— Отчего же, — улыбка не сходила с лица Кхембридж. — Если уж на то пошло, то именно благодаря вам, Минерва, мне стало ясно, что нам необходимы дополнительные поправки… Ведь это вы пошли мне наперекор, когда я выразила нежелание дать разрешение на возобновление деятельности квидишной команды «Гриффиндора». Вы обратились к Думбльдору, и по его настоянию команде разрешили играть. Вы понимаете, что для меня подобное положение вещей недопустимо. Я немедленно обратилась к министру. Он полностью согласен, что главный инспектор должен обладать полномочиями, позволяющими лишать учащихся любых привилегий, в противном случае его — то есть, мои — полномочия будут меньше, чем полномочия обыкновенных учителей! Думаю, теперь, Минерва, вы поняли, не правда ли, как я была права, когда пыталась воспрепятствовать возобновлению деятельности этой команды? Ужасающее поведение… Впрочем, прежде всего позвольте зачитать вам поправку… кхе-кхем… «Настоящим главный инспектор „Хогварца“ получает непререкаемые полномочия, согласно которым он может назначать любые наказания, налагать любые санкции, лишать учащихся школы любых ранее данных им привилегий, а также отменять решения остальных членов преподавательского состава касательно упомянутых наказаний, санкций и привилегий. Подпись: Корнелиус Фудж, министр магии, орден Мерлина первой степени, и т. д. и т. п.»
Она свернула свиток и, не переставая улыбаться, спрятала его в сумочку.
— Итак… Я считаю своим долгом навсегда запретить этим ученикам играть в квидиш, — изрекла она, переводя взгляд с Гарри на Джорджа и обратно.
Гарри почувствовал, как бешено бьётся в его руке Проныра.
— Запретить? — Голос Гарри прозвучал странно, словно издалека. — Играть?… Навсегда?…
— Да, мистер Поттер, полагаю, только пожизненный запрет может научить вас вести себя как подобает, — Кхембридж наблюдала за тем, как до Гарри постепенно доходит смысл её слов, и оскал на её лице становился всё шире и шире. — Так же как и мистера Джорджа Уэсли. Помимо того, я считаю, что, для вящей безопасности, брату-близнецу этого юноши также следует запретить играть — не будучи остановлен другими членами команды, он, безусловно, тоже напал бы на мистера Малфоя. Разумеется, я настаиваю на конфискации мётел; во избежание нарушений моего распоряжения они должны храниться в моём кабинете. Но, профессор Макгонаголл, не сочтите меня жестокосердой, — продолжила она, поворачиваясь к профессору Макгонаголл, которая стояла неподвижно, словно статуя, высеченная изо льда, и сверлила Кхембридж глазами. — Остальная команда может продолжать играть, в них я не заметила признаков неуправляемой агрессии. Что же… Приятного всем дня.
И Кхембридж, с чрезвычайно довольным видом, покинула комнату, оставив позади себя трагическое, гробовое молчание.
* * *
— Запретили, — бесцветным голосом повторила Ангелина. Был поздний вечер, и они сидели в общей гостиной. — Запретили. Мы остались без Ищейки и Отбивал… Что же нам теперь делать?
От радости по поводу победы не осталось и следа; куда ни посмотри, на Гарри отовсюду глядели несчастные или злые лица. Вся команда, печально нахохлившись, сидела у камина — вся, кроме Рона. Его со времени окончания матча никто не видел.
— Это ужасно несправедливо, — глухо сказала Алисия. — А как же Краббе? Он ведь кинул Нападалу уже после свистка! Ему-то играть не запретили?
— Не запретили, — грустным эхом откликнулась Джинни. Они с Гермионой сидели по обе стороны от Гарри. — Он будет писать предложения — за ужином Монтегю ужасно веселился по этому поводу.
— А Фред? Он вообще ничего не сделал! — яростно воскликнула Алисия и обрушила кулак на свою ни в чём не повинную коленку.
— А я не виноват, что ничего не сделал, — на лице Фреда заиграло зловещее выражение. — Если бы не вы, я бы изметелил мерзкого гадёныша так, что от него бы одно мокрое место осталось.
Гарри в отчаянии смотрел на чёрное окно. На улице падал снег. Проныра кругами летал по общей гостиной. Все как загипнотизированные следили за ним. Косолапсус, надеясь поймать мячик, то и дело вскакивал с кресла.
— Пойду спать, — объявила Ангелина и медленно встала. — Вдруг завтра окажется, что всё это дурной сон… Проснусь — а мы ещё даже не играли…
Через короткое время за ней последовали Алисия и Кэтти. Близнецы ушли спать чуть позже, окинув всех напоследок хмурыми взглядами, а Джинни ушла вскоре после них. У огня остались лишь Гарри и Гермиона.
— Ты видел Рона? — тихо спросила Гермиона.
