природой наблюдать люблю.
– Я теперь понимаю, как устроен человек. Ему нужно увлекаться тем, что у него есть в окружении. В моём детстве это были телефоны и компьютеры, а природы я вообще не видел, и как будто подмечаю намного меньше, чем ты, никогда не видевшая этих синтетических заменителей настоящего интереса.
– Не знаю, может, я просто наблюдательная.
– Нет, ты дитя времени, как и многие, рождённые после катастрофы.
– А ты старичок, который видел интернет, – засмеялась Кейт. Слово «интернет» употреблялось как определение поздней эпохи человечества.
– Не старичок, а мужчина в самом расцвете сил. Да, я многое видел и хочу сохранить имеющиеся знания, чтобы рождённые после нас не впали в беспросветную дикость через пару поколений.
– Мои дети точно в неё впадут, если я останусь.
– Ты не останешься. Твои дети могут родиться дебилами, если тебя заставят забеременеть от братьев.
– Не говори так, меня уже тошнит от этих мыслей.
Кейт скинула верхнюю одежду. От горевшего в центре огня быстро стало тепло и уютно. Сквозняки в доме Матвея заткнуло снегом.
– Знаешь, о чём я думала? – неожиданно произнесла девушка после долгого молчания.
– О чём?
– А что, если мне забеременеть от тебя, а потом сделать вид, что это от брата, чтобы не случилось наоборот до нашего отплытия.
Матвей смутился. Идея вначале показалась ему интересной, но поразмыслив, он решил, что она слишком опасна.
– Тебе придётся рожать в море. Акушер из меня никакой, условий для ребёнка тоже никаких. Вдруг ты умрёшь от кровотечения или какой-нибудь инфекции? Нет, это плохая идея. У нас в посёлке есть настоящий врач, он сделает всё как надо, ему не привыкать принимать роды. Да и не знаем мы, когда вообще доплывём и доплывём ли, а с ребёнком наши шансы могут стать совсем призрачными.
– Ты очень рассудительный Матвей. Я спокойна за нас.
– Спасибо. Продолжай так считать. Кто-то из нас должен быть уверен в благополучном исходе задуманного мероприятия. Бояться буду я, за двоих.
– Хорошо, я согласна, если ты не будешь мне показывать своего страха, – Кейт помахала перед собой накидкой. – Жарко становится.
Она скинула с себя ещё один слой одежды, оставшись в одной длинной майке с выцветшими надписями. Матвей бросил мимолётный взгляд на девушку и был вынужден задержаться. В её глазах играли черти, и так умело, что он не смог их игнорировать.
После плодотворного вечера они уснули. Кейт разбудила Матвея, когда тот крепко спал.
– Матвей, я ухожу, – сообщила девушка.
Матвей вскочил.
– Как уходишь? Там же… – он прислушался.
За стенами дома было тихо.
– Через три часа ляжет туман и мне снова придётся ждать.
– Да? – Матвей туго соображал со сна. – Я провожу тебя.
– Не надо. У тебя нет снегоступов, мы будем идти медленно, ты не успеешь вернуться домой к себе, а я к себе. Я буду переживать и сбегу, не дождавшись своей смены. Я тут всё знаю и не заблужусь. Спасибо за время, проведённое с тобой. С детства не была так счастлива, – Кейт поцеловала холодными после улицы губами, но обожгла ими Матвея, как раскалёнными.
Он сразу пришёл в себя.
– Кейт, мы не договорились что делать, если ты не придёшь через десять дней.
– Я не приду, если у нас что-нибудь поменяется, но я всё равно приду. И помни, ты обещал мне суп из кролика.
– Хорошо, я придумаю, как его поймать. И обещаю сделать снегоступы к твоему приходу.
– Я пошла? – Кейт посмотрела на Матвея во все глаза.
– А рыбу? Рыбу возьми, – он выскочил в нижнем белье на улицу, раскопал стену, где на сучке висел пруток с уловом. – Держи, – вручил он его девушке.
– Иди домой скорее, застудишься.
– Провожу тебя и зайду.
Матвей страстно поцеловал её в губы, как на прощание, Кейт ответила ему так же страстно. Она развернулась и, широко расставляя ноги, чтобы не задевать снегоступами, бодро побежала по снегу. Матвей смотрел ей вслед, грея ноги по очереди. Кейт отошла на пару сотен шагов и повернулась, чтобы узнать, смотрит ли ей вслед Матвей. Он помахал ей, она ответила, показывая кулак, но Матвей решил, что она просто машет. В дом он зашёл, когда она скрылась из виду. В доме ещё пахло Кейт, и на душе сразу стало тоскливо.
Как она и предсказывала, ясная погода продержалась несколько часов, после чего с отрогов потянулся туман. Он густел с каждой минутой, наполняя окружающий мир тяжёлой атмосферой с болотным привкусом. Звуки затихли, потонув в нём.
Матвей вышел на двор. Ему сразу показалось, что расщелина и дом в ней изолировалось туманом от остального мира, так непривычно тихо и слепо было вокруг. Он забеспокоился по Кейт, переживая о том, успела ли она добраться до дома или нет. Её следы чётко отпечатались в подтаявшем снеге, три-четыре из них были видны до границы видимости.
«Я что, буду сидеть дома и переживать о том, дошла ли моя девушка до дома или нет? Тысячи километров отмотал, а тут убоюсь пять километров по снегу, по следам? Кейт сказала, что снега не будет, значит, я всегда смогу вернуться по ним».
Матвей легко уговорил себя отправиться по следам своей возлюбленной, чтобы убедиться в том, что её возвращение прошло как задумано. Он представил себе, что неизвестность, а ещё больше воображение, подсовывающее ему самые безрадостные картины, превратит ожидание в ад.
Матвей вынул прямо из стены дома палку, помогающую ему идти по снегу без подходящей обуви. Туман плавил и уплотнял снег, так что он был уверен в том, что сможет идти без снегоступов. Взял немного вяленой рыбы. Хотел на всякий случай взять хвороста, но потом решил, что запах дыма может выдать его, и передумал. Матвей рассчитывал на скорую прогулку, перекусывая на ходу.
Он прикрыл за собой приставную дверь и набросал на неё снега, укрыв от случайного взгляда. Не раздумывая ни секунды, он отправился по следам, оставленным Кейт. Снег, немного уплотнённый её снегоступами и туманом, держал его вес, если ставить ногу осторожно.
