— Да, — мрачно отозвался Огрид. — Двое. Ходили к гигантам каждый день, носили дары Гургу. Их он за ноги не подвешивал.
— А откуда ты знаешь, что это были Упивающиеся Смертью? — спросил Рон.
— А я одного из них узнал, — проворчал Огрид. — Макнейр, помните? Его ещё присылали казнить Конькура. Маньяк проклятый! Любит убивать не меньше Голгомата. То-то они спелись.
— Значит, Макнейр убедил гигантов присоединиться к Сам-Знаешь-Кому? — в отчаянии воскликнула Гермиона.
— Ты попридержи гиппогрифов-то, дай закончить! — возмущённо вскричал Огрид. Если вначале он вообще ничего не хотел рассказывать, то теперь было видно, что процесс повествования доставляет ему истинное наслаждение. — Мы с Олимпией всё как следует обтолковали и решили: пусть Гург склоняется на сторону Сами-Знаете-Кого, это ещё не значит, что и остальные тоже, а потому стоит попытаться переманить к себе противников Голгомата.
— А как их отличить-то? — спросил Рон.
— Ясно, как. Их без конца избивали, — терпеливо разъяснил Огрид. — Те, что посообразительней, держались подальше, прятались в пещерах, совсем как мы. Ну, мы и решили походить ночью по пещерам, посмотреть, кого можно уговорить.
— Вы по ночам входили в пещеры к гигантам? — в голосе Рона звучало благоговейное почтение.
— Да мы больше боялись не гигантов, — сказал Огрид, — а Упивающихся Смертью. Думбльдор велел по возможности не попадаться им на глаза, а они ведь знали, что мы где-то рядом — от Голгомата, я так думаю. Вот в чём беда-то. Ночью, пока гиганты спали, мы бродили и думали, как пробраться к ним в пещеры, а Макнейр и тот, второй, шныряли по горам и разыскивали нас. И задачка же мне была справляться с Олимпией, — косматая борода Огрида приподнялась вместе с уголками губ, — так и рвалась на них напасть… ох, и темперамент же у неё, у Олимпии… огонь, как есть огонь… что же… французская кровь…
Огрид затуманившимися глазами посмотрел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на лирические воспоминания, а потом громко откашлялся.
— Что же было дальше? Удалось вам подобраться к другим гигантам?
— Чего? А… Удалось. На третью ночь после того, как убили Каркуса. Выбрались мы потихоньку из своей пещеры, спустились в лощину и только смотрели во все глаза, как бы не попасться в лапы Упивающимся Смертью. Сунулись в несколько пещер — без толку, зато в шестой нашли сразу трёх гигантов.
— В пещеру, наверно, было не пролезть, — заметил Рон.
— Рюхль бы не прошмыгнул, — кивнул Огрид.
— И они на вас не бросились? — спросила Гермиона.
— Может, и бросились бы, если б были в форме, — ответил Огрид, — а у них и сил-то не осталось. Голгомат их забил до потери сознания. Они, как очнулись, заползли в первую попавшуюся пещеру. Там у них один слегка соображал по-английски и растолковал наши слова остальным, и вроде они всё неплохо восприняли. Ну, стали мы к ним ходить, навещать бедолаг… В какой-то момент вроде даже убедили шесть-семь…
— Шесть-семь? — в порыве чувств перебил Рон. — Очень даже неплохо! Они что, придут и будут вместе с нами сражаться против Сам-Знаешь-Кого?
Но Гермиона спросила:
— Что ты имел в виду, когда сказал «в какой-то момент», Огрид?
Огрид печально посмотрел на неё.
— Воины Голгомата устроили налёт на пещеры. И уж те, кто выжил, не хотели больше иметь с нами дела.
— То есть… гиганты не придут? — Рон был разочарован.
— Нет, — Огрид глубоко вздохнул и опять перевернул стейк, — но, чего могли, мы всё сделали. Передали сообщение Думбльдора, кое-кто его понял, а некоторые, может, и запомнили. Вдруг кто из них не захочет оставаться с Голгоматом и решит уйти с гор… Тогда, может, они вспомнят, что Думбльдор хорошо к ним относится… и придут.
Снег постепенно заваливал окошко хижины. Внезапно Гарри почувствовал, что подол его робы совершенно мокрый: это Клык, чья голова лежала у Гарри на коленях, напускал слюней.
— Огрид? — спустя некоторое время тихо позвала Гермиона.
— М-м-м?
— А ты там… видел… слышал что-нибудь о… о твоей… маме?
Открытый глаз Огрида остановился на Гермионе, и у той сделался испуганный вид.
— Прости… я… забудь…
— Умерла, — пророкотал Огрид. — Давно. Они там сказали.
— О! Я… Мне… очень жаль, — чуть слышно пролепетала Гермиона. Огрид пожал мощными плечами.
— Чего жалеть-то, — бросил он. — Я её и не помню вовсе. Мамка из неё была не ахти.
