История наполеоновского ветерана так поразила Европу, что статьи о нем публиковали журналы в Швеции, Германии, Англии, а Франция прислала Савену «медаль Святой Елены». Савен умер 29 ноября 1894 года, прожив 126 лет, 7 месяцев и 12 дней. Похоронили его на Саратовском кладбище. Французская колония Санкт-Петербурга за свой счет поставила памятник «последнему ветерану Великой Армии».
8
Главным пленником эпохи был сам Наполеон. Он при этом отказывался считать себя пленным.
Когда 15 июля 1815 года Наполеон прибыл на борт английского корабля «Беллерофонт», при нем был письмо, которое Гурго должен был доставить принцу-регенту: «Ваше Высочество! Перед лицом тех, кто делит мою страну, и враждебностью великих европейских держав я закончил мою политическую карьеру. Я иду, подобно Фемистоклу, присесть у британского очага. Я вступаю под защиту закона, обращаясь с просьбой к Вашему Высочеству как самому могучему, самому постоянному и самому щедрому из моих противников. Наполеон».
Андре Кастелло пишет, что, поднявшись на борт «Беллерофонта», Наполеон буквально закричал: «Отдаю себя под защиту вашего принца-регента и ваших законов!». И тут же добавил: «Печальная судьба моей армии привела меня к моему самому жестокому врагу, но я полагаюсь на его благородство».
(Наполеон не рассчитал: письмо следовало адресовать правительству, а он обращался к принцу-регенту. Только на Святой Елене в беседе с Барри О'Мира Наполеон с удивлением для себя узнал, что принц-регент – не главный человек в Англии. Может, Наполеон решил, что, обратившись к правительству, он нанесет урон своему титулу? Если так, то соблюдение протокола очень дорого ему обошлось: принц-регент отправил письмо премьер-министру лорду Ливерпулю. Тот в общем-то считал, что правильнее всего отдать Наполеона французскому королю. Но что по этому поводу скажет и Англия, и история, да и не начнется ли во Франции вместо суда над Наполеоном гражданская война? К тому же в защиту Наполеона выступил герцог Сассекский, шестой сын короля Англии Георга Третьего, брат принца-регента).
Император, явно переоценивая заряд снисходительности в тех, кому довелось решать его судьбу, уже решил, где и как он будет жить в изгнании. Когда капитан «Беллерофонта» Мейтланд, решив, что император, будучи французом, вряд ли привык к холодным закускам на завтрак, разрешил дворецкому Наполеона приготовить что-нибудь на его вкус, император запротестовал: «Нет, теперь мне придется привыкать к английским обычаям, потому что, скорее всего, я проведу остаток жизни в Англии».
Наполеон, видимо, хотя бы от брата Люсьена зная, как в Англии содержались пленные французы, решил, что и он худо-бедно устроится. В письме к капитану Мейтланду, продиктованном 14 июля, Наполеон писал: «Если мне суждено ехать в Англию, то я хотел бы поселиться в сельском домике в десяти-двенадцати лье от Лондона, куда бы хотел прибыть строго инкогнито».
Несмотря на это «строго инкогнито», Наполеон отлично понимал, что будет европейской знаменитостью, аттракционом: Наполеон в саду собирает яблоки… Наполеон поливает свои розы… Наполеон под вековым дубом читает Гомера… (Когда корабль «Нортумберленд» с Наполеоном на борту прибыл к берегам Англии и встал в бухте Тора-Бей, толпы зевак на лодках ежедневно осаждали его. Моряки «Нортумберленда» из сочувствия к публике установили большую грифельную доску, на которой писали: «Он завтракает»… «Он встречается с офицерами»…). Какая-никакая, а слава, и Наполеон собирался в ней купаться долго. Отчасти его возмущение адресом ссылки – остров Святой Елены – объясняется тем, что этим у него отнимали славу, единственное, что у него оставалось.
Фемистокл упомянут Наполеоном неспроста: для людей того времени это был более чем прозрачный намек. Этот афинский политик и полководец, живший за 2.200 лет до Наполеона, сначала, объединив греков для борьбы с персами, привел их к победе и славе, а затем был ими же изгнан. После скитаний Фемистокл пришел к своим врагам – персам, и царь Артаксеркс Первый не только принял его, но даже дал в управление небольшую провинцию с несколькими городами. (История, правда, все равно кончилась плохо: перед очередной войной персов с греками Фемистокл отравился, чтобы не воевать против родины, но эту часть Наполеон опускал).
Наполеон, видимо, думал – чем черт не шутит?! – и ему выделят в Англии какое-нибудь графство, и уж наверняка он устроится не хуже Люсьена. Но Англию он увидел только с борта корабля, а на Святой Елене ему не позволили ничем управлять – разве что распоряжаться в доме или в саду. Даже на Эльбе он имел неизмеримо больше свободы для своей деятельности: там у него была некая «армия», он прокладывал дороги, строил дома.
Отправляясь к армии в начале кампании 1815 года, Наполеон пророчески сказал мадам Бертран: «Надеюсь, нам не придется сожалеть, что мы покинули Эльбу!». А пожалеть пришлось.
Поначалу, правда, Наполеон вел себя так, будто и правда осваивается в новом доме: на «Беллерофонте» он сам командовал почетным караулом и первым входил в столовую. Посуда на столе была из его, императорского, сервиза, а адмиралу Хотхему, прибывшему на корабль, Наполеон указал место справа от себя. «Он, по словам изумленного Мейтланда, вел себя «по-королевски», – пишет Андре Кастелло.
Англичане все никак не могли собраться с духом и напомнить ему, что он здесь не хозяин и даже не гость. Команда была одета в парадную форму, все офицеры корабля, кроме разве что Мейтланда, обращались к Наполеону «сир». На корабль переехал и весь двор императора – хоть и поредевший, но все же пятнадцать генералов и маршалов и шестьдесят слуг. (Мейтланд пострадал даже за этот минимум снисходительности к пленнику: его сняли с должности командира корабля и только в 1818 году он вновь встал на капитанский мостик). Даже когда по прибытии в бухту Тора-Бэй к «Беллерофонту» подошли два фрегата, Наполеон истолковал это как почести, тогда как это был конвой.
Лорд Кейт, главнокомандующий флотом Ла-Манша, был первым, кто сказал Наполеону «генерал» вместо «сир». Наполеон сделал вид, что не заметил этого.
9
Страшное известие он узнал 31 июля. Распоряжение британского правительства гласило, что в качестве его будущей резиденции избран остров Святой Елены: «там здоровый климат, а его местоположение позволит относиться к Вам с большим снисхождением, чем это могло бы быть в другом месте».
Если Наполеон вспоминал эти слова на Святой Елене, где его охранял полк солдат на суше и два корабля на море, он должен был понять, что в Европе его бы просто посадили на цепь.
Наполеон протестовал: «Я не военный преступник!». Он заявил, что если бы знал свою судьбу, то еще подумал бы, прибегать ли ему к «гостеприимству» Англии. Все эти слова на англичан никакого впечатления не произвели. Маршан пишет, что в тот же вечер от Наполеона лорду Кейту было передано письмо со словами: «Я хочу свободно жить в Англии под защитой и наблюдением закона, выполняя все обязательства и принимая все меры, которые могут оказаться уместными». Маршан опасался, что Наполеон решит отравиться, благо «он носил на себе то, что позволило бы ему отрешиться от врагов». К пущему ужасу верного слуги, Наполеон в тот вечер приказал читать ему из «Жизни знаменитых людей» отрывок про Катона-младшего (он много лет боролся против Цезаря, а потеряв всех своих сторонников, покончил с собой).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
