62…
Вот, кажется, везунчик этот Каневский! И с завода в «Динамо» взяли, потому что в нужный момент была сделана ставка на местных игроков. И на матч воинских частей, в котором он восемь голов забил, Ошенков случайно зашел. И уходить в ЦСКА чутьишко не разрешило. И Пеле по соседству на трибуне…
Ничего, судьба еще на нем отыграется. По полной программе.
Помимо росписи Пеле, ЧМ-62 для него ничем особенным не запомнился. Не почувствовал Каневский праздника мирового футбола, которого ожидал. В Чили советская сборная играла в Арике, по поводу которой он говорит: «У нас даже деревень таких нет. Стоит на берегу океана гостиница, футбольное поле в километре от нее, и больше ничего».
Даже по-советски держать игроков взаперти в отеле смысла не было – убегать некуда. Потом уже, когда сборной Союза за не слишком удачное, по тем меркам, выступление тем не менее выдали фантастические для СССР начала 60-х премиальные – по 500 долларов на брата, — и команда отправилась домой по маршруту Сантьяго – Париж – Москва, удалось поднабрать впечатлений. Но сам чемпионат, как он выражается, получился каким-то местечковым.
Как Каневский стал «специалистом» по Яшину и Маслаченко? Говорит: как-то так получилось, что сразу начал им забивать. Более того – подходил к ним перед игрой и на спор заявлял: «Сегодня забью!» И забивал. При этом с обоими партнерами по сборной поддерживал замечательные отношения. И вообще в советской национальной команде чувствовал себя уютно – человеком был контактным, и приняли его аксакалы легко. Вот только пребывание его в сборной закончилось резко и неожиданно: после Чили-62 ее принял Бесков и своей «новой метлой» вымел из команды в том числе и Виктора. Да что там говорить, если Константин Иванович и Яшину долго не доверял…
Не сработался Каневский и с тренером «Динамо», которому суждено было вывести клуб на новый уровень, — Виктором Масловым. У игрока была проблема со здоровьем – песок в печени, которая при больших нагрузках болела. Чтобы во время сезона не было рецидивов, он в межсезонье должен был лечиться на оздоровительных курортах, что и делал семь лет подряд. И Ошенков, и Соловьев к этому относились с пониманием – благо, потом Каневский их не подводил.
Но в 65-м часть его пребывания в Карловых Варах наложилась на начало тренировок в середине января. Так получилось, считает он, не по вине футболиста – на более ранние сроки попросту не было путевок. В середине сбора он вернулся. Но тотчас почувствовал, что Маслов делает новый коллектив.
После того как «Динамо» проиграло контрольный матч во Львове – 0:4, тренер взял в команду нового форварда Пузача. Каневский понял: явно на его место. И подал заявление об уходе, которое моментально было подписано. Это означало, что на всех уровнях его уход уже был утрясен: не так-то просто было его, многолетнего капитана команды, из нее убрать.
— Я знал, что следующим будет Биба, за ними – Лобановский, Базилевич. Так и вышло. На мой взгляд, Маслову нужны были «бегунки», к каким нас отнести было нельзя.
Игрок всегда считает себя правым. Но известно, что правда большого тренера выше, масштабнее правды даже очень хорошего игрока. С Масловым «Динамо» трижды подряд выигрывало чемпионаты СССР – и это отвечает на все вопросы. (Артем Франков: «Тем более Биба благополучно играл при Маслове четыре года – и три после ухода Каневского, успев стать лучшим футболистом СССР 1966 года и дважды чемпионом страны! Не все так очевидно».)
Поначалу уход из «Динамо» означал для Каневского уход из футбола. Его сразу пригласили старшим тренером в Запорожье. Он проработал там три месяца – но тут приехал Юрий Войнов, обладатель Кубка Европы 1960 года, с которым они вместе играли в Киеве. Он возглавил одесский «Черноморец», только вышедший в высшую лигу, и уговорил Каневского помочь.