Все снова замолчали. Гермиона нервно взглянула на Гарри и Рона, явно призывая их что-нибудь сказать.
— Огрид, но ты не объяснил, почему ты в таком виде, — Рон показал на окровавленную физиономию Огрида.
— И почему тебя так долго не было, — добавил Гарри. — Сириус сказал, что мадам Максим давным-давно вернулась…
— Кто на тебя напал? — спросил Рон.
— Никто на меня не нападал! — подчёркнуто сухо сказал Огрид. — Я…
Но конец его фразы утонул в неожиданно раздавшемся громком стуке в дверь. Гермиона ахнула; кружка выскольнула у неё из пальцев и разбилась; Клык взвизгнул. Все четверо уставились в окно около двери. За тонкой занавеской маячила широкая, приземистая тень.
— Это она! — прошептал Рон.
— Быстро сюда! — выпалил Гарри. Схватив плащ-невидимку, он укрыл себя и Гермиону. Рон в мгновение ока обогнул стол и тоже нырнул под плащ. Тесно прижимаясь друг к другу, они попятились в угол. Клык как сумасшедший лаял на дверь. Огрид растерянно стоял посреди комнаты.
— Спрячь наши кружки!
Огрид схватил кружки Гарри и Рона и сунул их под подушку в корзине Клыка. Клык стал бросаться на дверь, Огрид отпихнул пса ногой и распахнул дверь.
На пороге стояла профессор Кхембридж в зелёном твидовом плаще и такой же шапке с наушниками. Поджимая губы, она отклонилась назад, чтобы посмотреть в лицо Огриду — Кхембридж едва доходила ему до пупка.
— Итак, — медленно и громко, словно разговаривая с глухим, произнесла она. — Вы — Огрид?
И, не дожидаясь ответа, прошла в дом. Выпученные глаза так и шныряли по комнате.
— Прочь, — рявкнула она и сумочкой отмахнулась от Клыка, который, пытаясь лизнуть в лицо, положил лапы ей на плечи.
— Э-э… не хочу показаться невежливым, — уставившись на неё, сказал Огрид, — но кто вы, чёрт побери, такая?
— Я Долорес Кхембридж.
Она окинула взглядом хижину. Дважды её глаза остановились на Гарри, зажатом между Роном и Гермионой.
— Долорес Кхембридж? — ничего не понимая, повторил Огрид. — Я думал, вы из министерских… Вы разве не у Фуджа работаете?
— Совершенно верно, я работала старшим заместителем министра, — ответила Кхембридж, расхаживая по комнате и вбирая взглядом каждую мелочь, от рюкзака у двери до дорожного плаща. — Теперь же я преподаю защиту от сил зла…
— Вот это да, — сказал Огрид. — Вы смелая женщина. На эту работу уж никто не решается идти.
— …и главный инспектор «Хогварца», — будто не слыша Огрида, закончила Кхембридж.
— А это ещё что? — нахмурился Огрид.
— Я хотела задать вам тот же вопрос, — Кхембридж указала под стол, на фарфоровые черепки.
— Это? — Огрид беспомощно посмотрел в угол, где прятались Гарри, Рон и Гермиона. — А, это!… Это… Клык. Разбил кружку. Пришлось взять другую.
Огрид, не отнимая руки от драконьего стейка, показал кружку, из которой пил. Кхембридж пристально на него посмотрела.
— Я слышала голоса, — тихо сообщила она.
— А это я с Клыком разговаривал, — решительно заявил Огрид.
— А он, как я понимаю, вам отвечал?
— Ну… Как бы да, — неловко поёжившись, ответил Огрид. — Клык иной раз совсем как человек…
— К вашей двери от замка ведут следы трёх человек, — вкрадчиво сказала Кхембридж.
Гермиона ахнула; Гарри зажал ей рот рукой. К счастью, Клык очень громко обнюхивал подол Кхембридж, и та ничего не услышала.
— Да я только-только вернулся, — Огрид махнул огромной ладонью в сторону рюкзака. — Может, ко мне кто и приходил чуть раньше, откуда мне знать.
— Следов, ведущих от двери, нет.
— Ну, это… это я не знаю, почему… — Огрид в волнении подёргал себя за бороду и ещё раз беспомощно посмотрел в угол, на ребят. — Э-м-м…
Кхембридж круто развернулась и пошла по комнате, заглядывая во все углы. Нагнулась, посмотрела под кровать. Открыла шкафы. Прошла в двух дюймах от того места, где, вжимаясь в стену, стояли Гарри, Рон и Гермиона; Гарри пришлось даже втянуть живот. Сунув нос в огромный котёл, в котором Огрид готовил себе еду, она снова резко развернулась и спросила:
— А что с вами произошло? Как вы получили эти ранения?
Огрид поспешно убрал с лица шмат мяса. По мнению Гарри, это было ошибкой — стало видно и фиолетово-чёрный синяк на глазу и свежезапекшуюся кровь.
— Да так… маленькая неприятность, — невнятно пробормотал Огрид.
— Какого свойства?
