— Ну, да. Их просто заворожил сундук с золотом, который мы им пообещали за то, чтобы пробурить дыру на месте их лагеря, и они ещё больше прониклись, когда мы предложили им второй сундук, если они сообщат нам о том, когда крысы достигнут места своего назначения.
Лор проводит кончиком языка по верхней губе в предвкушении этой новости.
Мой пульс так часто бьётся, что во рту появляется привкус монет, которые так жаждут получить дикие фейри.
— А мы уверены в том, что их нельзя будет уговорить сражаться на стороне фейри? Ведь учитывая всё то железо, которое они принимают, сделки не должны отпечатываться на их коже, верно?
— Верно, — медленно говорит Лор. — В мире нет ничего определённого, поэтому кое-кто присматривает за ними.
— Мог ли Данте вернуться назад?
— Мог, но Маттиа и Антони уже начали поиски в туннелях.
Может быть, вместо того, чтобы копать, Юстусу и Антони следовало попросить парочку водяных фейри затопить туннели?
«По словам Росси, это мало чем поможет, так как там слишком много перегородок и уклонов».
Значит, мы подождем. А пока мы это делаем…
— Я всегда мечтала увидеть Глэйс. Говорят, ледяные образования очень красивы.
Лор качает головой.
«Ледяные образования? Серьёзно?»
Мой отец, должно быть, решил, что Лор покачал головой на мою попытку заставить его отправиться в Глэйс, потому что говорит:
— Если магический барьер исчезнет, Прийя сможет отправить сюда свою армию. У Данте не будет не единого шанса.
Тени моей пары слегка касаются моей кожи.
— У него и так нет ни единого шанса.
Как жаль, что у меня нет такой же уверенности. То есть, у меня есть желание покончить с Данте, но желание и способность — это разные вещи.
— Прошу тебя, брат, — голос моего отца звучит так сломлено, что моё сердце разбивается.
Лор ещё крепче приобнимает меня за талию.
— Тебе надо немного поспать.
Мой отец раскрывает рот, но затем закрывает его и сжимает губы. Он так сильно расстроен, что если бы я не стояла рядом, он, вероятно, ударил бы Лора.
Я провожу по костяшкам пальцев своей пары.
«Избавь его уже от этих страданий».
— Впереди нас ждет долгий перелёт, Кахол, не говоря уже о том, что нам придётся вынести непростой ужин, пока Фэллон рыскает по их музеям.
Уголки губ моего отца начинают дрожать, а его глаза загораются, словно он представил, как моя мать сбросила свою розовую чешую и идёт по пляжу навстречу ему.
Губы Ифы изгибаются в широкой улыбке, которую я ей возвращаю, но затем тяжесть задачи, которую нам предстоит выполнить, ложится мне на плечи. Я не имею права ошибиться, так как это не только лишит Лора союзной армии, но и разрушит хрупкую надежду моего отца.
В то время как мои компаньоны обсуждают детали, я вглядываюсь в пламя факела на стене. Неожиданно огонь ярко вспыхивает и тухнет, после чего я погружаюсь во тьму. Я моргаю, но затем снова вижу свет, но на этот раз приглушённый, естественный. Он проникает сквозь хвою и падает на волосы девушки, которую я не видела со времен пира у Ксемы в Тареспагии.
— Я слышала, что ты провидица.
Алёна ещё плотнее кутается в воротник своего белого мехового пальто.
Когда я понимаю, где я, всё внутри меня застывает, подобно обледенелой земле, по которой мы катимся на санях. Значит, Бронвен находится в Глэйсе… и почему это меня удивляет? Во-первых, там её пара, а, во-вторых, она безумно любит вмешиваться в чужие дела.
— Я проводник, — медленно отвечает она, — я не провидица. Я всего лишь могу видеть и передавать видения, которые Котёл решает мне показать.
— А он показывает тебе что-нибудь из моего будущего, Бронвен Бэннок?
Лицо Алёны такое бледное и изящное, что кажется вырезанным изо льда.
— Нет.
Она обращает взгляд своих ясных глаз на горизонт.
— Наверное, это к лучшему. Я бы предпочла не знать, удастся ли моему отцу насильно выдать меня замуж за вашего когтистого монарха.
