О себе Квинт такого не мог сказать, это точно.
— Хм… — заинтересованно нахмурилась Ливия. В предложении префекта имелся определенный смысл. Мозговед принадлежал к тому типу мужчин, которым наварх «Аквилы» отдавала предпочтение в плане секса — увлеченный, но без фанатизма, чуть язвительный интеллектуал с четкими представлениями о том, как вести себя в обществе командира звездного корабля. Марк Фабриций был почти таким же, хоть и уступал Антонию во внешней привлекательности. Но когда Ливия выбирала себе постоянного любовника, психо-куратор, по понятным причинам, был для секса недоступен. Теперь же — совсем другое дело. Вряд ли кто-то теперь накатает на нее донос, а тем более — объявит выговор за «сексуальную агрессию в отношении пленных».
- Ты думаешь? Но ведь он у нас… персона неопределенного статуса, разве нет? С другой стороны, он не член экипажа, значит… — и наварх посветлела лицом. — Хорошая мысль! Обдумаю ее. Потом. Но — спасибо! — и протянула стакан. — Выпьем за… э… взаимопонимание!
— За взаимопонимание! — охотно поддержал тост Квинт. — И подумай над кандидатурой Антония. Мне, например, будет приятно думать, что нашего дотошного мозговеда в кои-то веки самого поимеют. Не все ж ему быть сверху, верно?
Глава 17
Вызов от порученца пришел ровно через пятнадцать минут после общего сигнала к подъему и застиг Квинта Марция за смакованием кофейной горечи, которая так замечательно снимает похмельный синдром.
— Что тебе, Луций?
— У меня поручение от Гая Ацилия, господин.
— Так иди и выполняй его.
Но от Луция, как и от любого Марция, так просто не избавишься, особенно когда оному Марцию что-то срочно потребовалось. В данном случае, Луцию нужна была помощь и совет — срочно, немедленно.
Собственно, контубернал уже стоял под дверями каюты префекта и полировал сосредоточенным взглядом контактную панель, ожидая, когда начальство изволит выслушать и поспособствовать выполнению поручения. Общая мрачность Квинта Марция ничуть молодого человека не смутила.
— Н-ну? — буркнул префект.
— Благородному Ацилию срочно нужно железное кольцо, — выпалил Луций. — Внутренний диаметр 18 миллиметров. Что делать?
Квинт хотел было напомнить, что в каюте у наварха имеется точно такой же синтезатор, как и у него, но, поразмыслив, передумал тыкать порученца носом в отсутствие инициативы. На самом деле, Луций проявил смекалку, достойную Марция. Вместо того, чтобы самовольно тратить энергию на внеплановый синтез, а потом отчитываться перед навархом, он ловко переложил эту высокую честь на плечи мудрого начальства.
— Ладно, — сдался Квинт. — Заходи, сделаем Ацилию кольцо.
— Он и тебя хочет видеть. Вместе с кольцом.
И по тому, как осторожно проскальзывает в каюту Луций, озираясь по сторонам, префект догадался, что вчера тот подглядывал за их с Ливией пьянкой. Скорее всего — в компании с Флавием. Ну-ну!
— Наварх уже час как на мостике, не дрейфь.
И пока Квинт Марций искал в базе корабельного вирт-поля формулу полнотория и колдовал над синтезатором, хитрый контубернал дразнил Фиделиса — демонстрировал сцинку язык и шипел.
— Перестань баловаться!
— А чего он на меня смотрит как на… хм… экскременты?
— Потому что он — сцинк. Сцинки на всех так смотрят, — снисходительно пояснил Квинт. Ему еще предстояло забыть, как вчера он пытался поцеловать синеязыкого гада, чтобы тот превратился в прекрасную парфийку царских кровей. Что и говорить, от глупых сказок пьяному один лишь урон.
— А зачем Куриону кольцо? — поинтересовался Луций, разглядывая металлический бублик — тонкий и гладкий.
— Если бы ты больше книг читал, контубернал, ты бы знал, зачем патрициям иногда нужна такая вещь, — не упустил случая и попрекнул юношу строгий префект.
Невежда изобразил лицом притворную скорбь и опустил глаза долу, якобы устыдившись, но все равно переспросил:
— Так зачем?
— Не скажу, сам выясни из художественной литературы, — мстительно фыркнул Квинт Марций, указывая на дверь. — Идем к Ацилию, он, верно, уже заждался.
И готов был поклясться, что когда покидал каюту, за спиной услышал исторгнутый Фиделисом вздох облегчения.
***
Конечно, и бок у напарника теплый, и сам он не храпит никогда, но спать, как прежде, на отдельной койке и без омерзительного копошения в мозгах — так приятно, что и словами не передать. Кассия всю ночь продрыхла, как убитая, вольно раскидавши руки и сладостно всхрапывая. И просыпаться ей совершенно не хотелось. Даже на пробежку в спортзале. Один день можно пропустить, решила она, перевернувшись на другой бок, и снова засопела.
