Джульетта завопила, когда ноги резко всплыли, поднявшись выше головы. Она извивалась всем телом и отчаянно размахивала руками, но это не помогло. Шлем стукнулся о трубы под потолком коридора.
После этого удара все вокруг стало черным. Джульетта начала нашаривать фонарик, чтобы снова включить, но его на шлеме не оказалось. Что-то задело ее по руке. Она попыталась поймать это одной рукой, держа в другой нож, однако почувствовала, как предмет скользнул между пальцев и исчез. Пока она на ощупь засовывала нож в карман, ее единственный источник света, кувыркаясь, упал на пол.
Джульетта слышала лишь свое частое дыхание. Вот так она и умрет, пришпиленная к потолку, став еще одним раздувшимся телом в коридорах. Ей словно было суждено умереть в одном из этих комбинезонов — так или иначе. Она лягнула трубы и попыталась, извиваясь, освободиться. В каком направлении она двигалась? И в какую сторону смотрит сейчас? Тьма была кромешной. Джульетта не могла разглядеть даже руки перед собой. Это было хуже, чем ослепнуть: знать, что с глазами все в порядке, но они ничего не видят. От этого паника только возросла, и даже воздух в комбинезоне стал казаться более спертым.
Воздух.
Джульетта пошарила по воротнику и отыскала шланг, едва ощущая его сквозь перчатки. Она двинулась вдоль него, перебирая руками, словно поднимая на веревке ведро из глубокой шахты.
Ей казалось, что через ее руки прошли уже километры шланга. Он собирался вокруг нее спутанной лапшой, скользя вдоль комбинезона. Дыхание Джульетты участилось. Она не знала, насколько это вызвано страхом, а насколько — тем, что она вдыхала последние остатки драгоценного воздуха. Ее охватил внезапный ужас при мысли, что шланг, за который она тянет, перерезало где-то на лестнице, что в любой момент его свободный конец проскользнет между пальцев — и следующим отчаянным рывком она сумеет ухватить лишь черную воду…
Но тут шланг натянулся. Эта жесткая труба не имела внутри воздуха, но вела наружу, к жизни.
Джульетта радостно вскрикнула и снова перехватила шланг. Затем подтянулась, ударяясь шлемом о трубу и отталкиваясь от потолка. Так она и двигалась вперед сквозь кошмарный суп из мертвецов, гадая, далеко ли сможет проплыть, прежде чем присоединится к ним, испустив последний вздох.
67
Бункер 18
Лукас сидел вместе с матерью на широком пороге распахнутой двери в серверную. Он смотрел на ее руки, гладящие его кисть. Мать сняла с плеча Лукаса приставшую нитку, скрутила в комочек и выбросила — подальше от своего драгоценного сына.
— Так ты говоришь, что тебя здесь ждет повышение? — спросила она, разглаживая ткань на его плече.
Лукас кивнул:
— Да, и очень серьезное.
Он посмотрел мимо нее в коридор, где стояли, негромко переговариваясь, Бернард и шериф Биллингс. Руки Бернарда были засунуты в карманы на растянутом животе комбинезона. Биллингс уставился на свой пистолет.
— Как это здорово, милый. Так мне будет легче переносить нашу разлуку.
— Думаю, мне уже недолго здесь оставаться.
— А ты сможешь проголосовать? Даже не верится, что мой мальчик занимается такими важными делами!
— Проголосовать? Я думал, выборы отложили.
Мать покачала головой. Кажется, за последний месяц на ее лице прибавилось морщинок, а на голове — седых волос. Могла ли она так измениться за столь короткое время?
— Дату выборов снова объявили. Ожидают, что это безобразие с бунтовщиками вот-вот завершится.
Лукас бросил взгляд на Бернарда и шерифа:
— Они наверняка что-нибудь придумают, чтобы дать мне возможность проголосовать.
— Вот и замечательно. Мне приятно сознавать, что я воспитала тебя правильно. — Она кашлянула в кулак, потом снова положила ладонь на руку сына. — Тебя здесь хорошо кормят? При нынешних нормах и рационах…
— Дают больше, чем я могу съесть.
Глаза матери удивленно распахнулись.
— Значит, наверное, будут повышать нормы?..
— Точно не знаю, — пожал плечами Лукас. — Наверное, да. И, послушай, ты там береги…
— Себя? — Мать прижала руку к груди. — За меня не беспокойся.
— Ты ведь знаешь, что я волнуюсь. Послушай, ма… кажется, наше время заканчивается. — Он кивнул в сторону коридора. Бернард и Питер направлялись к ним. — Похоже, мне пора обратно на работу.
— Ой!.. Да, конечно.
Мать разгладила на груди свой красный комбинезон и позволила Лукасу помочь ей встать. Она вытянула губы, а он подставил щеку.