Несмотря на то, что она не испытывает никакого интереса к моей паре, я начинаю невольно скрежетать зубами.
— Мне необязательно обращаться к Котлу, чтобы уверить тебя в том, что Лоркан никогда не возьмёт тебя в жёны.
— Да-да. Потому что он безумно влюблён в девушку, которая его воскресила. Я слышала.
Я не нахожусь сейчас рядом с Алёной, но неприязнь, исходящая от неё, явственно чувствуется в воздухе. Мне даже кажется, что Алёна добавляет:
— Я скорее умру, чем выйду за него.
Но её слова заглушает меховой воротник и резкий вдох Бронвен.
Я пытаюсь оглядеться, чтобы понять, что так сильно потрясло мою тётю, но не могу повернуть голову Бронвен, поэтому мне приходится смотреть на элегантные брови Алёны, которые опускаются к её изящному бледному носу.
— Ты в порядке?
Бронвен испускает дрожащий вздох.
— Да.
Я слышу, как в голове Бронвен раздаётся голос дяди, который задаёт ей тот же самый вопрос. Но ему она отвечает иначе. Ответ Бронвен вырывает меня из её сознания и возвращает обратно в Небесное королевство, где в мои уши проникает звук приглушённого разговора.
— У неё нет никакой другой пары, Ифа, — мягко объясняет Лор.
— Но твои глаза… они не белые, Морргот.
Лицо Ифы, раскрашенное углём, снова появляется у меня перед глазами.
— Шаббианцы могут использовать глаза Бронвен, — говорит мой отец.
Озабоченно нахмуренные брови Ифы приподнимаются вместе с густыми ресницами.
— Вы все забыли упомянуть, что Бронвен находится в Глэйсе, — говорю я таким хриплым голосом, словно не разговаривала несколько дней.
Ифа снова морщит лоб.
— Киан пара, — говорит она, как будто это наилучшим образом объясняет местоположение моей тёти.
Думаю, моя подруга действительно в это верит. Я бы и сама в это поверила, если бы не относилась к Бронвен так настороженно.
Лор разворачивает меня к себе лицом.
— Что ты увидела?
— Я видела, как Бронвен и Алёна из Глэйса катаются на санях.
— Судя по выражению твоего лица, ты увидела не только это, Behach Éan.
Я закрываю глаза и повторяю то, что Бронвен рассказала Киану, и когда я это делаю, я представляю тело Алёны на алом снегу.
Я вижу её остекленевшие глаза, которые смотрят в ночное небо, усыпанное звёздами.
Я вижу рукоять кинжала, украшенного бриллиантовой снежинкой, который торчит из её груди.
И я вижу себя — так как именно меня Котёл показал Бронвен — стоящую над трупом Алёны.
Причина, по которой Бронвен не увидела будущее принцессы, заключается в том, что я, по всей видимости, должна прервать её жизнь.
— Я не могу туда поехать, Лор.
Мои щёки краснеют от стыда. Я, конечно, не люблю Алёну, но убийство… Боги, это станет началом ещё одной войны.
— Должна быть довольно веская причина для того, чтобы ты убила её, ínon.
— Мне плевать, есть ли у меня, мать его, веская причина для того, чтобы её убивать.
Я не хотела срываться на своего отца, но сейчас я пребываю в смятении.
«Как я могла так поступить? И почему она прижимала руки к животу?»
Что если она… что если она была беременна? Я запускаю пальцы в волосы, продолжая произносить проклятие за проклятием.
«Фэллон, посмотри на меня».
«Я не могу».
Лор ловит мои запястья и отрывает мои руки от волос, за которые я продолжаю яростно тянуть.
— Любовь моя, снежинка это королевский герб Глэйса.
— То есть помимо того, что я убью Алёну, я сделаю это оружием её народа? Это мало чем поможет вашему союзу, Лор, — говорю я саркастично, что заставляет его челюсть напрячься. — Ты не можешь позволить мне отправиться в Глэйс.
Проблеск надежды, который забрезжил ранее в глазах моего отца, исчезает.
— Тот факт, что Бронвен увидела тебя, стоящую над трупом этой девушки, не означает, что именно ты вонзила кинжал в её грудь.
— Единственным человеком, который также присутствовал там, был брат Алёны, наследный принц.
