– Постараюсь, – невесело усмехнулся Макс.
– И еще – возможно, в вертолете остался воздушный карман. Но не радуйся, если его увидишь. Судя по пятнам на поверхности, там вытекает масло или горючка. В этом воздухе концентрация паров топлива может быть очень опасной. К тому же у нас были кое-какие неприятные химикалии – если пузырьки разбились, то они тоже могут там поработать. И еще – спаслись тогда лишь пятеро, из которых не превратился в дикса только я, а всего нас было четырнадцать. При разложении трупов неприятные газы вырабатываются. Если внутри остались тела, то сам понимаешь… Так что не рискуй – даже не пытайся подышать той гадостью. Надейся только на свои резервы.
– Понял.
– И ты, главное, вернись… вернись… – Динка чуть ли не с ужасом это произнесла – видимо, только сейчас представила, какая под ними бездна и как страшно там оказаться.
Ее страх начинал его заражать.
* * *
Серия торопливых вдохов-выдохов. Гипервентиляция позволяет подольше оставаться на глубине, но действие ее двояко коварно – благодаря ей можно заработать проблемы, еще не начав погружения, или дезориентироваться на дне. Так что не стоит злоупотреблять.
Макс, делая последний вдох – заполняя весь объем легких, – задрал голову.
Руки товарищей, сжимающие обрезок неказистого каната, разжались почти одновременно. Только что Макс стоял на неровном каменном диске, и вдруг его будто выдернули – стремительно ушел под воду, глядя, как расширяется над головой круг сверкающей морской поверхности.
Руки Макса крепко сжимают бамбуковую поперечину, привязанную к канату; пятками он ловко подцепил узел над якорем, так что погружается строго вертикально, ногами вниз – как оловянный солдатик. Хочется посмотреть в сторону дна, но нельзя – скорость большая, и сопротивляющаяся водная стихия может сорвать громоздкую маску. Все же Эн перемудрил с завязками и ремешками, да и липучки не пожалел – вышло сложно и ненадежно. Надо будет переделывать – желательно добиться той же конструкции, как на фабричных изделиях. Они компактны и без излишеств – сейчас бы не помешало.
Если выберется из бездны, то сделает.
Хотя и эта ничего – сойдет. Удачно получилось: внутренний объем при всей громоздкости оказался невелик, так что он не потеряет много воздуха на выравнивание давления.
Почти сразу начало закладывать уши и с силой прижимать к лицу ободок маски – не зря обычные дайверы предпочитают плавные погружения. Пришлось стравливать воздух через нос. В черепе человека масса полостей, негативно реагирующих на такие перепады, – приходится их успокаивать доступными способами. Легче всего это делать, закрывая нос и пробуя при этом сделать через него выдох, но в самодельной маске это выполнить проблематично, к тому же и опытные ныряльщики поступают иначе. Макс, может, и не слишком опытен, но умеет – надо всего лишь особым образом сглотнуть несколько раз, и все придет в норму.
Вода начала сдавливать грудь и живот, кишечник недовольно заурчал, изо рта непроизвольно вырвалась россыпь мелких пузырьков. Будто сверкающие алмазы, они быстро ушли наверх – Макс мгновенно потерял их из виду.
Интересно, сколько времени понадобится, пока достигнешь дна? Чтобы занять голову абстрактными вещами, Макс попытался это вычислить, но почти сразу понял – его знаний физики недостаточно для таких расчетов.
А в следующий миг камень упал на дно, и теоретические рассуждения выбило из головы сильным рывком.
Торможение оказалось очень резким – видимо, булыжник успел разогнаться прилично, да и весу в нем немало. Макс, конечно, не был готов к такому удару, но встретил его достойно – не опешил и даже ни пузырька воздуха больше не потерял.
Быстро он – дыхательный рефлекс не успел озадачиться всерьез.
Рано обрадовался: задача еще не выполнена, а над головой почти четыре десятка метров водной толщи. Если упасть с такой высоты, костей не соберешь, а он выжил. Правда, падение происходило не в воздушной среде.
Думай над тем, какой ты везучий и бессмертный, а не о том, как будешь отсюда выбираться в эту самую воздушную среду! Самый главный враг ныряльщика – вовсе не давление на глубине и не морские хищники или ядовитые создания: страшнее паники у него врага нет.
Не думай о глубине – страх не дремлет! Думай о чем угодно – хотя бы о недостатках маски.
Маска, кстати, несмотря на свою неказистость, работала прекрасно: опустив голову, Макс увидел перед собой темную поверхность крутого склона, местами расцвеченную пестрыми коралловыми постройками. Дровяк, который мог бы серьезно ухудшить видимость, здесь не рос – водорослей вообще мало, и пышностью их заросли не отличаются. Рядом, буквально в трех шагах, на дне чернела исполинская королевская мидия – высунув из щели меж створок мясистое тельце, она куда-то ползла со скоростью улитки, как и полагается моллюскам. Еще неделю назад он был бы счастлив от такой находки, но сейчас не обратил на нее внимания.
Левее прямо посреди расселины тянется исполинская труба – метра три диаметром. Приподнята над дном, опирается на ажурные арки, расставленные через одинаковые промежутки. Чем-то напоминает древний акведук, только металлический. Куда она ведет и откуда, не понять – возможно, на десятки километров. Не исключено, что на всю длину расселины – может, эту пропасть для нее и сделали. Вода над металлом странно колышется – похоже на интенсивные восходящие потоки, которые можно наблюдать в кастрюле, поставленной на огонь.
Горячая поверхность? Внутри какая-то раскаленная жидкость течет? Не исключено: в этом мире все возможно. На это намекает и чистая поверхность: ни кораллов, ни мидий, даже зеленого налета нет. Это неудивительно, если температура высока.
Эн не ошибся – видимость и впрямь прекрасная. Света хватает, разве что сумрачно немного и цвета гораздо хуже различаются. Но это не мешает.
Вертолета нигде не было – смутно проступающие на склоне бугры были слишком неровных очертаний, чтобы оказаться летательной машиной. Давя приступ зарождающейся паники, резко обернулся и от облегчения чуть не заулыбался.
Он был здесь. В десятке шагов позади. Исполинская туша на ровной круглой площадке, окруженной скалами и провалами. Стоит почти ровно – не лег набок и не перевернулся, как следовало ожидать. Возможно, не успел опрокинуться – или, наоборот, кувырком шел вниз и дна достиг в удобный момент. Как бы то ни было, но условия для работы идеальные. Возле одного из рифов лежит отломившаяся балка хвоста. Между нею и корпусом валяется огромный винт, слетевший с вала. Причем одна лопасть почему-то причудливо изогнулась и торчала перпендикулярно – если смотреть краем глаза, то почему-то очень похожа на фонарный столб.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