— Мой малыш, — сказала она, звучно целуя его и пожимая ему руку. Потом шагнула назад и с гордостью посмотрела на него. — Заботься о себе как следует.
— Хорошо, ма.
— И обязательно побольше занимайся физкультурой.
— Ладно, ма.
Подошедший Бернард остановился рядом, с улыбкой прислушиваясь к их разговору. Мать повернулась и осмотрела исполняющего обязанности мэра с головы до ног. Затем похлопала Бернарда по груди.
— Спасибо, — произнесла она дрогнувшим от волнения голосом.
— Очень рад был познакомиться с вами, миссис Кайл. — Бернард пожал ей руку и показал на Питера. — Шериф вас проводит.
— Конечно. — Она в последний раз повернулась и помахала Лукасу. Тот немного смутился, но махнул рукой в ответ.
— Приятная дама, — заметил Бернард, глядя ей вслед. — Напомнила мне мою мать. — Он повернулся к Лукасу. — Ты готов?
Лукасу хотелось продемонстрировать свои сомнения. Ответить: «Наверное». Но вместо этого он выпрямил спину, потер влажные ладони и наклонил голову.
— Полностью, — выдавил он, изображая уверенность, которой не ощущал.
— Отлично. Тогда пойдем и сделаем все официально.
Он сжал плечо Лукаса и направился в глубь серверной. Лукас обошел массивную створку и навалился на нее, медленно запирая себя изнутри под скрип дверных петель. Электрозамки сработали автоматически. Панель доступа пискнула, и зловещий красный глаз индикатора открытой двери сменился радостным зеленым огоньком.
Лукас глубоко вздохнул и зашагал между серверами. Он старался не идти за Бернардом — он вообще никогда не ходил одним путем дважды. На сей раз он выбрал более длинный маршрут, чтобы хоть как-то нарушить монотонность.
К тому времени, когда он подошел, Бернард уже открыл дальний сервер. Он протянул Лукасу знакомые наушники.
Лукас взял их и надел задом наперед. Микрофон оказался на шее.
— Так правильно?
Бернард рассмеялся и покрутил пальцем.
— Наоборот, — сказал он, повысив голос, чтобы Лукас расслышал его через наушники.
Лукас принялся возиться с наушниками и запутался рукой в шнуре. Бернард терпеливо ждал.
— Готов? — спросил он, когда наушники оказались на месте. Он уже держал штекер.
Лукас кивнул. Бернард повернулся и сунул руку со штекером в сервер, к панели с гнездами. Лукас представил, как его пальцы движутся вниз и направо, вставляют штекер в гнездо под номером семнадцать. И как затем Бернард поворачивается и обвиняет Лукаса в недозволенном времяпровождении, разоблачает его тайную страсть…
Но пухлая рука босса не дрогнула. Лукас совершенно точно знал, что сейчас происходит: штекер плотно входит в разъем, подушечки пальцев ощущают легкий толчок, когда штекер упирается в пластиковый ограничитель…
Лампочка над гнездом замигала. Лукас услышал знакомый сигнал вызова. Он ждал ее голос, ждал ответа Джульетты.
Щелчок.
— Имя.
По спине Лукаса пробежал холодок страха, руки покрылись гусиной кожей. Этот голос, низкий и глухой, нетерпеливый и надменный, прозвучал и смолк — так на мгновение показывалась и исчезала звезда. Лукас облизнул губы.
— Лукас Кайл, — ответил он, стараясь не запинаться.
Последовала пауза. Он представил, как кто-то где-то записывает его имя, или перелистывает досье, или делает что-то ужасное с этой информацией. Воздух позади сервера становился все более горячим. Бернард улыбался, не зная о молчании на другом конце.
— Ты учился в Ай-Ти.
Это прозвучало как утверждение, но Лукас кивнул и ответил.
— Да, сэр.
Он провел ладонью по лбу и вытер ее о комбинезон. Ему отчаянно хотелось сесть, прислониться к серверу номер сорок семь, расслабиться. Но Бернард улыбался ему, приподняв кончики усов. Его глаза за очками были широко раскрыты.
— Какова твоя главная обязанность в бункере?
Бернард подготовил его к возможным вопросам.
— Обеспечивать соблюдение Правил.
Молчание. Никакой реакции, ни единого намека на правильность или неправильность ответа.
— Что ты защищаешь превыше всего?
Голос звучал ровно и одновременно чрезвычайно серьезно. Зловеще — и спокойно. У Лукаса пересохло во рту.
— Жизнь и Наследие, — ответил он, осознавая, что все это вызубренная чушь. Ему хотелось углубиться в детали, дать понять голосу, как сильному и трезвому отцу, что он знает, почему это важно. Он ведь не тупица. И способен не просто перечислять выученные факты…
