— Пошёл ты! — предательская слеза выкатилась из правого глаза, но мне уже было всё равно. — Лифт, говоришь, не работает? Ага, как же!.. Я не настолько идиотка, ваше императорское высочество, чтобы два раза подряд наступить на одни и те же грабли. Ты же сам мне в прошлый раз сказал, объяснил, что медиум не перемещается, что… А теперь… Когда ты врал? Тогда или теперь? И на что вообще рассчитывал, затевая всё это? Ведь и ежу понятно, что если ты не воспользовался моим сном для перемещения — а ты не воспользовался, потому что я здесь, а не в Подвале, потому что наш секс не имел никакого отношения к правилу «Трёх С». К чертям собачьим! Я вообще не спала! И знаешь, что это значит?
Во время моего пылкого диалога он молча смотрел на меня, скрестив руки на голой груди. И даже сейчас, когда я его почти ненавидела, когда рыдать хотела от злости и обиды, не могла не признать, что он просто чертовски хорош! Особенно такой: полуголый и в расстёгнутых джинсах.
— Что же? — наконец, произнёс демон.
— Мы приехали сюда на Лифте! Ты врал! Ты…
— Всё совсем не так! — прорычал Димон и шагнул ко мне.
— Даже не думай ко мне подходить!
Но разве он послушает? Мгновение, и демон уже совсем рядом. Обнял, прижимая к себе, наплевав на моё возмущение, поцеловал в переносицу и заговорил быстро и зло:
— Нет, я догадывался, что ты будешь злиться и негодовать, но и представить себе не мог, что ты додумаешься до такого! Прекрати сочинять! Я ничего не подстраивал. Лифт действительно не работает. И если ты перестанешь кричать на меня и ругаться — абсолютно незаслуженно, между прочим, — я всё объясню.
Я недоверчиво посмотрела на него. Димон казался если не искренним, то точно не на шутку встревоженным. По крайней мере, своими словами он смог зародить в моей душе сомнение, и я малодушно решила: «Пусть попытается. А вдруг я и в самом деле чего-то не понимаю?»
Но стоило мне только об этом подумать, как в воздухе раздалось пронзительное «динь!» А затем в метре от нас пространство подёрнулось радужной плёнкой, какие бывают на дорожном асфальте после дождя, и наше уединение нарушил рыжеволосый мужчина и растрёпанная женщина с встревоженным лицом.
Диметриуш громко выругался, и вид у него при этом был такой виноватый, что моё сердце болезненно всхлипнуло и разлетелось на куски.
— Значит, говоришь, всё совсем не так? — усмехнулась я и отстранилась, а Димон на этот раз не стал удерживать, только вздохнул шумно и кончиками пальцев мазнул по моей щеке.
— Чуть позже договорим, — пообещал он мне и, не отводя потемневших глаз от моего лица, медленно застегнул ширинку.
Как я сквозь землю от стыда не провалилась — не представляю. А вновь прибывшие тем временем беззастенчиво нас рассматривали. Ну как, нас? Меня в основном, конечно. С чего бы папа и мама Димона стали пялиться на своего сынишку? А это были именно они. Я ни секунды не сомневалась. Потому что, во-первых, Лифтом же прибыли. А кто ещё бы воспользовался этим транспортным средством, чтобы высадить десант в квартире Диметриуша, если не члены императорской семьи? Ну, и потом, Димон был на них похож. Особенно на маму. Такой же синеглазый, так же губы надменно поджимает. Такой же красивый. Только лучше. В общем, стояли мы и глазами дырки друг в друге прожигали. Она во мне, а я в ней. И вот, наверное, должна бы я была испытать какую-то неловкость, всплеск смущения или стыд, но не испытала, нет, только нос выше задрала и пренебрежительным взглядом окинула её шикарное вечернее платье. С вечеринки какой они к нам сорвались, что ли? Или ещё откуда, не знаю. Но папа тоже был весь из себя. Не такой красивый, как Димон — рыжий-прерыжий — но тоже ничего.
И тут женщина неодобрительно покачала головой, оторвала, наконец, от меня свой пронзительный взгляд и произнесла отрывисто:
— Медовый. Месяц.
— Что? — просипел Димон.
— М? — я удивлённо приподняла брови.
— Вот единственное оправдание, которое я могу принять, — пояснила женщина.