Год он провел в Одессе, причем вторую половину сезона – с Лобановским и Базилевичем, тоже отчисленными Масловым. Но прежней мотивации у него уже не было. Он доигрывал. И однажды, приехав по каким-то делам в одесский обком КПСС, случайно увидел на столе список, кого надо освободить из команды. По иронии судьбы – из-за той же самой бесперспективности, по причине которой Ошейков едва не отчислил его из «Динамо» в 55-м. Каневский в том списке фигурировал…
— Я немедленно пришел с заявлением. Человек в 30 лет считался тогда ни на что не годным старьем. Я такого отношения к себе стерпеть не смог и теперь уже ушел окончательно. Посчитал ниже своего достоинства куда-то ехать, мытарствовать по провинциям с непонятной целью, имя свое по мелочам разменивать.
Конец карьеры ломал судьбы многих футболистов, уходили жены, не готовые к резкой смене материального уровня. Но это было не про Каневского. Он женился рано, в 21 год, и ни разу в своем выборе не разочаровался. Супруга всегда делила с ним радости и горести – а последних в жизни после футбола было у него куда больше.
* * *
Тренерская карьера Каневского началась с того, что в вышестоящих инстанциях ему сразу же порекомендовали… сменить отчество. Тренера все-таки просто по имени не назовешь, а отчество «Израилевич» не очень сочеталось с политикой партии и советского государства. Тонко намекнули: не сменишь отчество – будем держать на тренерском дне.
— Меня никто не заставлял: так, порекомендовали. Видимо, знали, что с позиции силы со мной на эту тему говорить опасно. Вообще-то в открытую меня на еврейскую тему никто не задевал. Я с детства был заметен, был лидером, и никто не смел этого делать, даже если внутри что-то такое имел. Лишь однажды футболист Федотов из Алма-Аты меня обозвал – так я, оглянувшись, чтобы судьи не видели, так ему головой засадил, что он надолго, думаю, запомнил.
Так, оказывается, Каневского с полным правом можно называть Зиданом 60-х!
Он продолжает:
— Арбитр не заметил, но потом, после заседания просмотровой комиссии, меня дисквалифицировали на одну игру. Но хоть этот случай был единственным в своем роде, я знал, что «особое отношение» все равно существует. Я шесть лет подряд капитанил в «Динамо», выиграл все что мог – и единственным из нашего состава не получил звание заслуженного мастера спорта. И не строил иллюзий, что случившееся – какая-то накладка. Прекрасно понимал что к чему.
Когда Каневскому предложили сменить отчество, он, несмотря на достаточно вежливую форму, внутри все равно закипел. Но, будучи человеком трезвым, согласился. А скрытую фронду выразил в том, что решил переименоваться в… Ильича. Такая мысль показалась ему весьма забавной.
Начальство насмешки не разглядело, и из Израилевича он на два с лишним десятилетия превратился в человека с одним отчеством с Лениным и Брежневым. А эмигрировав, вновь стал Израилевичем.
Харьковский «Металлист», рассказывает Каневский, во главе с ним вышел в первую лигу, в то же время был построен великолепный по тем временам стадион с козырьком. Потом поработал в Ташкенте помощником у… Соловьева, с которым добился самого большого успеха как игрок. И «Пахтакор» с ними вышел в высшую лигу.
А затем позвонил Лобановский, с которым они дружили еще со времен выступлений за «Динамо». Сообщил, что принимает киевское «Динамо», а в качестве своей замены в «Днепре» порекомендовал его, Каневского. Четыре года в роли середняка высшей лиги в Днепропетровске, полуфинал Кубка СССР. Выход в первую лигу с симферопольской «Таврией»…
— Без результата я не уходил ни из одной команды. Среди специалистов котировался весьма неплохо, был в четверке тех, кого Федерация футбола СССР направила на просмотр чемпионата Европы в Югославию – с Зониным, Сальковым и Валентином Ивановым. Но я знал – на более высокий уровень меня не пустят. Могу добиваться успехов на локальном уровне – но большого клуба мне никогда не дадут. Постоянно чувствовал «особое» отношение, причем кто принимал решения, так и не узнал.
Несколько раз, согласно существовавшему тогда Положению о соревнованиях, Каневский должен был получить звание заслуженного тренера УССР. Сначала – когда вывел «Металлист» в первую лигу. Потом – когда «Днепр» вышел в полуфинал Кубка. Затем – когда в первую лигу вышла «Таврия». Но никто ему ничего присваивать не собирался. При этом в Узбекистане ему дали звание заслуженного тренера республики после единственного сезона в качестве помощника Соловьева. А в родной республике действовали негласные унизительные директивы.
