— Но железные дороги работают.
— Работают, но…
— Понимаю… В какой операции ты участвовал — вчерашней или позавчерашней?
Бибби потупился:
— Во вчерашней…
— Значит, если все обойдется, у тебя будет много денег?
— Черта с два!.. Меня заставили помогать каким‑то террористам. — Бибби вздохнул. — Деньги для них. Если обойдется, мне достанется, конечно, кое‑что, но немного и попозже. А вчера шеф дал мне двадцать фунтов. Вот так.
— Не жирно. — Стив допил кофе. — Так берем его, Тео?
— Да.
— Тогда до вечера оставляю его на твое попечение.
— Да.
— И дальше все по плану.
— Да.
Стив подозвал официанта, одетого в костюм карибского пирата, расплатился. Пират вежливо протянул сдачу. Стив махнул рукой:
— Не надо. Оставьте себе.
Пират приложил ладонь к полосатому пиратскому колпаку и замер по стойке “смирно”.
Из порта Стив снова отправился через весь Лондон в северную часть города, где вблизи Эстон–роад находилось новое здание телецентра. Быстро темнело. Туман по–прежнему застилал все вокруг, и желтое уличное освещение казалось расплывчатым и тусклым. Дождь то затихал, то вдруг усиливался, и тогда водяная пленка затягивала лобовое стекло машины.
В телецентре ничего узнать не удалось. Инге Рюйе действительно работала здесь около полутора лет назад. Но контракта с ней не заключили, и где она теперь, никто Стиву сказать не мог. Оставались еще телефон и адрес, которые она дала ему в аэропорту Хитроу. Стив попытался позвонить из холла телецентра. Телефон не ответил.
Стив решил все‑таки съездить по тому адресу, который она оставила. Мало ли, почему не отвечает телефон. А вдруг она все еще живет там? К счастью, это оказалось не очень далеко от телецентра. Стив позвонил. Дверь отворила чопорная седая дама в очках и розовой шерстяной кофте.
Она подозрительно оглядела Стива. Нет, Инге Рюйе давно нет здесь. Они выехали вместе с подругой. Почему? Вероятно, нечем было платить. Хотя какие‑то ухажеры посылали им драгоценности чуть ли не из Индии. Впрочем, драгоценности получала только Инге. Другой ничего не присылали. Другая все болела…
Стив слушал этот монолог, стоя под дождем. Дама в розовой кофте не догадалась пригласить его войти. Когда она наконец умолкла, чтобы перевести дыхание, Стив поинтересовался, не знает ли она нового адреса Инге.
Нет, адреса она, конечно, не знает. И откуда ей знать? Эта дерзкая девчонка ничего ей не рассказывала, хотя всякие карикатуры на порядочных людей рисовала. Даже на нее. Одно время она что‑то делала на телевидении. Каких‑то кукол. Но передача не имела успеха. Можно сказать, что она провалилась. Хотя кому‑то из соседей что‑то даже понравилось, она не знает, что именно. Она принципиально не смотрела эту передачу. Стив поблагодарил и откланялся. Но она не закрывала дверь, все стояла и смотрела ему вслед.
Стив шел под дождем и размышлял. Похоже, что он окончательно потерял след Инге. Это было неудачей, размер которой он не мог сразу оценить… Вероятно, это была серьезная неудача. Пожалуй, самая серьезная за последние годы… И скверно было от мысли, что передача у Инге не получилась, что у нее неприятности, что как раз сейчас ей, может быть, плохо…
Стив прошел не останавливаясь несколько кварталов. Такси не попадалось, да и куда теперь ехать? Он просто шел, по привычке закусив губы и размышляя, что еще можно предпринять, чтобы разыскать Инге. Не исключено, что ее уже нет в Англии. Она рассказывала, что ее родители с континента: мать, кажется, датчанка, отец — немец. Может, из таких, как Вайст… И эта подруга?.. Инге не упоминала о ней. А старуха сказала, что подруга Инге болела…
Стив попытался отдать себе отчет, почему причиняет такую боль мысль о потере Инге. Он провел с ней всего несколько часов, она вполне могла бы быть его дочерью… Ну да, конечно, он же и думал о ней все это время почти как о дочери… У него никогда не было дочери — Инге вполне могла бы заменить ее. Те бирюзовые безделушки он посылал ей из Тегерана именно как дочери… Стив остановился: “Опять “валяешь донкихота”, самозваный спаситель мира!” Кажется, он произнес это вслух. На всякий случай, оглянулся. Вблизи никого не было видно.
Дождь шел не переставая. На противоположной стороне улицы неярко светил неон: “Кафе “Случайная встреча””. Зайти переждать дождь?.. Название какое‑то дурацкое! Стив хотел идти дальше, но что‑то словно остановило его. Он решительно пересек улицу и распахнул дверь. Кафе было почти пусто. В центре зала за маленьким столиком спиной к двери сидела, низко опустив голову, светловолосая женщина в темном плаще. Что‑то в ее фигуре показалось Стиву странно знакомым… Он замер на лестнице, ведущей вниз, в зал. Еще боялся поверить. А она медленно повернулась на стук отворившейся двери, и Стив узнал Инге.
— Стив!
— Инге!
Кажется, они крикнули это одновременно. В следующее мгновение Стив уже крепко прижимал ее к своему мокрому плащу, а она, закинув руки ему на шею, твердила:
— Ты? Приехал все‑таки! О мадонна! Приехал!
И вся дрожала от едва сдерживаемых рыданий.
Узнав о том, что произошло минувшей ночью в Лондоне, Цезарь пришел в ярость.
— Вы оба обезумели! — кричал он. — Как вы могли? Не посоветовавшись со мной!
Разговор происходил в кабине УЛАКа, куда Тибб чуть не силой привел Цезаря из библиотеки буддийского монастыря.
— Ну, он авантюрист, не отдающий себе отчета, что творит, — продолжал кричать Цезарь, — но ты, ты о чем думал? Испортили мне всю обедню… Ты обещал не выпускать его из зоны.
— Без крайней необходимости, — спокойно вставил Тибб.
— Не вижу никакой необходимости.
— Если останешься при этом мнении, — начал Тибб, — после того как посмотришь…
— Не хочу ничего смотреть. Меня сейчас не интересуют дела лондонского банка. Пусть ими занимается Пэнки. Он за это получает деньги, и немалые. Я теперь занят совершенно другим и не хочу, чтобы мне мешали.
— Если ты останешься при своем мнении, — настойчиво повторил Тибб, — после того как заглянешь в документы, обнаруженные вчера Стивом…
— Не стану ничего смотреть. Понятно? Где этот проходимец?
— Стив в Лондоне.
— Еще не легче! Один?
— С Тео.
— Сейчас же отправляйся за ним и привези его сюда.
Тибб взглянул на часы:
— Мы вылетим отсюда вместе, Цезарь, через три часа после захода солнца.
— Вздор! Я сказал, что никуда сейчас не полечу.
— Полетишь. Даже против своего желания. Не выпущу тебя из УЛАКа до старта, если не согласишься лететь добровольно…
— Ах вот как! Да ты отдаешь себе отчет, ты…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