По-моему, у меня из ушей повалил пар, а Диметриуш криво усмехнулся и повернулся к отцу, но даже рта раскрыть не успел, потому что тот выставил вперёд руку и мрачно заявил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И в этот раз я полностью на стороне мамы.
— Как будто когда-то ты на её стороне не был…
— В этот раз ты превзошёл самого себя. Зачем, я тебя спрашиваю, ты снял родительское око? И где тебя целый месяц носило, поросёнок?
Я тихонько хрюкнула. Учитывая, что Димон от прозвища с пятачком даже не дёрнулся, к такому обращению за прожитые годы он уже успел привыкнуть.
— Что значит, зачем? — Диметриуш бросил короткий взгляд на меня, а затем снова воззрился на родителя. — Воспользовался им по назначению, чтобы помощь старшей когорты вызвать… И вообще, что за наезд? Дед что, не смог вскрыть блок даам-ши?
Папа-демон изумлённо выгнул бровь, и я поняла, что на него Димон тоже очень сильно похож. Особенно когда вот такое лицо делает, словно раздумывает, удивиться ему или всё-таки разозлиться. Или испугаться. Потому что рыжий вдруг побледнел и настороженно посмотрел на супругу. Только она ничего этого не видела, она с самым алчным видом рассматривала мою скромную персону. И в глазах её сверкал такой натуральный голод, что мне на секунду стало нехорошо и я попятилась к двери.
— Даже не думай, — Диметриуш за руку притянул меня назад к своему боку, и я поняла, что вот прямо сейчас с ним лучше не спорить.
— Про даам-ши ничего не знаю. А родительское око мы нашли там, где ты его и оставил. На тумбочке возле кровати.
И взглядом указал на предмет мебели, о котором говорил.
Мы все посмотрели на серебряную шестиконечную звезду с рубиновым красным глазом в центре, а затем Диметриуш решительно схватил её с полированной поверхности и, не спрашивая разрешения, застегнул цепочку на моей шее. Я и сказать-то ничего не успела, а он просительно заглянул мне в глаза и прошептал:
— Пожалуйста. Мне так будет спокойнее. Не снимай.
За его спиной тихо всхлипнула мама, и мне это совсем-совсем не понравилось.
— Это какой-то артефакт? — спросила я.
— Да, — Диметриуш улыбнулся. — Что-то вроде оберега.
— Митенька, — подала голос женщина. — Я не думаю, что…
— Наташа, не лезь, — оборвал супругу рыжий. — Так где вы были?
— В Подвале.
Диметриуш надавил мне на плечи, пока я не села на краешек кровати, взволнованно вгляделся в моё равнодушное лицо и чертыхнулся, а затем повернулся к родителям и начал рассказывать о Монастыре, о том, как меня похитили даам-ши, о том, что он немедленно отправился за мной, как только узнал, куда именно меня переместили.
И даже о том, что Лифт не работал, сказал, проигнорировав мой ехидный смешок, который грозился вылиться в истеричный смех, когда Бьёри-старший удивлённо приподнял бровь и заверил:
— Что значит, не работал? Ничего подобного.
Диметриуш скривился под моим холодным взглядом и упрямо повторил:
— Из Подвала он не вызывался… Чёрт! Не понимаю! Нас целый месяц не было, а вы даже не дёрнулись по этому поводу?
— Как месяц? — ахнула я. — Почему месяц? Меня Василий Иванович только на две недели отпускал. Мне же в техникум надо!
— Маша, — оборвал меня Димон. — Не сейчас.
Как это возможно вообще? Я же в пустыне немногим меньше недели была… С ума сойти! Я растерянно перевела взгляд с одного Бьёри на второго… Старший взлохматил свои рыжие вихры и виноватым голосом признался:
— После того, как нас навестил брат твоей очаровательной… гостьи, и объяснил, как обстоят дела, мы с твоей матерью предположили, что ты просто решил сбежать ото всех. Нас можно понять. Это было бы не впервые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Диметриуш вдруг густо покраснел и выдавил из себя:
— Почти двадцать лет прошло, а ты до сих пор…
И мне немедленно захотелось узнать, что же такого случилось двадцать лет назад, что Димона так от этого в краску кидает.
— Прости, сын, — старший демон всплеснул руками, — но взятые тобою обязательства, плюс родительское око, плюс ваше длительное отсутствие навело нас только на одну мысль…