Недолог и тревожен должен быть сон опального сенатора и беглого лигария, особенно когда в ближайших планах у него — гражданская война. Однако Гай Ацилий впервые за последние… боги, боги, сколько дней и недель прошло?.. за последнее время выспался, словно младенец, прильнувший к материнской груди. Возможно, что как потому, что ни к чьей груди той ночью не приникал.
Нескольких часов блаженного одиночества оказали прямо-таки волшебное действие на измученный организм патриция. Он проснулся сам и некоторое время лежал, недоверчиво прислушиваясь к себе. Там, где еще недавно пульсировала сквозной раной мучительная связь с Кассией, теперь поселилась настороженная звенящая тишина. Так, словно сознание Ацилия еще до конца не поверило в избавление. Но пустоты, той самой, которой он исподволь опасался, этой пустоты не было. Кассия никуда не делась, она и не могла теперь исчезнуть — она осталась рядом, поблизости, на расстоянии дыхания. Но, право же, такую Кассию, отдельную Кассию стало гораздо проще не только терпеть, не только сочувствовать, но и полюбить, пожалуй. И даже могучий ее храп уже совершенно не раздражает, ибо — благие боги, какое же счастье — можно просто заткнуть уши!
— А раз обещал девушке вакансию, так и нечего тянуть, — тихо пробормотал Ацилий, решив, что он и так уже слишком разнежился.
«Аквила» стремительно скользила к полнейшей неизвестности, и может так статься, что это спокойное утро (если по корабельному времени это действительно утро) — последнее, которое можно потратить на устройство личных дел. Приятных дел, о да.
Гай даже поймал себя на том, что тихо мурлыкает себе под нос какую-то легионерскую песенку, намыливая голову в душе. Жизнь обретала краски, в жизнь возвращались звуки и запахи, и это было прекрасно.
Покончив с мытьем, он тщательно оделся и занялся гардеробом подруги. Конечно, заставить каютный синтезатор произвести длинную тунику, приличествующую будущей невесте патриция, и столу, дабы покрыть ее буйную голову, оказалось не так-то просто, однако к тому времени, как девушка начала просыпаться, одежда была готова. И Ацилий тоже подготовился к грядущей церемонии — оставалось только уложить складки тоги.
- Доброе утро, дорогая, — поторопил он пробуждение Кассии. — Ты мне сейчас понадобишься. Душ уже свободен. А после водных процедур я попрошу тебя надеть вот это.
— А? Где? Что? — плохо соображающая спросонья Кассия в недоумении уставилась на странную одежду, шибко смахивающую покроем на ту, в которой обычно играют актрисы в художественных шоу. — Это еще что за хреновина? — спросила она хрипло, подозрительно тыкая пальцем в мягкую ткань.
— Поторопись, дорогая, — Ацилий пропустил мимо ушей некуртуазные речи своей избранницы. — Просто выполни эту несложную просьбу. Или ты передумала насчет вакансии?
Упоминание о вожделенной вакансии Кассию не только пробудило, но и придало ускорения:
— Нет! Ты что? Я не передумала, не думай, — замахала она руками на патриция и стремглав убежала в душ.
— Я уже вызвал Квинта Марция, — без труда перекрывая шум воды, уведомил ее Курион. — Я рассудил, что, будучи старшим армейским офицером на борту «Аквилы», он с некоторой натяжкой сойдет за твоего патер фамилиас. Он скоро придет. Не задерживайся.
— А что я делать-то должна? — прокричала в ответ Кассия, торопливо намыливаясь.
— От тебя потребуется присутствие, — сказал будущий жених и, немного подумав, уточнил: — Молчаливое присутствие. В нужный момент Квинт Марций возьмет тебя за руку и подведет ко мне, а в ответ на заданный вопрос ты кивнешь.
К служебным формальностям манипуларии не привыкать. Главное, чтобы указания были даны четкие и понятные. И тогда всё будет путём.
«Всего-то язык подержать за зубами? Ну и супер! Это мы запросто!» — обрадовалась Кассия, крикнув радостное:
— Хорошо! Будет исполнено, мой лидер!
Она уже вытиралась полотенцем, когда Ацилий, проявляя нетерпение, спросил:
— Ты готова?
Демонстрировать префекту свою спутницу в полуобнаженном виде он не собирался. Хватит. Достаточно на нее глазели. Никакие социальные перемены не должны влиять на некоторые вещи, и целомудрие женщин из благородных семейств — одна из таких непреложных основ. А Кассия… Ну что ж, кое к чему ей придется привыкнуть.
