ждать больше ни секунды.
С его губ срывается череда проклятий, когда его кончик касается моего набухшего жара.
— Я хочу медленно, но…
Я обхватываю ногами его бедра, упираясь лодыжками в его задницу.
Рычание пронизывает воздух, когда парень подается вперед, погружаясь в меня одним мощным движением бедер.
С моих губ срывается вздох от восхитительного ощущения того, как он растягивает меня до предела.
Он движется надо мной в медленном, размеренном ритме, который напоминает мне волны. Медленный накат, томный откат, отдавая, принимая, наполняя, отступая, вытягивая удовольствие из каждого шелковистого стального дюйма. Он проводит ртом по моему горлу, облизывая и посасывая, пока не добирается до соска. Берет нежную вершину между зубами, затем проводит по ней языком. Двигается между моих ноющих грудей, посасывая и облизывая их, пока огненный жар потребности не пронзает меня насквозь.
— Черт. — Он вырывается из меня и перекатывается на спину.
Я следую за ним, просовываю руку между его ног и нахожу его длинным, твердым и готовым. Парень шипит сквозь зубы, когда я сжимаю его и глажу.
— Стой, — говорит он, прерывисто выдыхая. — Полегче, а то я кончу.
Я перелезаю через него и устраиваюсь на его бедрах.
Матео приподнимается на локтях и наблюдает, как я медленно опускаюсь на него.
— Чертовски идеально, — стонет он и меняет положение так, чтобы я почувствовала его еще глубже. Еще один неглубокий толчок, еще одно движение бедрами, и он там. Я не знаю, где именно, но ему удается попасть в такую глубокую точку внутри меня, что весь воздух вырывается из моих легких, и я издаю беззвучный крик.
Он притягивает меня вниз, чтобы завладеть моим ртом, и впитывает каждую мольбу с моих губ, проглатывает их, как будто делает мое удовольствие своим. Я теряюсь в ощущении его внутри себя, в сочетании с трением его таза и того потаенного местечка внутри меня, и я в нескольких секундах от оргазма, от которого, боюсь, никогда не смогу оправиться.
Матео собирается погубить меня. И я умоляю об этом.
Он толкается вверх, снова и снова, и мое тело приветствует каждый жестокий толчок. Мои мышцы расслабляются, впуская его глубже, я крепко сжимаюсь вокруг него, чтобы удержать его там.
— Боже, Элси, — стонет он. Удовольствие взрывается в нашем соединении. И я теряю себя.
Мой позвоночник выгибается дугой, когда оргазм прорывается сквозь меня. Матео прижимается своим ртом к моему, глотая звуки, вырывающиеся из моего горла, когда каждая частица моего существа разбивается в ослепительном свете. Парень садится полностью. Крепко держит меня, пока мои мышцы трепещут, сжимаются и пульсируют вокруг него. Поцелуй прерывается с силой его вздоха, и его собственное освобождение пульсирует внутри.
Он падает на спину, увлекая меня за собой. Прижатые друг к другу от груди до бедер и все еще соединенные, мы стараемся замедлить дыхание. Паря, я лишь наполовину осознаю время и пространство, когда постепенно частички меня возвращаются на место.
Мои ноги все еще раздвинуты над ним, его лицо уткнулось мне в шею, и он медленно проводит пальцами вверх и вниз по всей длине моего позвоночника. Я не готова отказаться от него. Не сейчас. Может быть, никогда. И эта мысль пугает меня до смерти.
— Матео, — говорю я, мой голос хриплый, как будто я кричала на концерте накануне. Боже, надеюсь, я не была слишком громкой.
Его ответный гул вибрирует в груди.
— Как долго нам придется ждать, пока мы сможем сделать это снова?
Его смешок низкий, темный и многообещающий.
— Если продолжишь так говорить?
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза прикрыты, губы припухли, щеки раскраснелись, а волосы великолепно взъерошены.
— Совсем недолго. — Он целует кончик моего носа. — Мне нужно привести себя в порядок.
Неохотно, я поднимаюсь и откатываюсь от него, и мы оба вздыхаем от потери.
Парень садится на край кровати, берет салфетку и избавляется от презерватива, после чего забирается обратно в постель и обнимает меня. Мы лежим лицом друг к другу, и наши взгляды встречаются, но в этом нет ничего неловкого. Нет никаких неловких разговоров после оргазма, и, кажется, никто из нас не спешит одеваться. Мне неприятно это признавать, но я могу представить, как провожу недели, ничего не делая, кроме как оставаясь наедине обнаженной с этим мужчиной.
Он проводит большим пальцем между моих бровей.
— О чем ты думаешь?
Я отпускаю напряжение, не осознавая, что мои мысли были настолько очевидны.
— Ты, наверное, не хочешь знать.
Уголок его рта дергается.
— Теперь я должен знать.
— Я думаю о таких вещах, которые пугают большинство мужчин.
Парень поднимает бровь.
— Интересно. — Он глубоко заглядывает мне в глаза, словно читает мои мысли.
Я протягиваю руку и провожу пальцем по маленькой татуировке возле его глаза.
— Что ты видишь?
Он поворачивается и целует мой палец, затем снова поворачивается ко мне.
— Будущее.
Ухмылка, растягивающая мои губы, может сравниться только с его. А потом мы целуемся.
Когда Матео снова входит в меня, это очень похоже на занятие любовью.
ГЛАВА 23
«Пропитайтесь тем, что хотите сфотографировать, и камера сделает все остальное».
— Маргарет Бурк-Уайт
До того, как вчера выскочила из комнаты Матео, мы запланировали встретиться до восхода солнца, чтобы он мог отвезти меня на то, что он назвал «самым крутым пляжем на острове».
Он отказался сообщить подробности, только сказал, чтобы я взяла с собой купальник и надела обувь, в которой можно ходить в походы.
Идея найти новое место для фотосъемки уже сама по себе возбуждает меня. Но бабочки в моем животе, когда я проснулась, были связаны с предвкушением того, что я останусь наедине с Матео.
Я сообщила Куинн, куда иду, и выскользнула из спальни, чтобы застать Матео на кухне с рюкзаком. То, как засветилась его улыбка, когда парень увидел меня, заставило меня задуматься, не
