наших ратников в миг смыл с лиц басурман всю воинственность, оставив только дикий страх. Хазары мигом развернулись и побежали перелазить обратно через стену, бросая на ходу мешавшие им копья и шиты. За ними в след первыми бросились ратники Иван и Семён, крича во всё горла.
– Подмога подошла…! Бей гада…!
Семён швырнул в первого попавшего убегающего хазарина своё копьё, Иван сделал тоже, а потом выхватил топор и на бегу развалил им голову другому степняку. Семён успел сбить с ног ещё одного убегавшего и начал его вязать. Мишка, наконец, сообразив, что происходит, разбежался и метнул копьё в кочевника, быстро хромающего по лестнице. Оружие пролетело над землёй со скоростью мысли, вонзившись кочевнику прямо посередь спины чуть ниже лапоток переломив позвоночник и сбив его с ног. Мишка помчался дальше, чтоб настичь и наказать ещё кого-нибудь из врагов, лишь на мгновение приостановившись, чтоб подхватить сулицу, брошенную в суматохе убегающим врагом. Но догнать он уже никого не сумел, степняки убегали гораздо быстрее, чем шли в атаку. Мишка в два прыжка заскочил на частокол и метнул сулицу в оседлавшего коня недруга, но четно, расстояние было слишком велико для броска копья. Следом за Мишкой по ленце взбежали Сашка, Генка и Егор.
А с холма на полном скаку, грозно бряцая оружием и доспехами в лучах почти закатившегося солнца, нёсся отряд наших ратников. Все бойцы были ладно вооружены и добротно одеты на один манер. Посмотрев на них, можно было сразу сказать, что скачет отряд настоящих воинов, а не шайка разбойников. Один из ратников отделился от общей группы и подъехал на своём пеканом коне к вратам селения. Из ворот вышел дед Матвей с Мишкиным отцом Кузьмой. Воин быстро спросил о численности и состоянии вражьего отряда и удалось ли взять пленных. Получив краткий ответ, ратник велел Ивану с Семёном, которые мигом оседлав коней, решили тоже отправится в погоню, оставаться в селене и помчался догонять свой отряд, прокричав на скаку.
– Пленного стерегите пуще глаза, на обратном пути заедем и заберём его в крепость.
Всадник быстро стал удаляться от стен селения и вскоре скрылся за холмом вовсе. На частокол не спеша поднялся один из охотников, он посмотрел в ту сторону, куда умчались ратники, и проговорил, как бы сам себе.
– Эх, и трудно будет догнать нашим степняков.
Егор с неодобрением глянул на охотника.
– Это с чего бы? Ведь у хазар кони, уставшие не меньше, чем у ратников.
– Да так-то оно так, – продолжил задумчивым голосом охотник. – Да только степняков-то мы изрядно поубавили, а коней у них почти столь же осталось, значит, менять они их будут, прямо на скаку.
В разговор вмешался сын Вита Санька.
– Ну, и пусть у хазар смена коней будет, зато у ратников лошади без ран, а у степняков, побитых много. Я лично сам в коней стрелы частенько пускал, если всадника попасть не было возможности, а из раненого коня подмена плохая.
– Ну, тогда должны догнать, – согласился охотник, наверное, просто не желая спорить с молодыми, разгорячёнными боем, парнями. Но всё же добавил:
– Если своих коней они не шибко загнали, пока сюда торопились… Стоявшие на мостках частокола защитники примолкли. Надеясь на то, что наши бойцы всё же догонят и разметают этот ненавистный отряд, который на столько поверил в свою силу, что даже решился на штурм и почти захватил Малые Врата. Такой отряд нужно было уничтожать, чем скорее, тем лучше. Потому как покоя от него уже не будет. А если к нему будут присоединяться и другие шайки хазар, да и просто лихих людей, то тогда уже скоро может получиться серьёзная сила, с которой так легко не сладишь. Так думали и жители селения и так же думали и ратные бойцы, что по пятам гнались за врагами…
Глава IX
Ну, а в селении всё было перевёрнуто вверх дном. И жители принялись за наведение порядка. В первую очередь нужно было помочь людям. Ну, а потом уже всё остальное. Женщины со стариками принялись за раненых. Мужики постарше начали убирать павших в бою и хазар и вятичей. А молодым велено было собирать с поля боя оружие и доспехи. После отмыть собранное от грязи и крови и слаживать всё это у ворот. Да и собранного того было совсем немного, всё оружие и доспехи те, что имели хоть какую-то цену, кочевники успели подобрать и унести с собой, даже стрелы, воткнутые в землю и частокол и то, собрали. Потом Мишки и Егору было задание снять шкуру с хазарских коней, валяющихся вдоль частокола. Хоть работа это была довольно грязной, но всё же нужной. Лошадиная шкура по качеству уступала бычьей, но всё же на дело была годна. После останки лошадей вместе с трупами врагов отвезли на телегах подальше в лес и сожгли на кострище. А пока перевозили мёртвых хазар в лес, Мишке бросилось в глаза, что у некоторых мертвецов был какой-то налёт зеленоватого цвета на шее и груди ещё воняло от этих мёртвых трупной вонью, будто они уже несколько дней на солнце лежали, а мухи так и лезли на этот отвратный запах, облепляя раны, глаза и рты покойников. По началу Мишка с Егором думали, что хазары от того провоняли, что не мылись при жизни и ещё тогда смердеть начали. Но когда и мёртвых лошадей, и кочевников сложили на большую кучу сухого валежника и запалили под ними костёр. То один басурманин, хоть и окоченевшим он был до этого, вдруг руками да ногами махать начал и звуки из его горла странные слышится стали, да громко так. Только не человеческие вовсе и не звериные. И длилось это пока огонь силу не набрал и не поглотил беспокойного мертвеца. Жутко как-то стало Егору с Мишкой, но рассказывать об этом они никому не стали, чтоб в беспокойство некого не вводить.
Своих же погибших селяне сложили под навес на лавки, всех вместе. Ближе к ночи их помыли, переодели и причесали. После этого, кто поодиночке, а кто и по несколько приходили просочатся с павшими, оплакивая их. А поутру, как это было заведено с издревле, всех павших от рук недруга должны были увезти к высокому холму, что скалистым обрывом нависал над рекой Красная Сеча. На холме этом было расположено капище, со стоявшими идолами, которые были вырезаны из толстых дубовых столбов. Беспокойный ветер в том месте всё дул и дул, не стихая ни днём, ни ночью,
