– Не выбрасывать же его за борт… Может, на берег высадим?
– Можно, – согласился Муса. – Но можно и оставить, пока поселок не отобьем. До вечера он по-любому дотянет, а там… Если высадить, то будет потом бегать вокруг. Оно нам надо?
– Вы о чем это? – уже почти осмысленно спросил новичок. – Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?!
– Светляка разглядывали? – поинтересовался Олег.
– Что? Нет! Какой светляк?! Я с работы шел, и вдруг!..
– Понятно… Лучше бы вы пошли другой дорогой…
– Да ответьте же!!!
Макс вздохнул, с ноткой вины пояснил:
– Нам некогда сейчас разговаривать. Вы… Вы очень далеко от дома. Не переживайте – все будет хорошо. Вы почти в раю.
– Вот только чертей здесь многовато… – буркнул Муса, пнув ногой труп ближайшего гота.
– Угу, – кивнул Олег. – Потому что это не рай. Знаете, почему ад рисуют темным и где-то под землей? Потому что художники никогда здесь не бывали.
* * *
Непонятно, как на этом суденышке путешествовали тридцать готов: сейчас здесь полтора десятка с трудом размещались. Плюс, правда, парочка трупов. Бросить их в воду не решились, дабы хищников не привлекать. Отнести на берег тоже не успели – пристали лишь на несколько секунд, чтобы весь народ принять на борт. Для полного комплекта не хватало только Снежка и Ника – они продолжали дразнить Анфису, выманив ее из расселины шумными ударами палок по воде и окровавленными клочьями липучки с руки Макса. Если сейчас все одновременно прилягут, кому-то вообще места не достанется. Разве что гребную палубу занять, но это означает позабыть про весла – они простора требуют.
С веслами, кстати, дело обстояло плохо – неопытные гребцы с трудом добивались от суденышка хоть какого-то подобия повиновения. Еще в процессе выбора якорей ухитрились носом «поцеловаться» с рифом, а потом едва бортом в скалу не угодили. Трудно было и непривычно. Хорошо бы на открытой воде потренироваться, но времени на это нет. Очень приятно, что корпус неприхотлив и пробоин не боится.
Эн, напряженно всматриваясь то в сторону буя, то берега, указал крюком куда-то левее:
– Туда правьте. Вон прямо между теми высокими скалами держите курс. Кормовой якорь можно бросить – потом, если что, подтянем корабль назад. Канат очень длинный – до дна достанет.
– Вы хорошо помните то место? – уточнил Муса.
– С точностью до метра не скажу – я тогда был не в том состоянии, чтобы подобные мелочи запоминать. Ночью все случилось: мы сбросили зонд; отлетели почти на всю длину кабеля; начали совершать посадку; шасси коснулись земли; двигатель вовсю сбавлял обороты; кто-то уже потянулся к двери. Шум-гам, какие-то вспышки снаружи, фары машин временами слепили – рядом с автотрассой это было. В общем, все как обычно – рабочая суета. А потом вдруг резкая боль и падение. Удар, вода со всех сторон, мир кувыркается, солнечный свет непонятно откуда, я вываливаюсь в дверной проем. Рядом еще кто-то выскочил, но попал под лопасти – слишком далеко отпрыгнул, а машина набок заваливалась. Потом Анфиса… рука… Вон там, видите – скала плоская? Под ней я на мелководье выкарабкался. Обернулся, а пузыри поднимаются где-то вот здесь. Время местное было примерно такое же, как сейчас, и вода стояла примерно так же – низшая точка отлива, сильных течений в такой фазе не бывает. Значит, воздух этот вряд ли сносило далеко – он вырывался прямо над местом, где лежал вертолет. Я так думаю. Потом пытался с плота его рассмотреть, но глубоко очень, и солнце в эту впадину не заглядывает. Лот показывает препятствие и перепад глубин, будто холм там на дне: видимо, это и есть вертолет. Пытался подцепить кабель, но ничего не вышло – дно неровное, все в кораллах, крюк цепляется за них и ломается, или веревка рвется. Покрепче надо, да где ж ее взять. Сейчас, кстати, лучшее время для погружений: низшая точка отлива и нет течения.
– А может, это просто риф, а не вертолет, – неуверенно предположила Дина.
– Может, и так, хотя вряд ли. Вертолет – не пушинка, его не могло отсюда унести. Он лежит именно здесь. К тому же, когда на плоту здесь ходили, видели иногда радужные пятна. Горючее или масло просачивается и всплывает. Не сомневайтесь – машина сейчас прямо под нами.
Макс не разделял его уверенности – только сейчас до него всерьез начала доходить вся авантюрность замысла Эна. То, что риск колоссальный, он и раньше понимал, но дело теперь не в нем. Ширина расселины в этом месте не превышала сотни метров. Если учесть, что в точке падения вертолета глубина достигает тридцати восьми, то страшно представить, какой рельеф дна при таких перепадах. Вертолет мог скатиться по склону очень далеко, а времени на поисковые работы у них нет. Что касается пятен горючки, то это объяснить просто: сюда за два года столько всего набросало, что одна-две машины могли легко оказаться здесь, напротив парочки высоких скал, которые Эн выбрал ориентирами. Содержимое их баков потихоньку отравляет воду, вводя народ в заблуждение. Маловероятно, конечно, но ничего невозможного в таком совпадении нет.
Даже если все хорошо и Эн не ошибается, то все равно идеальной точности не достичь. Макс может оказаться в двадцати метрах от вертолета и не заметить его. Допустим, скала будет закрывать или стебли дровяка – на таких глубинах он, возможно, как баобаб разрастается.
Эн, будто прочитав его нерадостные мысли, уточнил:
– Максим? Все в порядке? На тебе лица нет.
– Я почти уверен, что ничего у нас не получится. О чем вы вообще думали?! Все поставили на карту – почему-то решили, что я смогу достать этот проклятый ящик!..
– Не сомневайся в себе, у тебя все получится, – уверенно заявил Эн. – Ты же сам говорил, что до вертолета достанешь. Не начинай дергаться в последний момент.
– Я не дергаюсь. Я не обещал достать – я говорил, что шанс есть. А может, и нет… Но не это главное – боюсь, что вообще его не найду. На такой глубине и освещенность плохая, и мысли путаются, и растеряться легко…
– Не бойся. Хотя глубина и большая, но это не означает, что там полный мрак: будет немногим темнее, чем на пяти метрах. В тропических морях вода очень чистая – муть не будет мешать. Просто оглянись по сторонам, когда доберешься до дна. Вертолет ты ни с чем не перепутаешь – он обязательно будет рядом. Ты, возможно, прямиком на него угодишь – смотри, не поцарапайся.
Дина, напряженно прислушиваясь к разговору, решила добавить трагизма и чуть не плача проговорила:
– Туда Максим нырнет с грузом, а как выберется? У него не будет воздушного шара, про который он рассказывал.
– Можно привязать к нему несколько пустых бутылок, – предложил Муса. – И два груза дать: большой и малый. Большой на дне сразу бросит, а малый – уже когда все закончит. Бутылки его наверх потянут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