Гарри покачал головой.
— Видимо, он нас избегает, — сказала Гермиона. — Как ты думаешь, куда он мог…
В этот миг заскрипел портрет, и в отверстии показалась голова Рона. Лицо его было очень бледно, на волосах лежал снег. Увидев Гарри и Гермиону, Рон застыл на месте.
— Где ты был? — встревоженно закричала Гермиона, вскакивая с места.
— Гулял, — промямлил Рон. Он всё ещё был в квидишной форме.
— Ты же насквозь промёрз! — воскликнула Гермиона. — Иди сюда, садись!
Не глядя на Гарри, Рон подошёл к камину и рухнул в самое дальнее от Гарри кресло. Под потолком кружил случайно похищенный Проныра.
— Простите, — пробормотал Рон, глядя себе под ноги.
— За что? — спросил Гарри.
— За то, что я возомнил, будто могу играть в квидиш, — сказал Рон. — Завтра утром я подам заявление об уходе.
— Если ты это сделаешь, — саркастически проговорил Гарри, — то в команде останется всего три игрока. — Рон смотрел непонимающе, и Гарри продолжил: — Мне навсегда запретили играть. Фреду с Джорджем — тоже.
— Что?! — так и задохнулся Рон.
Гермиона рассказала ему всю историю; Гарри был не в состоянии повторять её ещё раз. Потом она закончила; Рон был совершенно убит.
— Это всё я виноват…
— Ты не заставлял меня бросаться на Малфоя, — сердито оборвал Гарри.
— …если бы я не играл так плохо…
— …это здесь не причём.
— …если бы я не раскис из-за этой песни…
— …из-за неё кто угодно бы раскис.
Чтобы не участвовать в споре, Гермиона встала, отошла к окну и стала смотреть на кружащиеся в воздухе снежинки.
— В общем, прекрати, ладно? — взорвался Гарри. — И так плохо, а тут ещё ты со своим чувством вины!
Рон не ответил. Он печально разглядывал мокрый подол своей робы и спустя некоторое время скучно сказал:
— Мне ещё никогда не было так плохо.
— Добро пожаловать в наш клуб, — горько отозвался Гарри.
— Кажется, — чуть дрожащим голосом проговорила Гермиона, — я знаю, чем вас порадовать.
— Уверена? — скептически бросил Гарри.
— Да, — Гермиона отвернулась от чёрного стекла, испещрённого белыми крапинками снежинок, и её лицо осветила широкая улыбка: — Огрид вернулся!
Глава 20
ИСТОРИЯ ОГРИДА
Гарри бросился в спальню за плащом-невидимкой и Картой Мародёра и обернулся так быстро, что им с Роном пришлось целых пять минут дожидаться Гермиону. Та спустилась из спальни девочек в шарфе, варежках и одной из шапочек собственного производства.
— А что, на улице холодно, — оправдалась она, услышав нетерпеливое Роново цоканье.
Они тихонько пролезли в дыру за портретом и быстро накрылись плащом; затем, медленно и осторожно, стали спускаться по многочисленным лестницам. Рон так вырос, что ему, чтобы ноги не высовывались из-под плаща, приходилось идти согнувшись. То и дело они останавливались и проверяли по Карте, где находятся Филч и миссис Норрис. Ребятам повезло; они не встретили никого, кроме Почти Безголового Ника. Призрак рассеянно проплыл мимо, напевая что-то подозрительно напоминающее «Уэсли — наш Король!». Гарри, Рон и Гермиона прокрались по вестибюлю и вышли на безмолвный, заснеженный двор. Гарри увидел золотые прямоугольники окошек хижины Огрида, дымок, кольцами вьющийся из трубы, и его сердце радостно ёкнуло. Он торопливо зашагал по двору; Рон и Гермиона, натыкаясь друг на друга, семенили сзади. Снег весело хрустел под ногами. Наконец, они добрались до хижины. Гарри три раза постучал кулаком в деревянную дверь. Внутри раздался бешеный собачий лай.
— Огрид, это мы! — крикнул Гарри в замочную скважину.
— Яс'дело, кто ж ещё! — ответил хриплый голос.
Ребята, просияв, повернулись друг к другу под плащом; по голосу Огрида было слышно, что он очень рад.
— Я всего три секунды как вернулся… Уйди, Клык… Уйди, глупая ты собака…
Щёлкнула задвижка, дверь со скрипом отворилась, и в образовавшуюся щель высунулась косматая голова.
Гермиона закричала.
— Мерлинова борода! Тише ты! — цыкнул Огрид, блуждая взглядом поверх их голов. — Вы под плащом, да? Ну, заходите, заходите!
— Ой, простите! — выдохнула Гермиона, когда они втроём протиснулись мимо Огрида в хижину и сняли плащ, чтобы он мог их увидеть. — Я просто… Ой, Огрид!
