Прежде, чем появилось правильное понимание процесса, Матвей несколько раз погружался в снег по пояс.
Первый час у него ушёл на то, чтобы приноровиться, а затем скорость передвижения возросла. Следы, отпечатанные в снегу, казалось, вели его по одному и тому же месту, пока он не попал на камни, прикрытые снегом. Он помнил их ещё до зимы, и теперь смог сориентироваться, чтобы понять в какую сторону идёт и что процесс движения есть вообще. Судя по всему, он не прошёл и километра, хотя по своим усилиям и затраченному времени он думал, что одолел половину пути.
Кейт не отдыхала, шла умело, чётко ставя ногу. Матвей снова подумал о том, что между теми, кто помнил мир до катастрофы и теми, кто родился позже, есть огромная разница. Матвею мир не казался открытой книгой, он всегда ждал подвоха, неожиданной опасности, и был наполовину сторонним наблюдателем, зрителем. Кейт же относилась к миру иначе. В ней чувствовалось, что она принимает его полностью, подмечает особенности и взаимодействует с ним, как Матвей когда-то с виртуальной реальностью.
Следы Кейт почему-то стали дальше друг от друга. Она будто перешла на бег. Матвей старался попадать в них, но из-за удлинившегося шага усилия на ноги стали больше и он снова начал проваливаться. Матвей быстро устал, начал чертыхаться и даже попытался расстегнуться. Ему стало жарко.
«Зачем ты побежала-то? – не мог он взять в голову поведение девушки. – Услышала, как её зовут, наверное?»
Однако насчёт его предположения были сомнения. До пещеры девушки ещё было порядком, а расслышать звуки в таком тумане нереально. Если только ей не вышли навстречу, обеспокоившись отсутствием. Этот вариант показался Матвею самым правдоподобным. Осталось только убедиться в этом. Он решил, что увидев следы других людей, повернёт назад, успокоившись за судьбу Кейт.
Через пару сотен шагов ему в самом деле повстречались следы, но не человеческие. Следы напоминали отпечатки ног собаки. Матвей замер, вглядываясь в них и пытаясь понять, чтобы это могло значить. Кейт не рассказывала о том, что они держат собак. Они и не стали бы этого делать, и скорее съели бы их, чем вырастили. Неприятное предчувствие закралось в душу. Матвей прибавил шаг, насколько это было можно, не заботясь о том, чтобы попадать в оставленные Кейт следы.
Следов животных стало больше. Теперь Матвей уже не сомневался, что стая охотилась на Кейт. Он проклинал себя за то, что так легкомысленно позволил ей уйти. Надо было настоять на своём желании проводить её, несмотря на протесты. В который раз он убедился в том, что предчувствия не стоит игнорировать.
Из тумана раздался шум, похожий на лай собачьей свары, и доносился он прямо по направлению следов Кейт. Матвей хотел крикнуть что-нибудь дикое, чтобы напугать собак, но решил, что стоит вломиться внезапно.
Истеричный собачий перелай был уже рядом. Животные переходили на вой, совсем не похожий на волчий. Кажется, активное поведение совсем отвлекло их от ожидания опасности. Матвей увидел серую спину псины и со всего маху ударил по ней палкой. Собака завизжала, упала на снег и попыталась ползти вперёд с переломанным позвоночником.
Перелай тут же стих и прямо из тумана на него выскочила узконосая собака, отдалённо похожая на волка. Матвей ткнул в её сторону, как копьём, и попал в грудь. Собака завизжала и отскочила.
– Убью, твари! – надрывая связки, выкрикнул Матвей, вложив в голос все переполнявшие его эмоции.
Он снова ошарашил по голове первого пса и выбил из него дух.
– Кто там ещё хочет? Давай!
Туман наполнился тишиной. Где-то в нём слышался хруст снега под лапами хищников и слабое поскуливание. Матвей закружился на месте, ожидая появления собак из-за спины. Ему показалось, что он услышал плач и всхлипывания.
– Кейт! Кейт! – крикнул он несколько раз.
– Матве-е-ей, – услышал он слабый голос девушки и сразу же бросился в ту сторону.
Он позабыл о диких собаках, смотрел во все глаза, боясь увидеть то, что ожидал. Вначале ему попались куски снегоступов, потом куски одежды.
– Кейт, ты где? – спросил он, чуть не плача.
– Матвей, – тихо произнесла она совсем рядом.
Матвей закружился на месте и оступился, попав ногой промеж камней. И тогда он увидел Кейт совсем рядом. Она забилась в узкую щель между камней, которыми изобиловал местный ландшафт. Она лежала в ней, и будто бы даже не могла пошевелиться. Снег вокруг неё был весь истоптан собачьими лапами и усеян кусками одежды.
Матвей бросился к ней, и сразу же принялся проверять её, думая, что она покусана собаками.
– Ты жива? Они покусали тебя? – спросил он, шаря по её рукам, ногам и голове.
– Нет, они почти не добрались до меня. Помоги мне выбраться, – Кейт была бледна, а в глазах ещё остался смертельный страх.
Матвей вытянул её из камней и прижал к себе, сжимая так сильно, что она попросила её отпустить.
– Что, тебе больно? Где, покажи? – Матвей отстранился.
– Нет, просто ты меня чуть не раздавил.
Кейт стояла с непокрытой головой, в лохмотьях изорванной одежды, без снегоступов и одной босой ногой.
– Это койоты, – сообщила она. – Они раньше не приходили зимой. Никогда.
– Койоты, значит. Я никогда не видел их, принял за собак.
Матвей скинул с ноги сапог из оленьей кожи и натянул его на посиневшую от холода ступню девушки.
– А ты как?
– Вот так, – ответил он строго. – Не надо было тебя отпускать совсем.
– Но меня же ждут, Брайан, мама, братья, Глория.
– Ты дура? – не сдержался Матвей. – Если бы я не пошёл за тобой, они бы добрались до тебя и съели.
Кейт надула губы и разревелась. Она ревела несколько минут и никак не могла успокоиться, а Матвей крутился вокруг неё, опасаясь нападения койотов. Когда Кейт наконец успокоилась и взгляд её припухших глаз обрёл прежнее выражение, Матвей обнял её снова и поцеловал.
– Так-то лучше.
– Ты хочешь меня проводить? Я не пущу тебя одного назад, койоты снова могут напасть.
– Вот и замечательно. Провожать и переживать друг за друга больше не надо. Мы идём ко мне.
